Филип Дик - Человек в высоком замке (пер. О.Колесников)

– Понимаю, – сказал Рейсс.

– Теперь мы сможем подцепить этого молодца, – продолжал Крауз фон Меер. – И если мы это сделаем, то, естественно, отошлем назад в Рейх на ближайшей ракете «Люфтганзы». Однако японцы или Сакраменто могут запротестовать и попытаться помешать этому. Они адресуют протест вам, если решатся. Возможно, они даже окажут очень сильное давление и доставят в аэропорт целый грузовик агентов токкоки.

– Вы не можете сделать так, чтобы они никого не обнаружили?

– Слишком поздно. Он же на пути на это свидание. Нам, возможно, придется брать его прямо на месте, ворваться, схватить и бежать.

– Мне это не нравится, – сказал Рейсс. – А вдруг у него свидание с каким-то чрезвычайно важным, высокопоставленным японцем? Как раз сейчас в Сан-Франциско, по-видимому, находится личный посланец Императора. На днях до меня дошел слух…

– Это не имеет значения, – перебил его фон Меер. – Подданный Германии должен подчиниться законам Рейха.

«А мы хорошо знаем, что представляют из себя законы Рейха», – подумал Рейсс.

– У меня наготове отделение коммандос, – продолжал Крауз фон Меер. – Пятеро отличных ребят.

Он снова хихикнул.

– Выглядят как скрипачи. Чудные лица аскетов, грустные лица, такие, как, может быть, у студентов богословов. Когда они войдут, япошки сначала подумают, что это струнный квартет…

– Квинтет, – подсказал Рейсс.

– Да. Они подойдут прямо к двери, соответствующе одетые.

Он внимательно осмотрел консула.

– Почти так же, как вы.

«Спасибо», – подумал Рейсс.

– Прямо на виду у всех, не стесняясь, прямо к этому Вегенеру. Они окружат его, как будто с ним совещаются. Мол, очень важное сообщение, – продолжал бубнить он, пока консул открывал свою почту. – Никакого насилия, просто: «Герр Вегенер, пройдемте с нами, пожалуйста. Вы же все понимаете». И между спинными позвонками маленькое острие. Миг. И высшие нервные центры парализованы.

Рейсс кивнул.

– Вы слушаете?

– Да.

– И снова на улицу в автомобили. Назад ко мне в контору. Япошки, конечно, переполошатся, но будут вежливыми до последнего момента.

Крауз фон Меер неуклюже отодвинулся от стола, пытаясь показать, как будут раскладываться японцы.

Это же так грубо – обманывать нас, герр фон Меер. Однако ничего не поделаешь, до свидания, герр Вегенер…

– Бейнис, – сказал Рейсс. – Разве не этой фамилией он пользуется на этих переговорах?

– Бейнис. Очень жаль, что вы покидаете нас. В другой раз мы возможно, еще о многом с вами переговорим.

На столе зазвонил телефон, и Крауз фон Меер, перестал кривляться.

– Это наверное мне.

Он потянулся к трубке, но Рейсс его опередил.

– Это Рейсс.

– Консул, говорит Ausland Fernsprechamt в Новой Шотландии, – проговорил незнакомый голос. – Вам трансатлантический вызов из Берлина, срочно.

– Хорошо, – отозвался Рейсс.

– Подождите минутку, консул.

Послышались слабые разряды, треск, потом другой голос, женский.

– Канцелярия.

– Да, это Ausland Fernsprechamt в Новой Шотландии. Вызывается рейхсконсул Гуго Рейсс. Сейчас консул на проводе.

– Поддерживайте связь.

Последовала долгая пауза, во время которой Рейсс одной рукой продолжал перебирать почту. Крауз фон Меер равнодушно наблюдал за ним.

– Герр консул, извините, что отнимаю у вас время, – раздался мужской голос.

Кровь застыла в жилах Рейсса. Баритон, тщательно отработанный, гладкий, переливающийся голос, знакомый Рейссу много лет. Доктор Геббельс.

– Это доктор Геббельс.

– Да, канцлер.

Следивший Крауз фон Меер улыбнулся.

Челюсть его больше не отвисала.

– Только что меня попросил позвонить вам генерал Гейдрих. В Сан-Франциско сейчас находится какой-то агент абвера, его зовут Рудольф Вегенер. Вы должны всецело содействовать СД во всем, что она предпринимает по отношению к нему. На подробности в данный момент нет времени. Просто полностью предоставьте свою контору в их распоряжение. Заранее премного вам благодарен.

