Генри Каттнер - Лучшее. Том 2. Механическое эго

Рэбб выпалил в негодовании:

— Да я сам мог бы убить его намного дешевле!

— Разумеется, могли бы. И что потом? Один из его фрейтеров обратится к Черному президенту своего клана, чтобы тот наложил на вас заклятие. Возможно, это будет болезнь или несчастный случай. С этим мы бы справились. Но они могут пойти и на кражу души. Думаю, это они и сделают. Вы готовы умереть так быстро?

Рэбб упрямо надул губы и снова взглянул на орла в маленькой позолоченной нише. Он колебался.

— А чем вам-то насолил этот Халиайа? — спросил я и тут же прикусил язык: ударением на слове «вам» я невольно выдал себя.

Я отлично знал, что этот мерзавец сделал мне . Но он спал спокойно — знал, что мне до него не добраться. Черные президенты, вступая в должность, обязаны отбросить личные обиды. Или по крайней мере держать себя в руках.

— Он лишил меня наследства, которое по праву было моим. Это мой кузен. — Рэбб дважды стукнул себя кулаком по колену. — Двадцать лет рабства, чтобы избавиться от такого ничтожества. Это несправедливо…

— Вы всегда можете обратиться в суд, — предложил я, и мы рассмеялись.

Чтобы оплатить все взятки в суде, не хватило бы и ста лет службы. В наше время суды уже не имеют ничего общего со справедливостью. Раз нет зарплат, чиновники живут на взятки. Теперь суды не более чем атавизм, вроде обычая решать спор поединком, и когда-нибудь они изживут себя. Сейчас общественный контроль основан на корпоративной магии, а каждая корпорация состоит из людей, подобранных по способностям, образованию и интересам. Рэбб был гораздо больше похож на меня, своего фрейтера в «Корпорации коммуникаций», чем на собственного родственника Халиайю, этого красивого загорелого здоровяка, наполовину полинезийца, который наивно считал, что может выйти сухим из воды после… нет, конечно, не убийства. Но украсть чужую жену — это еще хуже.

Рэбб никак не мог решиться.

— Двадцать лет — слишком долго. Я не могу пожертвовать ими, даже чтобы расквитаться с Джейком. Шесть лет — это предел. Что вы можете предложить за такую плату?

— Болезнь или ранение. Если брать душевный аспект, могу сделать его очень несчастным. Конечно, никаких гарантий. Все зависит от силы Белого президента его клана. Если Белый президент достаточно могуществен, он может помочь любой беде, кроме кражи души.

— Я слышал, что о вас говорят, мистер Коул, — сказал Рэбб. — Вы один из лучших. Я знаю, что вы сделаете все возможное. И это будет стоить мне шесть лет.

— Не больше?

Он медленно покачал головой.

— Хорошо, Рэбб. Тогда подпишитесь здесь… — я подтолкнул к нему контракт и ручку, — …и здесь, это ваша страховка. Мы не можем себе позволить, чтобы вы умерли до истечения срока службы.

Он два раза нацарапал свое имя.

— Все, — заявил я.

— Но как я?..

— Вас будут держать в курсе всех событий. Свидетельства очевидцев будут присылаться вам еженедельно по почте. Это входит в пакет услуг. Все в порядке, Рэбб? До свидания.

Рэбб неуклюже, бочком двинулся к выходу, боясь повернуться спиной к орлу, на могучих священных крыльях которого парила над миром «Корпорация коммуникаций» — теоретически, разумеется. Я не глядя собрал его бумаги и засунул их через щелку в стол. Оттуда они автоматически направятся в администрацию.

Не сдержавшись, я пробормотал:

— Ну и дурак!

Но я не мог просто так передать документы. Я еще не решил. С одной стороны, могут объявиться и более богатые враги Джейка Халиайи. Но все же Рэбб был синицей в руках. Целых полгода я не мог решиться. Конечно, враги у Халиайи появлялись как грибы. Но кража души стоит дорого. Оставалось лишь ждать, чтобы Халиайа перешел дорогу спецу такого высокого полета, что тому понадобится отработать всего лишь год-другой, чтобы оплатить месть. В идеале рано или поздно появится кто-нибудь, кто захочет того же, что и я, — смерти Халиайи. Но надежды на это мало. Придется подделать документы, чтобы заполучить такого заказчика. Заявление Рэбба отлично подходило, однако риск был слишком велик. Он всегда велик, если вмешиваться в корпоративную магию.

Я б с удовольствием заплатил за Рэбба из своего кармана, если бы решился. Был ли я к этому готов? Месяц за месяцем я уговаривал себя, что ничего мне не грозит. Я знал, как действует эта так называемая магия. Я знал правду. Магия не причинит тебе вреда, раз ее не существует. Или, точнее, если ты в нее не веришь. Разумеется, моя магия отлично работает. Но не потому, что она — реальная сила.

Хотя, конечно, сорок лет практики дают о себе знать. Слыхано ли, чтобы Черный президент использовал власть в эгоистичных целях? Готов поспорить, что такое случалось, но виновники были достаточно умны, чтобы замести следы. В худшем случае я мог лишиться работы (а ведь я потратил пятнадцать лет на обучение), престижа (обладать которым вообще-то весьма неплохо) и зарплаты (одной из самых больших в корпорации). Разумеется, в худшем, с моей просвещенной точки зрения, случае. Для прочих нет ничего хуже, чем кража души, но я уж точно смогу с ней справиться. А когда они поймут, что их чары меня не берут, — то что дальше? Президент — белый ли, черный — неуязвим для магии, пока находится под защитой своего тотема. То есть пока он не нарушает каких-либо основополагающих запретов, особенно публично. Предположим, я нарушу такое табу, и об этом станет известно. Тогда можно украсть мою душу. И все будут ждать, что я не стану сопротивляться и умру. А если я не умру в положенный срок? Попытаются ли меня убить более приземленными способами — застрелить или отравить? По-моему, это целиком зависит от степени суеверия моих потенциальных палачей. Если они настроены достаточно скептично, то не будут полагаться только на магию. Тем более когда увидят, что ее недостаточно. Но если они не настолько скептичны, то просто решат, что моя магия сильнее их. А значит, мой престиж и власть достигнут небывалых высот.

Неужели только я из всех президентов не ослеплен суеверной боязнью магии?

Ну ладно, есть один быстрый способ это узнать. Я положил стопку бумаг Рэбба на стол и нажал на кнопку, блокирующую дверь в мой кабинет. Мне не хотелось, чтобы чей-нибудь любопытный взгляд увидел их до того, как я окончательно решусь. Я щелкнул по рычагу селектора и сказал секретарю:

— Ян, я буду в офисе Торнвальда. Не беспокойте нас без необходимости.

Наши с Торнвальдом двери открывались на застекленную галерею, мостом связывающую башни. Мне всегда нравился этот путь. Главное управление корпорации занимает две квадратные мили. Над прочими его постройками гордо возвышаются наши башни-близнецы. Официально я и Карл Торнвальд, Белый президент, возглавляем корпорацию. Проходя по мосту, всегда слышишь тонкое завывание ветра в металлических конструкциях. А изредка пролетающая птица бросит на тебя сквозь стекло удивленный взгляд. Раньше мне было интересно, как мы выпутаемся, если вдруг мимо будет пролетать орел и врежется в наш мост. Наверное, никто и не заметит. Просто диву даешься способности людей закрывать глаза на неудачи их божества.