Александр Громов - Всяк сверчок

Несколько дней спустя. Поскольку в тексте стоит «несколько дней», я не имею понятия о времени, истекшем со дня штурма замка. Это и неважно. Гораздо существеннее то, что все эти дни я наслаждался миром и спокойствием. Нет, конечно, время от времени я выходил на связь с Беатой, когда она просила меня убрать санитарное поле, да еще оснастил пулеметы, торчащие из бойниц, дистанционным управлением, чтобы отражать атаки имперцев не вставая с постели, – и действительно отразил две такие атаки. Вот и все дела. Остальное время я блаженствовал: Он меня не трогал!!

Один раз я выстрелил себе в сердце. Это было ошибкой. Никогда не стреляйте себе в сердце: болевой шок не так мгновенен, как об этом принято думать. Но все же мне удалось умереть сравнительно быстро, однако ненадолго: как только Беата в очередной раз вызвала меня на связь, я был немедленно реанимирован, а незаконная дырка в моей груди затянулась как ни в чем не бывало. Такие шуточки с Автором не проходят. Поразмыслив как следует, я раскаялся в своем необдуманном поступке и предался горькому сожалению. Из-за своего неблагоразумия я потерял несколько часов, которые мог бы провести наслаждаясь свободой, а не валяясь трупом в луже замерзающей крови.

Да-да, именно замерзающей. Со времени нашей гравитационной диверсии Бражник уже успел пройти на минимальном расстоянии от солнца, а Автор попутно разъяснил, что такое пертурбационный маневр. Белая звезда занимала четверть неба, горы дымились, и во время одной из атак от теплового удара погибло больше имперцев, чем от огня моих пулеметов. Зато теперь совсем другое дело: за окном непрерывно сыплет снег, пока еще обыкновенный, – атмосфера же, вероятно, замерзнуть не успеет. Когда небо проясняется, я вижу, что звезды меняют цвет – сказывается доплеровское смещение, – и Бражник, наращивая скорость, летит прямиком в черную дыру.

У Беаты дела идут прекрасно. Подавляющая часть рабов освобождена и выведена в космос на захваченных у противника кораблях. Имперцы оказывают вялое сопротивление и охотно сдавались бы в плен, если бы их в плен брали. А еще Беате удалось перехватить космограмму, из которой следует, что межзвездная армада потерявшего всякое терпение прогрессивного человечества полным ходом идет к Империи, намереваясь не оставить от нее камня на камне. Прямым текстом следует ликующее заявление Автора: лишившись редкоземельных рудников Бражника, Империя не выдержит затяжной войны!

Мажорный финал обеспечен. Но чувствую, как Автора грызет сомнение: не слишком ли он мажорный? Не пора ли слегка подпортить столь светлую перспективу? По-моему, самое время, а сделать это Ему проще всего одним способом – убив меня. Если Он это сделает, я готов все простить и облобызать Ему ноги. Впрочем, убивать меня совсем не обязательно, достаточно попросту оставить на Бражнике, падающем в коллапсар. В самом деле, не могу же я умереть от болезни или, скажем, погибнуть от рук врагов! Такое смешно даже предположить. Меня может убить (еще убить ли?) только слепая стихия, не подвластная человеческому разуму, – и стихия космических масштабов, а не какое-нибудь там смехотворное извержение или наводнение. Какая трогательная и величественная картина: планета, несущаяся в бездонную дыру, ужас (животный) имперцев, а посреди – Ури Орк, спокойный и чем-то похожий на капитана, стоящего на мостике тонущего корабля. Блеск! Волосы дыбом.

Ха! Изо всех сил хлопаю себя по лбу – за недогадливость. Ха! А ведь я Его поймал! – в первый раз за всю историю нашего «сотрудничества». Не-ет, лобызать Ему ноги я теперь не стану, зато с удовольствием посмотрел бы, как Он чертыхается и чешет в затылке. Сам же и виноват: проглядел и позволил остаться в замке караулить санитарное поле именно мне, а не кому-то другому. Если я отключу поле, чтобы взлететь, кто включит его снова, чтобы не дать уйти имперцам? То-то. Теперь у Автора два выхода: либо набивать заново добрый десяток последних страниц, либо отпустить Ури Орка на волю. Что с того, что моя жизнь продлится недолго? Это мы еще посмотрим. В сущности, никто не знает, что такое черная дыра. И очень может быть, что я останусь жив в той или иной форме да еще встречу там неплохое общество – других литературных бедолаг, выброшенных в черные дыры за ненадобностью или вследствие чрезмерного износа. Жду…

Душераздирающая сцена прощания с Беатой (по радио). Ура! Он пошел по второму пути, и да здравствует авторская лень! Правда, теперь я снова попаду в Его власть – должен же Он описать мои последние минуты! – однако долго это не продлится, напоследок можно и потерпеть.

…Орк подошел к окну и посмотрел вверх. Близилась развязка, звезды в небе плясали, меняя свой цвет. Вокруг замка по-прежнему не было видно ни одного имперца.

Затем он вернулся к пульту управления полем, замкнул накоротко контакты и нанес пульту сокрушительный удар. Он бил и бил до тех пор, пока пульт не превратился в бессмысленную груду радиодеталей, металла и стекла, хрустящего под ногами. Покончив с пультом, Орк перевел дух и улыбнулся. Теперь, даже если его убьют, имперцам не так-то просто будет отклю…

А где же имперцы? Снаружи тихо. Бежит время, и тишина затягивается до неприличия. Неужели враги так и не будут штурмовать мою крепость всеми наличными силами? Я топчусь в недоумении и вдруг, поняв, начинаю безудержно хохотать. Ну конечно же, все до смешного просто. Никакого штурма не будет. Весь фокус в том, что те имперцы, которые пойдут на приступ, уже НИКОИМ ОБРАЗОМ НЕ УСПЕЮТ вернуться к стартовым шахтам и взлететь до того, как Бражник, вытянувшись в каплю, будет засосан черной дырой. Время упущено, можно себе представить, что творится сейчас на космодромах! Ай да Автор. Наверняка найдется какой-нибудь тип, который похвалит Его за глубокое проникновение в психологию наемников, особенно если больше хвалить будет не за что.

У меня есть идея. Пока еще есть немного времени, не попробовать ли самому ощутить себя Автором? А что? Найти в хозяйстве Тхахха письменные принадлежности и вывести собственного главного героя. Пусть он будет умным и симпатичным, каким и должен быть человек, пусть он вращается в кругу понимающих и неагрессивных людей, какими и должны быть люди, пусть он будет занят каким-нибудь антиэнтропийным делом, каким и должно быть дело, достойное человека, и наконец, пусть он будет счастлив, хотя бы иногда, потому что изредка человек все-таки имеет право на счастье. Вот примерно так мне и хочется написать, а самое главное состоит в том, что здесь мой Автор уже не сможет вмешаться, и в утешение Ему останется краеугольный принцип феодальных отношений:

«ВАССАЛ МОЕГО ВАССАЛА – НЕ МОЙ ВАССАЛ».

Мне кажется, Он поставил последнюю точку. Свобода!!?