– Понимаю, герр канцлер, – сказал Рейсс.

– До свидания, консул.

Крауз фон Меер пристально посмотрел на Рейсса, как только тот положил трубку.

– Я был прав?

Рейсс пожал плечами.

– О чем тут спорить?

– Подпишите ордер на принудительное возвращение этого Вегенера в Германию.

Вынув ручку, Рейсс подписал ордер, поставил на нем печать и протянул его шефу СД.

– Благодарю вас, – сказал фон Меер. – Теперь, как только японские власти позвонят вам и станут жаловаться…

– Если только станут.

Крауз фон Меер взглянул на него.

– Станут. Они будут здесь – не пройдет и пятнадцати минут после того, как мы скребем этого Вегенера.

Он перестал паясничать, лицо его стало серьезным.

– Никакого струнного квинтета, – сказал Рейсс.

Фон Меер не обратил внимание на укол.

– Мы будем брать его вот-вот, так что будьте готовы. Можете сказать япошкам, что он гомосексуалист, фальшивомонетчик или что угодно в этом духе. Требуется вернуть его домой для предания суду как крупного уголовника. Не говорите им, что он политический. Вы же знаете, что они не принимают девяносто пяти процентов кодекса национал-социализма.

– Это я знаю, – сказал Рейсс. – И что делать, я тоже знаю. – И что делать, я тоже знаю. Он чувствовал растущее раздражение и возмущение от того, что его снова провели.

«Действуют через мою голову, – сказал он себе. – Как обычно. Меер связался с канцелярией, ублюдок».

Руки его тряслись. Не от звонка ли Геббельса? Ужас перед его всемогуществом? Или это чувство обиды от ущемленности его прав?

«Чертова полиция, – подумал он. – Они все сильнее и сильнее.

Уже заставили работать на себя Геббельса. Они заправляют там, в Рейхе. А что я могу сделать? И кто тут может что-нибудь сделать? Лучше будет помочь им. Не такое нынче время, чтобы перечить этому типу. Вероятно, там, в Берлине, он может добиться чего угодно, даже увольнения любого неугодного ему человека».

– Я давно понял, – сказал он вслух, – что вы вовсе не преувеличили значение этого дела, герр полицайфюрер. – Полагаю даже, что безопасность Германии зависит от того, насколько оперативно вы разоблачите этого шпиона и предателя.

Ему самому вдруг стало страшно оттого, что он выбрал такие слова. Однако Крауз фон Меер, казалось, был польщен.

– Благодарю вас, консул.

– Возможно, вы спасли нас всех.

– Ну, мы его еще не взяли.

Фон Меер нахмурился.

– Давайте подождем. Думаю, что скоро позвонят.

– Японцев я беру на себя, – сказал Рейсс. – Вы же знаете, у меня богатый опыт. Их жалобы…

– Не сбивайте меня, – перебил Крауз фон Меер. – Мне нужно подумать.

Очевидно, его обеспокоил звонок из канцелярии. Теперь он понял, что положение серьезно.

«А ведь, возможно, что этот молодчик уйдет, и это будет вам стоить вашей работы, – подумал консул Гуго Рейсс. – Моей работы, вашей работы – оба мы можем в любой момент очутиться на улице. Вряд ли у вас более безопасное положение, чем у меня. В самом деле, может быть, стоит вас слегка цапнуть за нос, чтобы поубавить спеси, герр полицайфюрер? Что-нибудь этакое провернуть, что никогда нельзя будет вменить в вину. Например, когда сюда придут жаловаться японцы, можно вскользь намекнуть на номер рейса Люфтганзы, которым уволокут отсюда этого парня, или, все отрицая, постепенно раздразнить их, ну, хотя бы тем, что, самодовольно улыбаясь, дать понять, что Рейху на них наплевать, что маленьких желтеньких человечков не принимают всерьез. Их так легко уколоть. А если они достаточно разогреются, они могут довести свои жалобы непосредственно до самого Геббельса. Есть разного рода возможности. СД, в сущности, не может выдворить этого парня из ТША без моего активного сотрудничества. Если бы мне только точно знать, куда нанести удар! Ненавижу тех, которые лезут через мою голову. Это ставит меня в чертовски неудобное положение. Я начинаю нервничать до бессонницы, а если я не смогу спать, то не смогу и делать свое дело. Оставим Германии самой исправлять свои проблемы. И вообще, мне было бы намного спокойнее, если бы этого неотесанного баварца вернули домой, к составлению отчетов в каком-нибудь вшивом отделении полиции».