Борис Долинго - Другое место

- Значит, у тебя есть всё, что надо. Можно было бы одну плату добавить для ускорения передачи данных, но не обязательно - Миша всё сделал достаточно просто. Имей в виду, что если у тебя связь с Сетью отключится, то ты сразу вывалишься, поэтому нужно будет в самом начале специально установить дополнительную программку.

- Что? - глупо спросил я, таращась на Машу.

- Если у тебя за время твоего нахождения в Мишином мире компьютер отключится от сети, ты, то есть, твоё сознание, вывалится назад. Тебе необходимо программу, восстанавливающую подключение к сети автоматически. А, может, - Она усмехнулась, тебе тоже не захочется возвращаться. Наш мир довольно большое дерьмо...

На столе зазвонил телефон - дорогой терракотовый "Самсунг". Маша взяла радиотрубку, лицо её приняло злое выражение.

- Нет, - сказала она в телефон, - я же говорю: нет! Я сейчас ложусь спать. Давай всё порешаем завтра... Да мне плевать на каких-то там людей, Виктор! Я что, из-за них спать не должна? Нет, я же говорю завтра... Да иди ты...

По тому, как она опустила трубку, я понял, что её собеседник отключился раньше, высказав Маше нечто явно ультимативное.

Несколько секунд Маша покачивала трубкой как бы в такт своим мыслям, а затем бросила её на стол.

- В общем, так! - сказала она тоном, не терпящим возражений. Времени у меня нет, да и у тебя тоже: эта сволочь скоро приедет. Если звонил из своего коттеджа, то приедет через полчаса, а если откуда-то из города, то и того быстрее. Давай, Серёжа, уходи, всё!

- А ты как? - стараясь вырваться из состояния ступора, промямлил я.

- Я тут со всем разберусь: программы сотру, а вот шлем... - Она пошарила глазами по комнате, - со шлемом всё само собой сделается - Миша и это предусмотрел. Кстати, имей в виду, в твоём шлеме тоже есть взрыватель, так что соблюдай некоторую осторожность. Всё инструкции внимательно прочитай.

- Маша... - начал, было, я, но она схватила меня за руку и подтащила к двери.

- Серёжа! Убирайся скорее. Если эти люди тебя здесь увидят, у тебя кончится спокойная жизнь или жизнь вообще. Всё, иди! - Она чмокнула меня в щёку. - Если со всем разберёшься и захочешь, то мы там, возможно, встретимся.

- Но, Маша...

- Да иди же, говорю тебе! - Она открыла дверь и с силой, которую я не ожидал от неё, вытолкнула меня на лестничную площадку.

- Маша, - срывающимся от волнения, которое передалось и мне, голосом всё-таки успел вставить я, - давай вызову ментов. У меня есть один знакомый лейтенант...

- Господи, лейтенант, с ума сошёл! - зашипела Маша, понижая голос, чтобы не шуметь на площадке. - Даже не вздумай! Тут надо куда посолиднее, да и то... Ну, уходи же, дурак! Повторяю: не вздумай вообще никому звонить, по крайней мере, сейчас! Всё, прощай!

Дверь захлопнулась перед моим носом. Я постоял, соображая, что же делать. Надо было бежать куда-то за помощью, но тон, которым разговаривала со мной Маша эти последние секунды, явно говорил, что я могу навредить какому-то её плану. Мне эта история вообще представлялась бы не стоящей выеденного яйца, если бы не смерть Миши: ну нет у нас пока тех страстей с компьютерной информацией, какие разворачиваются в американских триллерах, хотя, если на этом уже хорошие деньги зарабатывают...

Я пожал плечами и пошёл к лифту. "Завтра позвоню Машке и узнаю в спокойной обстановке, кто приезжал, и что от неё хотели", - решил я. - "Тем более что она сама меня отправила - так что моя совесть чиста: она зла на кого-то, но явно не боится."

На улице уже практически стемнело. Я вышел из подъезда и направился к своей машине, которую оставил чуть в стороне под ярким фонарём.

Я закурил сигарету и подождал несколько минут, ожидая, не подъедет ли кто к дому. Свет фонаря падал так, что в салоне машины было темно, а поскольку до подъезда было метров тридцать, моё лицо никто не мог бы разглядеть.

Вокруг была тишина довольно тёплого и очень позднего осеннего вечера. Со стоявшего рядом клёна сорвался большой жёлтый лист, спланировал на лобовое стекло и плавно соскользнул по нему на капот. Какой-то мужчина с колли на поводке неспешно проследовал по тротуару в сторону Машиного подъезда. Я стрельнул звёздочкой окурка в темноту, покачал головой, пожал плечами, вздохнул и завёл мотор.

Всю дорогу до автостоянки и затем до дома я гадал, правильно ли поступаю, и так и не смог определить, как же я должен был бы действовать. Придя домой, я положил коробку и шлем у компьютера, и хотел всё-таки набрать номер Маши. Я даже уже снял трубку, но, подумав, положил на место. Кто знает, возможно, этим звонком я могу только навредить Маше? Ладно, утро вечера мудренее...

Завтра была суббота, фирма наша не работала, и я хорошо выспался. Однако, проснувшись часов в десять, я сразу же вспомнил о вечернем разговоре и позвонил Маше. Телефон не отвечал. Я подумал, не позвонить ли её родителям, но потом прикинул, что я им такое скажу, и как буду отвечать на вопросы, которые мне непременно будут задавать? Тем более что Маша сама настаивала, чтобы я не поднимал шума. "Что ж", - решил я, - "ей самой всё-таки виднее, что опасно, а что нет. Позвоню ещё раз позже".

Я позавтракал яичницей с грудинкой и помидорами, и снова позвонил Маше часов в одиннадцать. И снова телефон не отвечал. У меня появилось нехорошее предчувствие, но я просто не знал, что делать.

Я послонялся по квартире взад-вперёд, переложил кое-какие вещи, поглазел в окно - погода стояла замечательная: настоящая золотая осень.

Не зная, чем себя занять, я включил телевизор. Неожиданно зазвонил телефон, и я вздрогнул. Однако это оказался Рудольф или Рудик, арендатор с соседнего склада. Хороший парень, играет на гитаре и неплохо поёт, особенно вещи Розенбаума, например, тех же "Глухарей". Мы с ним как-то сошлись последний год и иногда вместе проводим время. Сейчас Рудик был немного возмущён:

- Сергей, я не понял! Ну, ты что, забыл?

Я действительно забыл: Рудик отправил вчера вечером жену и дочку отдыхать на юг и теперь располагал двумя сладкими неделями свободы. Ещё за несколько дней до этого мы с ним договорились отметить такое событие. Рудик сильно рассчитывал на меня, поскольку я, как в принципе свободный человек, имел много знакомых женского пола, способных как раз и добавить эту сладость холостяцким вечеринкам.

Для намеченного мероприятия я собирался произвести "подбор" девочек, но, естественно, совершенно забыл об этом в связи с похоронами и из-за вчерашнего визита к Маше.

Я чертыхнулся и начал оправдываться. Рудику ничего не оставалось делать, мои оправдания были приняты, и, каюсь, в этот день я уже забыл о Машиных проблемах, хотя некоторая обеспокоенность всё-таки подсознательно сверлила мне мозги. Наверное, именно она и толкнула меня утром в воскресенье проснуться пораньше.