Вадим Панов - Царь горы

— Так, что тут у нас… — Биджар быстро просмотрел список. — Традиционный набор?

— Не совсем.

— М-да, вижу, что не совсем… — Хамзи покосился на Кортеса. — И из-за этой ерунды ты потребовал моего присутствия?

Как правило, наемники не заставляли старого приятеля лично заниматься комплектованием заказа.

Зачем? Приобрести товар, имеющий порядковый номер в каталогах Торговой Гильдии, от зубочистки и артефакта морока до заговоренных доспехов и реактивной системы залпового огня, можно было у любого менеджера супермаркета. Однако на этот раз у Кортеса был серьезный повод, чтобы привлечь к своим покупкам главное местное начальство.

— Я заплачу наличными.

— Да хоть золотом, мне без разницы.

— Ты не понял, Биджар, я не хочу оформлять заказ на свое имя или на фирму. Нужна безликая закупка.

Хамзи подобрался:

— Сложный контракт?

— Скажем так: мне не нужны слухи. Официально мы сегодня возвращаемся на остров, берем яхту и выходим на рыбалку. Ты же собираешь нам чемодан и забываешь, какие удочки в него положил. Договорились?

— Ты не зря был шпионом, — хмыкнул шас, — умеешь напустить туману.

— Я много чего умею.

— Тогда намекни, что за контракт, — улыбнулся Хамзи.

— Зачем?

— Вдруг пригодится? Вдруг ты собираешься обрушить пару отраслей народного хозяйства? Надо же знать, какие акции продавать.

— К бизнесу наше мероприятие отношения не имеет, — твердо произнес наемник.

Шас встретил его слова отеческой улыбкой и даже потрепал приятеля по плечу:

— Не мне тебе рассказывать, Кортес, что любое мероприятие имеет отношение к бизнесу. Ты кому-нибудь пулю между глаз, а на бирже паника.

— Не тот случай, Биджар.

Хамзи умильно заглянул наемнику в глаза, понял, что ничего не добьется, и вздохнул:

— Ладно, будет тебе и конспирация и секретность. Спишу оборудование как пришедшее в негодность в результате хранения.

— Я знал, что на тебя можно положиться.

Биджар вернулся к списку:

— Документы американские и итальянские…

— По два комплекта на каждого. И с полной легендой.

— Других не держим.

Компания «Шась Принт» обеспечивала липовыми удостоверениями всех жителей Тайного Города, и их фальшивки могли пройти любую проверку. Ушлые шасы вносили изменения в человские базы данных, так что словосочетание «любая проверка» следовало понимать буквально: не только исследование бумаги под микроскопом, но и проверка в электронных архивах. Несмотря на то что и Яна и Инга могли легко отвести глаза любому представителю власти, предусмотрительный Кортес не собирался отправляться на операцию без документов, с помощью которых можно выбраться из чужой страны.

— Планируешь много путешествовать?

— Не люблю осматривать достопримечательности в сезон — слишком много туристов.

— А «протуберанцы» четырех видов — для развлечения?

— Моя девушка обожает солнечные ванны.

«Протуберанцами» называли артефакты, выполненные в виде лампочек, фонариков или прожекторов. При активизации они начинали испускать настоящий солнечный свет и считались одним из лучших средств против масанов.

Тем временем Биджар, внимательно изучавший список, удивленно поинтересовался:

— Куда ты хочешь вставить «протуберанец»?

— В автомобильную фару, — невинно сообщил Кортес. — Там же написано.

— Зачем?

— Так надо.

Биджар тяжело вздохнул:

— А что за машина?

— В моем списке указана марка, модель и даже код фары.

— Спецзаказ, — буркнул Хамзи. — Сделаем, но не раньше чем через два часа.

— Подойдет.

— Приятно, когда клиент понимает трудности продавца, — пробормотал Хамзи, продолжая изучать список. — Ого! Я вижу, начались действительно серьезные веши! Двадцать «футляров»?!

— Двадцать, — подтвердил наемник.

— Великие Дома без восторга относятся к продажам этих артефактов.

— Поэтому я и пришел к тебе.

Биджар то ли усмехнулся, то ли ощерился, но было видно, что шас в затруднении. «Футлярами» называли мощные устройства, закрывающие обладателя от магического сканирования. Действовали они не очень долго, поскольку потребляли слишком много энергии, при этом не позволяли колдунам использовать свои возможности, запечатывая их, словно в футляре, зато обеспечивали почти стопроцентную гарантию от обнаружения.

— Двадцать мне не раздобыть, — честно признался Хамзи.

— Сколько есть?

— Десяток.

— Беру.

— И осталось всего четыре медальона с «навской кровью».

— И на том спасибо.

Следующий пункт списка вызвал у Биджара очередной удивленный возглас:

— Ну и… — Он почесал затылок. — Эту бандуру нам придется делать не меньше суток…

— подал голос телефон шаса.

— Какая хорошая песенка, — одобрил Кортес. — Сам написал?

— «Остров сокровищ», — буркнул Биджар. — Мультик такой. Смотрел в детстве?

— В моем детстве мультиков не было.

— Бедняга!

Хамзи раскрыл мобильный:

— Да!

Пару секунд шас слушал, после чего нахмурился и отрезал:

— Я же сказал: нет! Никакого прямого эфира! Посмотрим материал и только после этого решим, пускать его или нет. Только запись! Я понимаю, что следующий выпуск новостей совпадает с ланчем, но рисковать не буду! Если все будет в порядке, пустим материал перед трехчасовым блоком. Все!

Хамзи убрал телефон.

— Очередная рекламная акция? — участливо поинтересовался Кортес.

— Да нет, — покачал головой Биджар. — Разрабатываю небольшой бизнес-проект…

— Что-то интересное?

— Пока не знаю.

Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки

Москва, Бутово

15 декабря, среда, 12.08

— Доколе, спрашивается, мы будем жить в позорной темноте? Сколько можно терпеть…

— Копыто, голубчик, ну что ж ты такой непонятливый? — Умций, шустрый конец, приглашенный шасами в качестве постановщика, взобрался на трибуну и замахал операторам руками: — Не снимать! Прекратите!

Собравшиеся во дворе Форта дикари замолчали, они уже привыкли, что митинг периодически прерывается для получения оратором очередной порции инструкций.

— В чем дело? — насупился уйбуй.

— Почему ты опять не использовал слово «мля»?

— Забыл, — вздохнул Копыто. — Как есть — забыл.

— А «в натуре»?

— В натуре, забыл, мля.

— Вот видишь, — кротко произнес конец. — Ты ведь умеешь их говорить.

— Я их всегда говорю.

— А когда речь произносишь — не говоришь.

— Камеры, в натуре, мешают, — помолчав, признался уйбуй. — Нельзя в телевизор такие слова говорить. Неприлично, мля.

Умций вздохнул.

— Копыто, сколько раз тебе повторять: мы всю твою ругань вырежем. Пиканье в телевизоре будет, по этическим соображениям, так сказать.