Эвре Рихтер-Фрих - Бессмертные карлики [litres]

– Ты испытал понемногу всего, как мне кажется, – сказал Фиэльд. – Но охота на медведей и охота на людей – это далеко не одно и то же.

Кид Карсон искоса взглянул на Фиэльда. Толстые губы приоткрылись. Какое-то признание словно хотело вырваться из-за белых зубов. Но он одумался, крепко сжал челюсти, пожелал Фиэльду спокойной ночи и вышел вон.

Фиэльд задумчиво посмотрел ему вслед.

– Странный малый, – пробормотал он. – Немного отличающийся от обычного типа негра. Опаснее цепной собаки, но по-своему честен. Трудно будет приручить его, сделать из него человека. Он и не думает, что я кое-что подозреваю за ним. У него руки зачесались, когда я заговорил об охоте на человека. Достойный Кид называет себя боксером, фермером, контрабандистом, но его прирожденная профессия – убивать. В этой области у него, наверное, большой опыт. Он вооружен опасным ножом bordie. Меня не удивит, если в один прекрасный день этому ножу придется иметь дело с легкими черного Антонио.

Он стал раздеваться, насвистывая какую-то мелодию. По-видимому, крепкие напитки не очень-то на него подействовали. Наоборот… Необыкновенное блаженство охватило его. Итак, он стоял теперь в самом центре приключения. Опасности подстерегали его в незнакомой стране и среди незнакомых людей.

Все требовало от него быстрых и ясных решений, силы, хладнокровия и самой высокой бдительности.

С удовлетворением он ощущал, как поспешно работали клетки его мозга, как просыпались для действия связки мускулов в его превосходно тренированном теле. Куда делись вялость и усталость!

Он подошел к окну и отодвинул в сторону гардины. Легкая прохлада повеяла ему в лицо. Была свежая ночь. Наверху дрожали звезды, словно алмазы на темно-зеленом бархате неба. Ах! Вон и Юпитер – опасная планета, приносящая всегда за собою великие события. Вон там, низко над горизонтом, стоял Южный Крест, словно покосившийся, полуразрушенный памятник на кладбище, а прямо впереди, на западе, блестела Венера, подобная крошечной Луне, и бросала свои изумрудные скользящие отсветы на башни-близнецы собора.

Ночная тишина царила над городом Писарро. Не слышно было ни автомобилей, ни стука лошадиных копыт. Летучая мышь прорезала темноту, да несколько запоздавших москитов звенело в воздухе, меж тем как едва слышное журчание медленно текущей реки Римак звучало, словно тихий шепот матери над уснувшим ребенком.

Фиэльд не покинул своего места у окна до тех пор, пока не посветлело на востоке и город не начал просыпаться. Твердые копыта мулов звонко застучали по каменной мостовой, а тяжелые повозки с зеленью и бычьими тушами пробирались по артериям, питающим Лиму. Издали слышался свист локомотивов, и громыхающий звук извещал об отправлении поездов.

Тогда Фиэльд опустил ставни и собрался ложиться в постель. Но, очевидно, ему не было суждено заснуть в эту ночь. Легкий стук в дверь заставил его невольно протянуть руку за небольшим металлическим предметом, лежащим на ночном столике. Этот предмет почти исчез в его огромном кулаке.

Но то был лишь дружелюбный стук осторожного человека, не имевшего злых намерений.

На «войдите» Фиэльда в двери показалось бледное лицо, подобное лицу человека, преследуемого фуриями. Глаза бегали, словно человек ожидал, что из каждого угла появятся притаившиеся дьяволы.

То был директор Вальдец собственной персоной.

Фиэльд отбросил в сторону револьвер.

Могущественный директор гостиницы «Делигенция» не был, по-видимому, храбрым человеком. И его голос дрожал, когда он подошел к постели.

– Извините, доктор, – прошептал он, – что я беспокою вас в такое время суток. Но речь идет о некоторых событиях, которые я сообщу вам и о которых никто не должен знать. Я – человек подневольный… За мною следят…

– Все люди, как мне кажется, следят друг за другом в этой стране, – сказал Фиэльд сухо.

– В Перу так много противоположных интересов, – продолжал Вальдец невозмутимо. – Тут и политика, тут и женщины. Если я сейчас обращаюсь к вам, то это из-за женщины. Она – солнце этого города. Я видел, как над нею опустилось облако и как радость погасла в ее глазах. То было по моей вине. Да будет проклята моя трусость! А теперь ей угрожает еще худшая судьба. Речь идет об Инес Сен-Клэр, доктор. Я слышал, что она интересовалась вашим именем. Вы – человек решительный. А теперь я хочу рассказать вам о тех интригах, которые ткутся против этого удивительного ребенка и, может быть, также и против вас.

– Я не совсем ясно понимаю ваши намерения, добрый человек, – сказал Фиэльд. – Я знаю только то, что эта гостиница не особенно удобна для спанья. Какие-то частные сыщики бегают здесь повсюду и роются в моем багаже, а в довершение всего на рассвете является сам директор и рассказывает мне о каких-то интригах… Я раз и навсегда советую не вмешиваться в мои дела и не дам себя запугать.

Хозяин гостиницы смешался:

– Я думал… Я полагал… Что донна Инес…

– Я никогда не видел эту даму.

– Это я понимаю… Не то вы бы, наверное, выказали больший интерес. К сожалению, сама донна Инес не имеет возможности лично поговорить с вами об этом деле, так как вчера вечером она уехала в Орайо.

Если бы директор Вальдец был лучшим наблюдателем, то, конечно, заметил бы, как странно сверкнули голубые глаза белокурого гиганта при этом известии.

– Что понадобилось молодой даме в горах?

– Значит, вы этого не знаете. Она хочет отыскать своего дедушку. Теперь она на пути к порту Бермудец. Но так далеко ей не доехать, потому что за нею уже послан черный Антонио. Он устроит засаду и привезет девушку обратно сюда… Но, быть может, это вас не интересует?

– Разумеется, интересует, – сказал Фиэльд и сел на постели. – Все, что происходит здесь, кажется мне в достаточной степени банальным… Но с черным Антонио я провел сегодня всю ночь.

– Совершенно правильно. Он уехал десять минут тому назад с двумя наемниками в Орайо.

– Когда следующий поезд?

– Только в полдень.

– Отлично. – Можете ли вы позаботиться, чтобы я получил два мула и проводника в Орайо? Он должен меня встретить на вокзале. А теперь расскажите мне все, что вы знаете.

Директор не заставил себя просить два раза и поведал почти все планы, которые выболтал ему Мануэль. Когда он закончил, Фиэльд вскочил с постели.

– Вполне возможно, – сказал он медленно, – что все рассказанное здесь вами ни что иное, как ловушка… Почем вы знаете, что я не пойду к дону Хозе и не поставлю его в известность, каким плохим другом он обладает?

Круглое мальчишеское лицо директора внезапно удлинилось от страха.

– Не может быть… Чтобы вы захотели… – забормотал он.