Роджер Леви - Платформа [litres]

– Веди нас, Алеф, – приказал Дрейм.

Я повернулся и вышел из комнаты, сказав:

– Начнем сверху.

Я продумывал самый оптимальный маршрут по дому. Отсюда мы должны были подняться на крышу и постепенно спускаться вниз. Я поднялся к следующему пролету лестницы. Мадлен и Дрейм не издавали у меня за спиной никаких звуков, и я оглянулся. Они стояли на галерее и смотрели вниз. Мое сердце екнуло. Овладев голосом, я крикнул:

– В чем дело?

Дрейм медленно поднял голову и посмотрел на меня, а потом снова опустил взгляд.

– Мадлен думает, он должен быть бледно-зеленым.

Он взял ее под руку, и они стали подниматься. Я снова начал дышать. Здесь не было других людей, кроме нас. Живых, по крайней мере. Лигат наверняка не стал бы ждать так долго. Но я не мог себя в этом убедить.

Я быстро поднялся на крышу и открыл дверь на площадку для циклолетов. Там не было ничего, кроме слоя пыли. Я подождал, а когда Дрейм с Мадлен вышли на площадку, я обвел ее движением руки и сказал:

– Нам пора уходить. Мы провели здесь дольше, чем я предполагал. Мы должны вернуться.

– Алеф? – резко спросил Дрейм. Он прищурился на меня, оттащил Мадлен от двери и захлопнул ее пинком, оставив нас снаружи. – Ты все утро был какой-то зашуганный. Я думал, это твоя обычная херня, но нет. Что, черт возьми, не так?

– Мы провели здесь пятьдесят восемь минут, – сказал я. – Тур займет как минимум сорок пять, даже если мы не будем останавливаться. В доме двадцать три комнаты, лестницы и коридоры…

– Алеф, захлопни пасть. Каждый раз, когда ты начинаешь мямлить про цифры, это значит, что что-то не так. Что происходит? – В руке у него был пистолет. Дрейм поднес дуло к моему виску и прижал, вдавливая в кожу. – Отвечай сейчас же.

– Подожди, Итан, – вклинилась Мадлен. – Как он тебе расскажет, если ты его убьешь?

– Это сюрприз, – сказал я. Голова у меня тряслась и билась о дуло. Я не мог держать ее спокойно. Дрейм обхватил мой череп второй рукой, крепко зажав голову между ладонью и пистолетом. Я продолжал: – Здесь должен быть Пеллонхорк. Он собирался заманить сюда Лигата, чтобы вы смогли его убить. Это был подарок для вас. Но мы опоздали. Лигат, должно быть, сбежал. – Я облизнул пересохшие губы. Это не помогло. – Здесь все умерли. Он их убил.

– Дерьмо. – Дрейм пнул дверь. – А Пеллонхорк? Где он?

– Думаю, Лигат убил и его.

– Дерьмо, – повторил Дрейм. Он отбросил меня, встал на колени, подполз к краю площадки и заглянул вниз. Мадлен упала плашмя и выругалась. Дрейм изучил землю внизу и оттолкнулся от края.

– Так, – сказал он. – Мы уходим. Алеф, ты до сих пор жив только потому, что оказался слишком тупым, чтобы задуматься, что в этом было не так. – Он проверил пистолет. – Мадлен, что у тебя с собой?

– Ты же знаешь, что у меня с собой, Итан. – Она попыталась улыбнуться, но голос ее дрожал.

– Так доставай и целься в сраную дверь. Нашутишься, когда домой вернемся, если вернемся. Раз уж Лигат такой идиот, что сюда приперся, ему не хватит одной только смерти моего дурака-сына, чтобы уйти. Алеф, у тебя оружие с собой есть?

– Нет.

Он покачал головой.

– А мы на долбаной крыше. Отсюда не уйти иначе как через дверь.

Мы все посмотрели на дверь.

Магазины товаров для Потока разместились между верфями и космопортом. Здесь были продавцы летных костюмов, ремонтные будки, специалисты по коммам, дизайнеры костюмов и плавников, а дальше, за магазинами, длинным рядом на самом краю щита, стояли баки.

В этих баках Бейл учился летать в Потоке. Они были расставлены по размеру, от камер, где учились парить и поворачивать, до труб в половину кэмэ, где можно было на мгновение ощутить – почти полноценные – радость и ужас реального полета.

Фасадом бакам служило прочное стекло, а стены были из керамикамня. Край щита шел прямо по крышам, чтобы можно было пропустить внутрь ветер Хлада.

Бейл направлялся к магазинам, но не смог сперва не посмотреть на баки. В одном из полукилометровых была группа синхронных летунов, нечетких и искаженных толстым стеклом, стрелами проносившихся справа налево и обратно; когда они приближались к стенам, бак переключал для них направление ветра. Их движения были идеально слаженны, как будто они летали в связке. Собравшаяся возле бака толпа кивала и вздыхала. Бейл постоял и немного понаблюдал за выступлением, за этим косяком рыб в густой воде, бездумно плававших из конца в конец.

Бейл не понимал, зачем быть частью формации. В чем суть? Он вернулся к магазинам и отыскал тот, что был ему нужен. Название вспыхнуло над дверью, запечатлевшись на сетчатке, так что увидеть его можно было только закрыв глаза.

«Быстрее!»

Витрина имитировала бак. Выглядело неплохо, но это была не более чем коробка для новичков с легким ветерком. В витрине трепыхался летун, пробовавший световой костюм. Мерцание и вспышки огоньков на костюме не помогали ему казаться более умелым, чем на самом деле. Он мотался из стороны в сторону, отскакивая от стекла.

«Быстрее!» обслуживал богатеев и их детишек. Это был магазин для выпендрежников, которые пару раз в году летали в баках и даже там держались середины. Бейл носил дешевый костюм. Он сам его чинил и сам настраивал коммы. Он вошел внутрь, как раз когда витринный летун, шатаясь, выбрался наружу, стянул костюм, перечислил плату за полет женщине за стойкой и ухромал из магазина. Она посмотрела ему вслед, потом без всякого выражения взглянула в глаза Бейлу.

– Много у тебя витринных летунов? – спросил он.

– Может, и ты из них. Только староват вроде.

– Не из них.

– Жалко. Витрина мне приносит больше, чем все остальное. Так что, ты просто мечтаешь о ветре?

– Я слышал, что сюда ходят за НКЗ. Что у тебя есть?

– НКЗ? Ты знаешь, что это такое? – Хозяйка махнула рукой, отметая вопрос. – Неважно. Вон там.

Бейл оглядел узкий стеллаж с прозрачными обувными коробками; в каждой висела в гельвоздухе пара НКЗ. Пятнадцать – основных цветов, еще пять серебряных и одна пара золотых.

– Золотые, – сказал он. И, пока она спускала одинокую коробку, спросил: – Их много покупают?

– Золотые? Нет. – Она подумала. – Но за прошлый месяц взяли две пары. Один и тот же покупатель. До этого – не помню. – Она перевернула коробку. Ботинки плавали внутри, ловя свет и отражая его в сотню раз ярче.

– Что за покупатель? Помнишь его?

– Он говорил, ему нужно что-то особенное. Я сказала, что эти – лучшие. Это так. Хочешь, продемонстрирую?

– Да.

– За показ двадцатка. Будешь покупать – вычту. Все еще хочешь?

– А сколько за ботинки?

– Три сотни.

Он посмотрел на коробку.

– Три , говоришь?

Хозяйка взяла коробку и начала отворачиваться.

Бейл поднял руку.