Нил Гейман - Лучшие рассказы [litres]

Коротко стриженная брюнетка, очень хорошенькая, улыбнулась Тени, когда он вносил ее сумки в дом.

– Шикарная телка, – бормотнул Смит, проходя мимо. – Руки прочь.

Последним из вертолета появился дородный человек – едва за шестьдесят, прикинул Тень. Опираясь на дешевую деревянную трость, он подошел к Смиту и что-то сказал вполголоса. Смит ответил тем же манером.

«Он тут всем заправляет», – подумал Тень. Жесты выдавали. Смит больше не улыбался, не улещивал. Он докладывал, тихо и деловито сообщал старику все, что тому следовало знать.

Смит пальцем поманил Тень, и тот мигом подошел.

– Тень, – сказал Смит. – Это мистер Элис.

Мистер Элис пожал темную смуглую руку Тени своей, пухлой и розовой.

– Весьма приятное знакомство, – сказал мистер Элис. – Слышал о вас добрые слова.

– Приятно познакомиться, – сказал Тень.

– Ну, – сказал мистер Элис, – продолжайте.

Смит кивнул Тени – дескать, можете идти.

– Если вы не против, – сказал ему Тень, – мне бы хотелось оглядеться, пока не совсем стемнело. Прикинуть, откуда могут прийти местные.

– Далеко не уходите, – сказал Смит, подхватил чемоданчик мистера Элиса и повел старика в дом.

Тень обходил дом по периметру. Его подставляют. Он не знал, почему, но знал, что вывод правильный. Слишком многое не сходится. Зачем нанимать в охранники бродягу, если привозишь настоящих телохранителей? В этом смысла не больше, чем в том, что Смит представил его мистеру Элису, хотя два десятка гостей обращались с Тенью так, будто он не человек, а декорация.

Перед домом тянулась низкая каменная стена. За домом – холм, практически небольшая гора, полого спускался к озеру. Чуть в стороне дорога, по которой Тень привезли утром. Он обогнул дом сбоку и позади нашел вроде бы огород, окруженный высокой стеной, за которой расстилалась пустошь. Он спустился в огород – хотел внимательнее осмотреть сцену.

– Рекогноштировка, значть? – спросил охранник в черном смокинге. Тень не заметил, как охранник подошел, а значит, надо думать, тот в своем деле дока. Как почти вся обслуга, телохранитель говорил с шотландским акцентом.

– Просто осматриваюсь.

– Местность изучаете? Ошнь мудро. Насчет тут не бешпокойтесь. Вона там в сотне ярдов речушка, впадает в лох, а дальше обрыв, сотня футов мокрых камней. Костей не соберешь.

– Вот как. А местные, которые праздник срывают, – откуда они приходят?

– Ни млейшего прессвления.

– Я, пожалуй, схожу туда, гляну, как и что, – сказал Тень. – Может, разберусь, какие тут подходы.

– Я б не стал, – сказал телохранитель. – На ваш-месте. Правда, жуть. Заглядитесь, поскользнетесь и по камням прямо в лох. Даж тела не найдут.

– Ясно, – сказал Тень, которому стало ясно.

Он пошел дальше вокруг дома. Заметил еще пятерых телохранителей, поскольку теперь их выискивал. Других наверняка пропустил.

Через французские окна в главном крыле он увидел огромную, обшитую деревянными панелями столовую, где за столом болтали и смеялись гости.

Тень вернулся в крыло для слуг. После каждой перемены блюд тарелки составляли на буфет, и обслуга вовсю угощалась, наваливая деликатесы на пластиковые тарелки. За деревянным кухонным столом Смит уминал бифштекс с кровью, заедая салатом.

– Вон там икра, – сказал он Тени. – «Золотой осетр», высшего качества, нигде такого не найдете. В старые времена партийные бонзы приберегали для себя. Я не любитель, а вы угощайтесь.

Тень из вежливости положил на край тарелки немного икры. Прибавил к ней крохотные яйца-пашот, пасту и курицу. Сел рядом со Смитом и принялся за еду.

– Не понимаю, откуда могут приходить эти ваши местные, – сказал он. – Ваши люди блокировали подъезд. Любому, кто захочет сюда добраться, придется переплыть озеро.

– Значит, полазили вокруг?

– Да.

– Встретили моих ребят?

– Да.

– И что скажете?

– Мне бы не захотелось с ними связываться.

Смит ухмыльнулся:

– Вы же такой здоровяк? Вы сумеете за себя постоять.

– Они убийцы, – просто ответил Тень.

– Лишь по необходимости, – сказал Смит. Он больше не улыбался. – Может, побудете у себя? Я крикну, если понадобитесь.

– Конечно, – сказал Тень. – А если не понадоблюсь, выходные будут проще простого.

Смит посмотрел на него в упор:

– Вы свои деньги отработаете.

По черной лестнице Тень поднялся в длинный коридор на самом верху. Вошел в комнату. Снизу доносился шум вечеринки, и Тень выглянул наружу. Французские окна напротив были распахнуты, и гости, теперь в перчатках и шубах, с бокалами вина высыпали во внутренний двор. До него долетали обрывки разговоров, они преображались и видоизменялись, звуки слышались отчетливо, но слова и их смысл терялись. Временами из общего шелеста вырывалась отдельная фраза.

– А я ему говорю, таких судей, как вы, я не покупаю, а продаю…

Тень услышал женский голос:

– Он монстр, милочка. Совершеннейший монстр. Ну что тут поделаешь?

А другая женщина говорила:

– Если б я могла сказать то же о моем друге! – и взрыв смеха.

У него было два варианта. Он может остаться или попытаться уйти.

– Я остаюсь, – вслух сказал он.

То была ночь опасных снов.

В первом сне Тень снова был в Америке, стоял под уличным фонарем. Поднялся по лесенке, толкнул стеклянную дверь и вошел в закусочную – такую, что прежде была вагоном-рестораном. Он слышал, как старик скрипучим басом поет на мотив «Красавчик мой за океаном» [63]:

Тень прошел вдоль вагона-ресторана. За столиком в конце сидел седой старик с бутылкой пива в руке и распевал: «Деньги, деньги, в деньжатах купаемся мы». Завидев Тень, он расплылся в широкой обезьяньей ухмылке:

– Садись, садись, – и махнул бутылкой.

Тень сел напротив старика, которого знал под именем Среда.

– Ну, и в чем беда? – спросил Среда, вот уже два года как мертвый – насколько бывают мертвы ему подобные. – Я бы предложил тебе пива, но обслуживание здесь ни к черту.

Ничего, сказал Тень. Он не хочет пива.

– Ну? – Среда поскреб в бороде.

– Я в большом доме в Шотландии с чертовой прорвой богачей, и они что-то затевают. Я в беде, но не знаю, что за беда. По-моему, дело серьезное.

Среда отхлебнул из бутылки.

– Богатенькие не такие, как мы, мой мальчик, – помолчав, возвестил он.

– И что же это значит?

– Ну, для начала большинство из них наверняка смертны. Тебе-то волноваться не о чем.

– Не морочь мне голову.

– Ты-то не смертен, – продолжал Среда. – Ты, Тень, умер на дереве. Умер и вернулся.

– И что с того? Я даже не помню, как мне это удалось. Если меня сейчас убьют, я так и останусь мертвым.