Алексей Калугин - Игра в реальность

Трепищев заметил меня прежде, чем я успел принять какое-либо решение. На губах его появилась улыбка, не сулящая мне ничего хорошего.

– Анатолий Иванович! Вот так встреча!

Я натянуто улыбнулся в ответ:

– Здравствуй, Вадим.

Зацепив боком спинку стула, на котором сидел мужичок в синем берете, именно в этот момент пытавшийся вновь кинуть в рот что-то извлеченное из недр бездонного портфеля, Трепищев быстро подошел к стойке.

– Не знал, что вы сюда заходите, – сказал он, ощупывая меня взглядом.

– Случайно заскочил с приятелем. – Я взглядом указал на столик, за которым сидел Витька.

– А у меня здесь неподалеку мама живет, – сообщил Вадим. – Сейчас она в доме отдыха. Просила меня цветы поливать. Я и полил. А потом думаю, дай-ка зайду в кафе поужинаю. Чтобы, значит, дома сразу же сесть за работу.

– Ну так заказывай. – Я сделал приглашающий жест рукой в направлении стойки. – Рекомендую котлеты по-домашнему. А потом подходи к нашему столику.

– Непременно, Анатолий Иванович, – вдохновенно осклабился Трепищев.

Прежде чем оставить писателя одного, я сообщил ему доверительным полушепотом:

– Между прочим, мой приятель твой большой поклонник.

– Да? – Трепищев посмотрел на Витьку так, словно это был принц Уэльский, бог знает с чего вдруг решивший отужинать в заштатной московской кафешке.

Не дожидаясь, что еще скажет Трепищев, я ободряюще хлопнул его по плечу, сделал глоток из стакана, который держал в руке, и пошел к столику.

– Что это за недоросль, с которым ты беседовал? – спросил Витька, когда я занял свое место за столом.

– Похоже, что это наш связной. – Я сделал еще один глоток кока-колы и поставил стакан на стол. – Парису не откажешь в чувстве юмора. Это мой сосед, писатель-порнограф, – я тебе про него рассказывал.

– Трепищев, – вспомнил Витька.

– Он самый, – кивнул я. И как бы между прочим добавил: – Я сказал ему, что ты поклонник его творчества.

– Зачем? – не понял Витька.

– Для того чтобы напроситься в гости, мы должны сначала завоевать его доверие, – объяснил я. – А нет более простого способа добиться расположения бездарного писаки, чем похвалить его словоблудие. Поскольку мое скептическое отношение к его извращенной влюбленности в русскую словесность Трепищеву хорошо известно, фанатичного поклонника придется изображать тебе. Только не перегни палку: хвали, но знай меру.

С подносом в руках к нашему столику подошел Трепищев.

Церемонию знакомства я провел по упрощенной схеме:

– Виктор – это Вадим, Вадим – это Виктор.

Трепищев переставил свои тарелки на стол, пристроил пустой поднос на соседний столик и сел на свободный стул.

– Вы читали мои книги? – спросил он у Витьки, даже не взглянув на еду.

Вопросы, связанные с утверждением факта собственной гениальности, интересовали его в значительно большей степени, нежели картофельное пюре и котлеты.

– Ну… – Витька глянул на меня, взывая о помощи. – Некоторые…

Он пока еще плохо представлял себе роль, которую нужно было сыграть, а потому и не мог сразу же включиться в активные действия по восхвалению убийственной глупости и высокомерной бездарности.

– А какие именно? – задал новый вопрос Трепищев.

Я поспешил на помощь своему приятелю:

– Помнишь, ты брал у меня: «Сумерки войны» и «Охотники за ушами».

– Ах, ну да, конечно же! – Витька смущенно улыбнулся и стукнул себя по лбу кончиками пальцев, словно досадуя на собственную забывчивость. – Как я мог забыть! «Охотники за ушами»! Очень оригинальное название!

– И вам понравилось? – с затаенной надеждой посмотрел на своего собеседника Трепищев.

– А то! – восхищенно закатил глаза Витька. – Взял полистать на ночь, чтобы поскорее уснуть. Ну, знаешь, как бывает: читаешь какую-нибудь нуднятину и сам не замечаешь, как глаза начинают закрываться… Но какое там! Я как начал читать этих «Охотников за носами»…

– «За ушами», – деликатно поправил его Трепищев.

– Верно. – Витька вновь изобразил досаду, коснувшись кончиками пальцев лба. – «Охотники за ушами». Так вот, я и говорю, как начал читать, так и просидел до половины седьмого утра, пока не дочитал до конца. Невозможно оторваться!

Радуясь похвале, Трепищев смущенно улыбнулся и опустил взгляд в тарелку с картофельным пюре.

– Ты кушай, Вадим, кушай, – похлопал я его по плечу. – Тебе силы для работы нужны.

Трепищев послушно подцепил вилкой картошку и отправил ее в рот.

– А другие? – проглотив пищу, спросил он у Витьки.

– Что «другие»? – не понял тот.

– Другие мои книги вы читали?

– Ну да, конечно… Эту, как ее?.. – Витька вопросительно посмотрел на меня.

– «Сумерки войны», – напомнил я.

– Точно, «Сумерки войны»! – радостно щелкнул пальцами Витька.

– Но у меня есть и другие книги, – с гордостью гиппопотама, проглотившего лягушку, возвестил Трепищев.

Витьке снова пришлось изображать досаду: на этот раз он стукнул двумя сложенными вместе пальцами – указательным и средним – по краю стола.

– Пытался достать их, но не смог.

– Странно. – Левая бровь Трепищева недоверчиво приподнялась. – Тиражи моих книг постоянно допечатываются. Их можно найти в любом книжном магазине.

– Понимаешь, Вадим… – Витька поставил локоть на стол, чуть подался вперед и перешел на тихий, доверительный тон. – При моей работе я не имею возможности ходить по магазинам. – Он сделал многозначительную паузу и пристально посмотрел Трепищеву в глаза. – Ты меня понимаешь.

Последняя фраза прозвучала без вопросительных интонаций, поэтому Трепищеву ничего не оставалось, как только кивнуть в ответ.

Я понял, что Витька вошел в роль и теперь мог без труда, в собственное удовольствие пудрить мозги собеседнику. Вне всяких сомнений, Витька являлся великолепным импровизатором. Встретив благодарного слушателя и нащупав интересную обоим тему для разговора, Витька быстро утрачивал всякую связь с реальностью, и тогда уже ничто не могло остановить бурный поток бьющей из него творческой энергии, подобно реке в половодье сметающей на своем пути все преграды и мосты. В условиях того, что окружавшая нас реальность и так была весьма неопределенной, я боялся даже подумать, к каким последствиям это могло привести. В довершение всего мы находились здесь с вполне конкретной целью – найти безопасное место, где можно было бы провести ночь. Поскольку, помимо Трепищева, других претендентов на роль гостеприимного хозяина не имелось, следовало поговорить об этом с гениальным истязателем русской словесности.

– Может быть, стоит рассказать Вадиму о наших проблемах? – Встретившись с Витькой взглядом, я многозначительно поднял брови.

Витька окинул Трепищева оценивающим взглядом.