Александр Громов - Шанс для динозавра

Подобные сцены много раз повторялись зимой и ранней весной в городах Юга и Запада Империи. Несмотря на нехватку золота, Барини желал пополнить ряды ландскнехтов в своей армии. Простой расчет диктовал: дешевле купить эту братию, чем истреблять ее в сражениях, теряя к тому же своих бойцов. Наведя порядок в захваченном Ар-Магоре, Барини приказал генералу Кьяни подобрать из числа наемников десятка три-четыре умных и ловких людей, желающих хорошо заработать. Прямая агитация им запрещалась. Рассказ о бедствиях несчастного обманутого воина, напрасно проливавшего кровь на имперской службе, – иное дело. Так безопаснее и куда более действенно. Пусть слушатели сделают выводы сами. Как бы между делом можно ввернуть, что проклятый унганский еретик щедро платит наемникам, не интересуясь их вероисповеданием, а что до его удачливости, то тут слова излишни, сами все видите… И дуэль с каким-нибудь наглецом – это уж обязательно! Она запомнится, а вместе с нею вобьются в самую тупую башку брошенные как бы мимоходом слова.

Пропаганда имела успех: почти все посланные вернулись, и к концу весенней распутицы генерал Кьяни имел под своим началом уже не один, а два полка ландскнехтов, объединенных в бригаду. Само собой, противник и теперь имел в строю больше профессионалов войны, чем унганский князь, но так и должно было быть. Что ж! Придется им судить о мощи унганской артиллерии уже не по рассказам, а по собственным ощущениям…

Эта весна оказалась тревожной и особенно щедрой на грозные знамения. Во многих храмах кровавым потом потели статуи святого Акамы. Молнии чаще обычного били в шпили храмов. Во многих местах тряслась земля. С моря пришла не в срок необычайно высокая приливная волна и смыла два поселка на Горячем мысу. В городе Чипату будто бы родился мальчик с двумя головами, снабженными небольшими рожками. То там, то здесь на глазах сотен свидетелей в небе внезапно появлялась летающая лодка дьявола – иногда пролетала дальше, не причинив ущерба, если не считать скончавшихся от страха, иногда швыряла на землю адский огонь, как бы намеком на то, что ждет вскорости род человеческий. На базарах открыто говорили о море, гладе и всеобщей погибели в самом близком будущем.

Один дворянин, юдонец родом, заявил во всеуслышанье, что раз уж господь отвернулся от Империи, то упорствовать в приверженности ей может только дурак с гулкой башкой или разжиревший поп. С какой стати господу требовать от людей того, в чем он отказывается им помогать, спрашивал негодяй и призывал задуматься: а может быть, унганская ересь при всей ее нелепости более соответствует божественному промыслу, чем Всеблагая церковь? Дворянина схватили. Как ни удивительно, тщательное дознание не выявило его связи с Барини, то есть под пытками дворянин много чего на себя наговорил, однако проверка показала: лжет. Пытаемый не был ни шпионом, ни агитатором. Возможно, он был слегка сумасшедшим, однако форма сумасшествия наводила императора на печальные мысли. Вникнув в затребованное им дело, государь отказался утвердить костер как средство лечения подобного недуга, милосердно заявив, что данный случай требует менее жестоких врачебных приемов. Без сомнения, он был прав, и ампутация головы виновного прошла без осложнений, а главное, с должным результатом – кликушествующий дурень перестал болтать.

Но было множество других, продолжавших если не проповедовать в открытую, то шептаться по углам. Милосердие Барини, справедливость Барини, государственный ум Барини, веротерпимость Барини… И самое главное: непостижимый военный гений Барини…

Каким, интересно, надо быть идиотом, чтобы не стать в этом мире военным гением, проштудировав историю походов и битв всех полководцев Земли в историческом диапазоне от Вильгельма Завоевателя до Бонапарта?!

В день, когда Крегор получил в командование всю кавалерию Унгана, он окончательно решил, что правильно выбрал себе государя. Мог ли мелкий дворянчик рассчитывать на столь блистательную карьеру при императорском дворе? Никогда, даже обладай он недюжинным военным дарованием. Эскадрон – вот его максимум при всех на свете дарованиях. А ведь гением тактики Крегор не был и сознавал это. Как ловко князь провел ложное отступление от стен Ар-Магора, чтобы на следующий день обрушиться на противника всеми силами! Он, Крегор, так не смог бы. Да что там, он – только исполнитель воли господина, да будут вечно светлы его мысли!

И ладно. Значит, князю нужен исполнитель на этом посту. Князь ничего не делает просто так. Стало быть, надо стать лучшим из исполнителей, и господин останется доволен. Все равно князь сам будет распоряжаться кавалерией в битве. Пусть только укажет, куда надо ударить, а уж Крегор не подведет!

Капрал Думба, произведенный в лейтенанты, получил от Крегора эскадрон и до сих пор не мог освоиться в новом чине. Пусть дубоват, мужиковат, пусть выглядит громилой, а не офицером, зато бесстрашен. Половина армии знает, как он осмелился пустить стрелу в огненную повозку дьявола, не убоявшись ни огня, ни грома, ни дыма. Полезный человек, и молодые солдаты глядят на него с восхищением. То-то же. Бесстрашие в служении князю вознаграждается, поняли, олухи? Господину на знатность – тьфу! Ему люди нужны. Полезные люди, а знатными он их сам сделает.

Тремя походными колоннами армия шла на юг, наступая на пятки имперцам Глагра. Великий стратег поспешно отступал, часто давая незначительные арьергардные сражения, иногда останавливаясь как бы в поисках подходящей позиции для генеральной баталии и отступая дальше и дальше к югу. Крегор убеждался, что князь не ошибся и на этот раз: Глагр шел к Желтым горам, намереваясь дать битву там. Качаясь в седле, Крегор пытался мыслить стратегически: а может ли маршал принудить унганцев принять бой в Желтых горах? И, поразмыслив как следует, отвечал сам себе: может. Если князь попытается обойти горы с востока, Глагр сейчас же ринется на север, отрезав ему отступление в Унган, и неизвестно еще, чем это кончится, когда в дело вступят войска южных герцогств. Обход с запада еще хуже – в этом случае маршал отрежет унганскую армию не только от Унгана, но и от Магора, а там уж постарается вынудить унганцев вести войну на разоренной территории, где ни припасов добыть, ни контрибуцию наложить… Нет, господин примет бой на той позиции, где придется, и для всей армии лучше, чтобы это случилось поскорее. Но день будет кровавый…

Брезжила надежда: а может быть, гений господина подсказал ему иной выход?

Увы, нет. Когда горизонт из ровного стал волнистым и явственно пожелтел, князь отдал Крегору приказ:

– Распорядитесь и проследите лично, чтобы все стертые подковы у лошадей ваших солдат были заменены. Им придется атаковать противника, засевшего на высотах.