Филип Дик - Человек в высоком замке (пер. О.Колесников)

Джо кивнул.

– Ну что ж, договорились. Мы обсудим все, что он написал.

Они быстро мчались на север.

Остывший взор, слабость в желудке и так далее. Тошнота и угнетенное половое чувство.

И все же – перед глазами ничего нет.

Чем может ответить его тело? Бегством?

Скрестив ноги, мистер Тагоми уселся прямо на полу своей гостиной и начал манипулировать с сорока девятью стебельками тысячелистника.

Вопросы были безотлагательны, и он с лихорадочной быстротой проделал все необходимое, чтобы получить перед собой все шесть строчек.

О ужас! Гексаграмма пятьдесят один!

Бог является под знаком грома и молнии.

Трубный глас – он непроизвольно прижал руки к ушам. Ха-ха! Хо-Хо! Мощный взрыв, что бросает его в дрожь и заставляет закрыть глаза от страха. Рев тигра, нервная суетня всполошившихся ящериц – и вот сам бог является миру.

Что же это значит? Он оглядел комнату.

– Приближение – чего?

Он вскочил и неподвижно ждал, тяжело дыша.

Ничего. Колотится сердце. Дыхание и все физиологические процессы, включая даже непроизвольные, управляемые подсознанием, близки к критическому уровню: адреналин, сильное сердцебиение, учащенный пульс, нарушение функций желез, комок в горле, застывший взор, слабость в желудке и так далее. Тошнота и угнетенное половое чувство.

И все же – перед глазами ничего нет.

Чем может ответить его тело? Бегством?

Все готово к нему. Но куда бежать? И зачем?

На ум ничего не приходило. Значит, невозможно. Дилемма цивилизованного человека: тело готово к чему угодно, но угроза туманна, не обозначена.

Он вошел в ванную и начал намыливать подбородок, чтобы бриться.

Зазвонил телефон.

– Удар, – сказал он громко.

Он отложил бритву.

– Будь готов.

Он быстро перешел из ванной в спальню.

– Я готов.

Он поднял трубку.

– Тагоми слушает.

Голос его сорвался, и ему пришлось прочистить горло.

Пауза, затем слабый, высохший, шуршащий, как старые опавшие листья, голос произнес:

– Сэр, это Шинджиро Ятабе. Я прибыл в Сан-Франциско.

– От имени главного торгового представительства приветствую вас, – сказал мистер Тагоми. – Я очень рад. Вы в добром здравии и в добром духе?

– Да, мистер Тагоми. Когда я смогу увидеть вас?

– Очень скоро. Через полчаса.

Мистер Тагоми взглянул на настенные часы, с трудом разбирая время.

– Третья сторона, мистер Бейнис. Я должен связаться с ним. Возможна задержка, но…

– Мы можем условиться: через два часа, сэр, – сказал мистер Ятабе.

– Хорошо, – сказал мистер Тагоми, поклонившись.

– В вашей конторе в «Ниппон Таймс Билдинг».

Мистер Тагоми поклонился вторично.

Щелк. Мистер Ятабе опустил трубку.

«Мистер Бейнис будет доволен, – подумал мистер Тагоми. – Он должен будет чувствовать то же, что кот, которому бросили кусок семги, например, отличный жирный хвост».

Мистер Тагоми опустил рычаг, а затем спешно набрал номер отеля «Абхирати».

– Тягостное ожидание закончилось, – сказал он, услышав сонный голос мистера Бейниса.

Сон как рукой сняло.

– Он здесь?

– В моей конторе, – сказал мистер Тагоми, – в десять часов двадцать минут. До свидания.

Он положил трубку и бросился в ванную заканчивать бритье. На завтрак не было времени, нужно будет велеть мистеру Рамсею что-нибудь сообразить, когда все будут в сборе. Все трое могут одновременно позволить себе удовольствие. Бреясь, он думал о том, что именно заказать на завтрак.

Мистер Бейнис стоял в пижаме с трубкой в руке и нервно потирал лоб. «Какой стыд, – подумал он, – сломаться и выйти на связь с этим агентом. Если бы подождать всего день. Но, возможно, ничего плохого и не произошло. Однако сегодня нужно вернуться в магазин. Предположим, я не откажусь? Это может вызвать цепную реакцию, они подумают, что меня убили, или что-то в этом роде. Попытаются меня отыскать. Но все это уже не столь важно, потому что он здесь. Наконец-то. Ожидание кончилось».

Мистер Бейнис бросился в ванную и стал готовиться к бритью.

Он решил, что не стоит сомневаться в том, что мистер Тагоми узнает его, как только увидит.

«Теперь мы сможем отбросить это прикрытие: „Мистер Ятабе“. По существу, мы можем отбросить все прикрытия и все условности».

Побрившись, он тут же поспешил под душ.

«Наверное, уже поздно СД что-либо предпринимать, – подумал он, – даже если они разнюхали, поэтому мне, вероятно, может не беспокоиться. По крайней мере, будничные, мелкие заботы можно выкинуть из головы. Ничтожный страх за свою собственную шкуру. Что же касается всего остального – теперь придется беспокоиться всерьез».

Для рейхсконсула в Сан-Франциско барона Гуго Рейсса первое же дело этого дня было неожиданным и внушающим тревогу.

Войдя в приемную, он обнаружил, что там его уже ждет посетитель, крупный мужчина средних лет с тяжелой челюстью и следами оспы на лице, с недобрым хмурым лицом. Мужчина встал и отдал партийный салют, одновременно пробормотав:

– Хайль!

– Хайль! – ответил Рейсс.

Внутренне он застонал, хотя на лице его отразилась формальная деловая улыбка.

– Герр Крауз фон Меер? Я удивлен. Войдете?

Он отпер дверь своего кабинета, удивляясь тому, куда запропастился его вице-консул и кто позволил войти в приемную шефа СД. Однако этот человек уже был здесь, и теперь с этим уже ничего не поделаешь.

Войдя вслед за ним, сунув руки в карманы своего темного драпового пальто, Крауз фон Меер сказал:

– Послушайте, барон, мы нашли парня из абвера. Это Рудольф Вегенер. Он показался на одной старой явке абвера, которая у нас под колпаком.

Крауз фон Меер захихикал, ослабившись и показывая при этом огромные золотые зубы.

– Мы проследили его до самой гостиницы.

– Прекрасно, – сказал Рейсс.

Он заметил на своем столе почту. Значит, Пфердхуф где-то поблизости. Несомненно он оставил кабинет запертым, чтобы помешать шефу СД совать свой нос в их дела.

– Это очень важно, – сказал фон Меер. – Я известил Кальтенбрунера самым безотлагательным образом. Теперь в любую минуту вы можете получить известие из Берлина, если только эти «унратфрессеры», пожиратели мусора, там, дома, все не перепутают.

Он уселся за консульский стол, вытащил из кармана пачку сложенных бумаг и, шевеля губами, старательно развернул одну из них.

– Фамилия для прикрытия – Бейнис. Выдает себя за шведского промышленника или коммерсанта, или за кого-то еще, связанного с промышленностью. Сегодня утром в восемь десять он отозвался на телефонный звонок насчет официального свидания в десять двадцать в японской конторе. Сейчас мы пытаемся проследить, откуда был сделан звонок. Возможно нам это удастся через полчаса сделать. Они мне перезвонят сюда.