Борис Долинго - Другое место

Капитан озадаченно посмотрел на своего соратника, подчинённого, приятеля, друга:

- Слушай, чёрт его знает! Я ведь даже не помню, что было до этого. Такое впечатление, что... - Он немного помолчал. - Ну, не знаю. Как будто всё так вот и началось... Я как будто сразу начал служить капитаном, в баре "Альтаирский Кишлак" сидел, - Он нервно хохотнул, - чуть ли не с детства...

- Вот-вот! - воскликнул лейтенант. - Именно так же я ощущаю и себя, но дело не в этом, чёрт с ним! Ваше давешнее, ещё до Хиггинса, правительство вело какую-то мягкотелую политику, чиновники покупались и продавались: гниль, одним словом. Естественно, стали появляться недовольные. Поскольку правительство это называлось демократическим - то есть все в нём были вроде бы как бы из народа, так сказать, то у разного отребья, типа того же Хиггинса, Пигмалиона и всяких иже с ними Синих Бород начинает появляться соблазн заменить это правительство на самих себя: мол, чем мы-то хуже? Сядем на их место и будем так же всем заправлять, воровать, всё делать, как в наши дурацкие головёнки взбредёт. Правильно?

- Ну... - Капитан почесал затылок, - может и правильно... Только я именно поэтому и хотел Хиггинса скинуть. Чтобы лучше жизнь сделать.

- О! - Д'Олонго торжествующе поднял палец. - Допустим, это ты такой хороший, но посмотрел тот же Быкошвилли на то, как ты власть брал, и решил: "А чем я хуже?" Теперь моя очередь переворот устраивать. И устроил это как только ты на несколько дней слинял. Вот так!

Капитан молчал с минуту, обдумывая слова лейтенанта, затем поднял стакан, показал своему другу и соратнику, что пьёт за его здоровье, и выпил. Лейтенант тоже опрокинул посуду. Колот Винов шумно выдохнул и сказал:

- Ладно, допустим, так оно, но куда ты клонишь, всё-таки? Где же тогда выход? Ты, как я понимаю, хочешь сказать, что даже если мы свалим Быкошвилли, то появится кто-нибудь другой, кто снова будет замышлять переворот?

- Именно так, ты прекрасно всё понимаешь! - воскликнул лейтенант. - И такому положению вещей необходимо положить конец.

- Конец - в каком смысле? - спросил капитан.

- А хоть в каком! - Лейтенант рубанул рукой воздух. - Конец - и всё тут!

- Это правильно, но как? - довольно простодушно спросил капитан.

- Вот! - Лейтенант снова поднял вверх указательный палец. - Это вопрос вопросов. Ты знаешь, что такое монархия?

- Хм... - Капитан наморщил лоб. - Что-то такое в голове крутится, но даже не знаю, откуда. Монархия - это, вроде, когда король управляет всем или этот, как его ещё - царь? Но я не могу вспомнить, как это всё там происходит...

- Вот-вот, тебя и надо стать царём. Монархом, то есть.

- Как это - стать? Взять и объявить себя, как диктатором?

- Не-ет, это будет неправильно: ничем от диктатора отличаться не будет, а диктатор - это плохо. Царь, монарх - это же помазанник.

- Кто? - удивился капитан.

- Помазанник! - громко сообщил лейтенант и выставил вперёд ладонь, предупреждая новый вопрос капитана. - Не спрашивай, кто это такой, не знаю. Но чувствую, что царём можно стать, только совершив чудо. Помазанник - это вроде как назначенный богом...

- А бог - это... - Капитан поднял глаза, показывая на звёздное небо.

- Да! Это тот, кто всё это создал. Но главное в другом. Главное: если правитель назначен свыше, то, как ты понимаешь, требуются совсем иные моральные критерии, чтобы его свергнуть. Это тебе уже не какой-то там диктатор, который вроде как сам себя посадил в правители. И, кроме того, царская власть передаётся по наследству, и это тоже хорошо. Вспоминаю, правда, что есть такое понятие: "конституционная монархия". Это, вроде, как и царь есть, и парламент, но это неправильно, это уже не монархия, а похабщина какая-то, как я понимаю. Политический гомосексуализм какой-то, не иначе. Ведь должен быть просто царь, самодержец, вот так: сам держит власть и сам, понимаешь, всё решает.

- Да как это так?

- Подожди, - покачал головой лейтенант. - Давай, всё-таки, ещё выпьем.

Они выпили.

- Ну, так как это - самодержец? - настаивал Колот Винов.

Д'Олонго заговорнически подмигнул ему и пояснил:

- А вот являются к тебе, скажем, послы дисов: то да сё, базы нам дайте, полигоны предоставьте, а ты им в ответ: "Царь я! Я всё и решать буду. Как захочу, так и сделаю!"

- Так мы же уже говорили об этом! - разочарованно протянул капитан. Помнишь, ты сам говорил: "Хрен им, а не базы!" И не надо никаким монархом быть, простым президентом достаточно.

- Э-э! - довольно ухмыльнулся лейтенант. - Там хрен простой, президентский, народный, можно сказать, а тут будет монарший! Президентский хрен ещё можно как-то прожевать и не поперхнуться, а начать всякие сопли развозить: "Ну, это пока не есть мнение всего народа, а только президента. Давайте по демократически референдум или опрос организуем." А монаршим-то хреном не закусишь: это такой хрен, что поперёк горла встанет. Конец, одним словом - и точка!

- Хм, - задумался капитан, - это, действительно, интересно. Если монарх так может всё решать, как захочет...

- Одно только условие: в любом случае с умом всё надо решать, чтобы как можно больше людей было довольно. Тогда, тебя, как монарха, будут на руках носить.

- Ну, - разочаровался капитан, - на всех ведь никогда не угодишь.

- Да и не надо на всех! На всех никто никогда, действительно, не угодит, но не должно быть парламентского базара. Видишь ли, беда любой, так называемой, демократии состоит в том, что выигрывают там, в конце концов, самые наглые и беспринципные.

- Ты думаешь? - удивился капитан

- Уверен! Вот, ты подумай: демократическая идея хороша сама по себе, но позволяет разному хамлу, которое едва получило образование и только-только поднялось выше планки обычного быдла, качать свои права. Они же на этой демократии, естественно, хотят себя отхватить кусок пожирнее, прикрываясь свободами всякими. И беда в том, что если ты - правитель, а у тебя демократия, то, вроде, как и не моги этому хамлу рот заткнуть: свобода слова, свобода собраний, свобода, прости господи, совести и всё такое. Хамло все эти штучки очень быстро и хорошо начинает понимать, и очень скоро начинает орать, что даже смертную казнь отменить надо. Он, например, подонок из подонков, он сам убивать будет в своих интересах, а ты его не тронь: жизнь, мол, человеческая святая. А если ты царь, то всегда, понимаешь, всегда можешь просто повелеть: такого-то за такие-то прегрешения и проступки бить нещадно, ноздри вырвать и четвертовать!

- А четвертовать это как? Вот так? - засмеялся капитан и указал на бутылку, в которой оставалось не более четверти горячительного напитка.

- Примерно так: раз - и на четыре части. Голова здесь, ноги-руки там. А захочешь, так и помилуешь, кого надо. Царь, одним словом, самодержец. Это же здорово.

- Да, это здорово, - мечтательно улыбаясь, сказал капитан и вздохнул: Только ничего не выйдет. Ведь если я просто так сейчас возьму и объявлю себя царём, то чем это будет отличаться от простого диктатора?