Генри Каттнер - Мы истребляем людей (сборник, том 2)

Суды Линча, костер, острое лезвие ножа по нежному юному горлу. Толпы людей, бушующие в Филадельфии, Чикаго, Лос-Анджелесе. Подростки запирались в укрытиях, некоторые, с необдуманностью юности, пытались воспользоваться своими гигантскими силами, еще не выкованными в смертоносный меч. Но эти попытки были обусловлены огромным желанием жить, в то время как толпы линчевателей выламывали двери убежищ, бросали внутрь горящие факелы или палили из пулеметов.

Подменные дети. Отцы и матери, яростно уничтожавшие детей-монстров.

Матери, в ужасе глядящие вверх в окно, в котором стояло ее дите — с начинающими расти дополнительными руками или прорезающимся на лбу третьим глазом...

Дети... ужасные, чудовищные детские крики, когда они умирали. Родители слушали, глядели и вспоминали, что всего лишь несколько месяцев назад эти создания казались совершенно нормальными.

— Взгляните, — сказал Ашуорт, шевельнув рукой.

Пол у их ног внезапно стал прозрачным. Митчелл неловко заерзал, глядя, как образовывается увеличительная линза.

Помещение этажом ниже было довольно большим. Бóльшую его часть заполняли машины, сложные шедевры, намного обогнавшие все науки, мелькнуло в голове Митчелла. Но машины заинтересовали его ненадолго. Он уставился на большую ванну, в которой плавал сверхчеловек.

— Вы предатели! — тихо сказал Митчелл.

В руке Мэри Грегсон мгновенно появился пистолет.

— Не трогайте свой передатчик, — предупредила она.

— Вам не сойдет это с рук, — взорвался Митчелл. — Тот момент, когда homo superior достигнет зрелости, станет концом homo sapiens...

Губы Ашуорта презрительно скривились.

— Это штамп. Он был пущен во время Восстания Мутантов. Не глупите, а лучше хорошенько рассмотрите этого сверхчеловека!

Митчелл снова с неохотой взглянул вниз.

— Ну и что? — спросил он.

— Это не сверхчеловек. Это homo superior с задержанным развитием.

— Сэм, сенатор скоро должен послать свое сообщение, — сказала Мэри.

— Тогда я расскажу по-быстрому, — кивнул Ашуорт, взглянув на настенные часы. — А может, лучше вы. Да, думаю, это ваше дело. — И он расслабился, наблюдая за сенатором.

Когда же активируют Центральные энергостанции, подумала Мэри. Если мы сможем потянуть время до этого — если сумеем удержать Митчелла, пока станции не будут включены, — мы будем неприступны. Но не сейчас. Сейчас мы так же уязвимы, как и дети-мутанты...

— Все дело в контроле и равновесии, — сказала она. — Раньше здесь, знаете ли, была больница общего назначения. Здесь родилась дочь директора, и еще при рождении он заподозрил мутацию. Было невозможно сказать это точно, но и он, и его жена во время войны подверглись излучению. Поэтому ребенок содержался здесь в тайне. Это было не просто, но ведь отец его являлся директором. Он управлял всем. Во время Восстания Мутантов мальчик начал изменяться. Директор собрал группу специалистов — людей, которым он мог доверять, людей умных и проницательных, и они поклялись хранить все в тайне. Это было достаточно просто, самым трудным оказалось убедить их. Я помогала этому. Мы с другом доктором-эндокринологом начали экспериментировать с мутантом. И обнаружили, как задержать его развитие.

Сигара Митчелла дернулась во рту. Но он ничего не сказал.

— Для начала мы работали с шишковидной и щитовидной железами, — продолжала Мэри. — Железы внутренней секреции контролируют и тело и разум. И, разумеется, все психологические факторы. Мы сумели задержать развитие супермальчика, чтобы не развивались его опасные таланты — инициатива, агрессия и т.п. Все дело оказалось в гормонах. За ними следит специальный аппарат, которым управляем мы.

— Сколько вам лет? — внезапно спросил Митчелл.

— Сто двадцать шесть, — ответила Мэри Грегсон.

— Мы используем психологию, — сказал Ашуорт. — Каждый год удаляются два члена Совета, а на их место избираются новые из числа талантливых ученых. Причем, если удаляется химик, выборы проводятся среди химиков. Так мы поддерживаем нужные квоты. И так далее. Однако, когда сюда приезжает новый кандидат, его подменяют. Видите ли, члены Совета на деле одни и те же люди. Так что один из старых членов просто берет имя и индивидуальность нового кандидата. Пластическую хирургию мы довели до уровня изобразительного искусства. Шесть лет назад Сэмюэль Ашуорт — настоящий Сэмюэль Ашуорт — был избран в Совет от группы психологов. В то же время мне сделали пластическую операцию — дали точную копию его лица, тела и всех отпечатков. Я выучил историю его жизни и привычки. До этого мое имя в течение пятнадцати лет было Роджер Парр. Это всегда держалось в глубоком секрете, сенатор. Мы не хотели никакого излишнего риска.

Митчелл выругался шепотом.

— Это совершенно недопустимо. Да это просто измена!

— Только не Человечеству, — не согласилась Мэри. — Нельзя обучить нового члена Совета за пять или даже пятнадцать лет. Все мы адаптированы для своей задачи и работаем над ней с самого начала. Это гигантский проект. Мы не смели допускать к себе новую кровь. Нам не нужна была новая кровь. Информация, которую мы получаем от нашего мутанта, имеет колоссальное... Но вы же понимаете, что это делается для всего мира!

— И явно для вас тоже, — добавил Митчелл.

— Да, мы увеличили продолжительность нашей жизни. А также наш IQ. Мы служим. Помните это. И мы должны быть самыми способными слугами.

Сенатор снова посмотрел на мутанта внизу.

— Эта тварь может уничтожить весь мир.

— Он не сумеет выйти из-под контроля, — возразила Мэри. — Он говорит и мыслит только под действием синтенаркотиков. Мы периодически смываем его разум, как моем машину, эндокринными моющими средствами. Мы поставляем ему проблемы, и он их решает.

Митчелл несогласно покачал головой. Ашуорт встал и сделал еще порцию напитков.

— У нас осталось минуты три, — сказал он. — Поэтому я буду говорить быстро. Человечество не было готово к атомной войне, но расщепление атома дало начало собственному автоматическому равновесию — мутации суперлюдей, которые могут справиться с новой энергией. Это было бы хорошо для homo superior, но не для homo sapiens. Вы совершенно правы, говоря, что мутанты опасны. Они были очень, очень опасны. Но ядерная энергия слишком велика для homo sapiens. Он не достаточно мудр. Что и является причиной, почему мы были уверены, что нам нужно именно деспотичное правительство, такое как Всемирный Союз. Ладно, мы создали Всемирный Союз. И вызвали Вторую Американскую Революцию.

— Что?

— Мы были вынуждены пойти на это. Народ должен был понять всю степень опасности. Мы тайком отыскали Саймона Вэнкирка, финансировали и информировали революцию и удостоверились, что Сент-Луис будет снесен с лица Земли. Одновременно мы удостоверились, что потом исчезнет Вэнкирк. Мы позволили ему очень близко подойти к победе, чтобы мир, таким образом, понял, насколько близко было всеобщее уничтожение. И когда пришло время, мы впустили в мир идею Всемирного Союза. За нее ухватились. Это было единственное правление, которое могло контролировать ядерную энергию.