Артур Дойль - Маракотова бездна [litres]

Он взял со стола маленький предмет и помахал им перед носом.

– Я бы сказал, что это морской еж.

– Именно, – воскликнул он с удивлением, словно услышал умное замечание от ребенка. – Совершенно верно, это морской еж, обыкновенный эхинус. Природа повторяет себя во многих формах, невзирая на размеры. Этот эхинус – модель, прототип Земли. Вы замечаете, что он имеет, грубо говоря, круглую форму и сплюснут у полюсов? Представим себе Землю в виде огромного морского ежа. Что вы можете на это заметить?

Главное мое замечание состояло бы в том, что вся его идея слишком абсурдна, но я не посмел сказать этого вслух и поэтому стал искать более вежливые аргументы.

– Живое существо нуждается в пище, – сказал я. – А как может утолить свой голод Земля?

– Прекрасное возражение, превосходное, – весьма покровительственно ответил профессор. – Вы хорошо схватываете то, что само собой очевидно, хотя гораздо медленнее ориентируетесь в тонких намеках. Откуда Земля получает пищу? Тут мы снова обратимся к нашему маленькому приятелю – эхинусу. Окружающая его вода проходит по каналам его тела и обеспечивает питание.

– Значит, вы думаете, что вода…

– Нет, сэр, нет! Не вода – эфир! Земля, несясь по своей орбите, пасется на пастбищах бесконечности, и эфир проникает сквозь нее и, проходя через ее поры, обеспечивает питание. Целое стадо других планет-эхинусов делают то же самое: Венера, Марс и остальные, и у каждого есть свои собственные пастбища.

– Он – сумасшедший, это ясно, но спорить с ним не следует. Мое молчание он понял, как знак согласия, и улыбнулся мне с самым благожелательным видом.

– Мы подвигаемся вперед, подвигаемся, – сказал он. – Начинает уже мерцать свет. Сперва он немного ослепляет, но мы к нему скоро привыкнем. Прошу еще вашего внимания, пока я сделаю несколько замечаний по поводу этого существа на моей ладони. Допустим, что на поверхности его твердой оболочки имеются некоторые бесконечно малые насекомые, ползающие по этой самой оболочке. Как вы полагаете, будет ли эхинус знать об их присутствии?

– Думаю, что нет.

– В таком случае, вы легко себе можете представить, что Земля-планета не имеет ни малейшего представления о том, что люди эксплуатируют ее. Она не имеет никакого понятия ни о произрастании растений, ни об эволюции животных, прилипших к ней во время бесконечных блужданий вокруг солнца, – так ракушки облепляют дно старого корабля. Таково положение вещей в настоящее время, и его-то я и хочу изменить.

Я оторопел:

– То есть как – «изменить»?

– Я хочу дать знать Земле, что имеется хоть один человек, Эдвард Челленджер, который нуждается в ее внимании, который требует ее внимания, настаивает на этом. Разумеется, это первая попытка такого рода.

– А как, сэр, вы достигнете этого?

– А вот тут-то мы и подходим к деловой части. Вы попали в самую точку. Я снова позволю себе обратить ваше внимание на это интересное маленькое существо, которое я держу в руке. Под защитной оболочкой – сплошные нервы, невероятная чувствительность. Разве не ясно, что, если паразитирующее на нем животное желает привлечь его внимание, оно должно проколоть его кожу? Тогда оно возбудит нервную систему, чувствительный аппарат.

– Разумеется…

– Или возьмем другой пример: домашнюю муху или комара, эксплуатирующих поверхность человеческого тела. Мы можем и не знать, не быть уверены в их присутствии. Но вдруг, когда насекомое запускает свое жало, свой хоботок сквозь кожу – нашу защитную кору, – мы с неудовольствием вспоминаем, что мы ведь не совсем одни. Теперь мои намерения становятся для вас понятнее? Во тьме забрезжил свет, не так ли?

– Черт возьми! Вы ходите проткнуть свое жало сквозь земную кору?

Он закрыл глаза от удовольствия:

– Вы видите перед собой того, – сказал он, – кто первый проникнет сквозь эту твердую защитную броню. Я даже могу говорить об этом в настоящем времени и сказать: который проникает!

– Вы уже сумели это сделать?

– С благосклонной помощью «Мордена и Компании». Думаю, могу теперь сказать: да, я это сделал. Несколько лет неустанной работы, производившейся днем и ночью всеми существующими видами сверл, буров, землечерпалок и взрывчатых веществ, наконец привели нас к цели.

– Неужели вы хотите сказать, что вы пробили кору?

– Если ваше замечание выражает удивление – это ничего, удивление пройдет. Если же оно обозначает недоверие?..

– Нет, сэр, ничего подобного!

– В таком случае примите мое утверждение, отбросив комментарии. Мы пробили кору. Толщина ее оказалась около 14422 ярдов [29], или, в круглых цифрах, восемь миль. Вам будет небезынтересно узнать, что во время работы мы имели счастье натолкнуться на мощный пласт угля, который, вероятно, со временем сможет окупить все расходы нашего предприятия. Главным затруднением были подземные источники в нижнемеловых слоях и пески Гастингса, но мы их преодолели. Теперь мы достигли нижнего этажа, а в нижнем этаже будет работать не кто иной, как мистер Пирлесс Джонс. Вы, сэр, представляете собой комара, а ваш артезианский бур будет комариным жалом. Мозг сделал свое дело, мыслитель может отойти в сторону. Теперь очередь механика, «несравненного» механика с его металлическим жалом. Теперь вам ясно?

– Но вы упомянули цифру: восемь миль! – воскликнул я. – Известно ли вам, сэр, что пять тысяч футов [30] Английский фут – треть ярда, 0,304 метра. считаются пределом возможностей артезианского бурения? Я лично знаком с одним колодцем в Верхней Силезии глубиной в 6200 футов, но это исключительная вещь, своего рода чудо техники.

– Вы меня не поняли, мистер Несравненный. Либо мои объяснения, либо ваш мозг недостаточно ясны, и я не буду настаивать, что именно. Я прекрасно осведомлен о пределах артезианского бурения. Я не истратил бы миллионы фунтов стерлингов на колоссальный туннель, если бы мог обойтись грошовым бурением в шесть тысяч футов. Все, что я от вас требую, это приготовить бур, обладающий наивысшей остротой, но не более ста футов в длину и приводимый в действие электрическим мотором. Совершенно достаточно обыкновенного ударного бура, поднимающегося обратно силой собственного веса.

– Но почему с электромотором?

– Я здесь для того, чтобы отдавать приказы, а не разъяснения, мистер Джонс! Слушайте! Прежде чем вы окончите свою работу, может случиться, повторяю – может случиться, – что ваша жизнь будет зависеть от того, возможно ли будет приводить в действие бур электричеством на расстоянии. Я надеюсь, это можно сделать?

– Конечно, это можно сделать.

– Тогда приготовьтесь. Не все еще готово для вашего активного выступления, но вы теперь же приступите к его подготовке. Больше мне нечего вам сказать.