Журнал «Искатель» - Искатель, 2019 № 06

Учредитель журнала

ООО «Издательство «МИР ИСКАТЕЛЯ»

Издатель ООО «Либри пэр бамбини»

© ООО «Либри пэр бамбини»

Александр ЦЕХАНОВИЧ

ТАЙНА УГРЮМОГО ДОМА

повесть

Олег ЛЕМАШОВ

ИСТИННАЯ ЦЕНА

рассказ

Василий ВОРОН

ЗАЛОЖНИКИ МЕЧТЫ

повесть

Дмитрий ИВАНОВ

АСЛИ

рассказ

Заканчивается подписная кампания на 2-е полугодие 2019 года. Но если вы по какой-либо причине не успели оформить подписку в указанный срок, это можно будет сделать с ближайшего месяца, а пропущенный номер журнала мы вышлем вам наложенным платежом.

Оформить подписку на журнал «Искатель» можно в почтовых отделениях по следующим каталогам:

1) каталог «Подписные издания» («Почта России», обложка синего цвета) — индекс П2017;

2) «Каталог Российской Прессы» (МАП) — индекс 10922;

3) каталог «Газеты. Журналы» (агентство «Роспечать», обложка красного цвета) — индекс 79029.

В ближайших номерах 2-го полугодия читайте новые произведения уже знакомых вам авторов: повесть С. Росовецкого «Месть Первопечатника», рассказ С. Иосича «Когда боги были людьми», повесть С. Саканского «Фиолетовый круг», историко-детективный роман И. Москвина «Смерть обывателям», историческое исследование Б. Воробьева «Кем же был лже-Дмитрий?», а также произведения новых авторов: историко-приключенческую повесть «Восковая монахиня», детективную повесть М. Полякова «Небо над нами», фрагмент которой предлагаем вашему вниманию.

«— Послушайте, бояться раскаяния не стоит, признание ошибки — признак силы, а не слабости…

— Да я особенно ни в чем и не раскаиваюсь, — угрюмо произнес он, глядя с вызовом.

— Ну а как же — отнятая жизнь?.. — начал было я.

— А вы, я вижу, уже с делом моим ознакомились? — ухмыльнулся он иронично. И пригвоздил надменно, с грубой ноткой: — Я тот случай за грех не считаю.

— Как же, если погиб ребенок… — даже растерялся я.

— А вы знаете, что это за ребенок был, из какой семьи? Мать алкоголичка, отца нет… — снисходительно усмехнулся он.

— Ну и что?

— Да то, что выросла бы голь и пьянь.

— Но, послушайте, ведь человеческая жизнь… — вздрогнул я ошарашенно.

— Ну и что? Жизнь и жизнь… Вот только давайте без морализаторства. Если объективно взглянуть, то нечего мне тут делать, — он выразительно кивнул на окно, за которым багровела кирпичная стена, поверху окаймленная колючей проволокой».

Он, пошатываясь, вошел в ворота и, остановившись среди грязного двора, скудно освещенного одиноко мигающим в глубине фонарем, забормотал:

— Ишь, водит нечистая сила! Тьфу! Куда завела?! Да разве это тот дом? А ты зачем?.. Ты опять пришел?.. Ступай к черту! У меня нет другой дочери!.. Довольно тебе и одной… Пусти горло, черт!.. Ты ее убил, проклятый, и до меня добираешься?.. Что?.. Ты так? Драться? Так на же, вот тебе…

Субъект сильно размахнулся с целью, вероятно, ударить какого-то воображаемого врага, но от сильного движения потерял равновесие и повалился в снежную кучу, огласив пустынный двор неистовым: «Караул!»

Дежурный дворник пробудился от этого вопля и бегом кинулся на место катастрофы. Подняв барахтающегося на земле незнакомца, он встряхнул его за шиворот и потребовал ответа. Но получить его оказалось не так-то легко. Лысый субъект, правда, говорил и негодовал на кого-то, укоряя в убийстве в Пустоозерном переулке, а его, дворника, несмотря на сильнейшую встряску, не замечал вовсе.

По дороге в участок и в самом управлении незнакомец продолжал бормотать несвязные слова и временами вскидывался на кого-то невидимого, не обращая решительно никакого внимания на окружающих и их вопросы. Вскоре сделалось ясным, что субъект одержим припадком белой горячки, и его направили в приемный покой больницы.

Самым странным показалось то обстоятельство, что субъект не назвал ни разу ни одного имени, даже имени того, кто составлял, очевидно, центр его горячечной галлюцинации, но зато часто повторял название Пустоозерного переулка, где действительно было совершено злодеяние, и притом с такой адской ловкостью, что в течение целого месяца все усилия следственной власти и сыскных агентов не привели решительно ни к каким результатам.

Можно себе представить вследствие этого, как глубоко заинтересовал всех этот человек, казавшийся единственной путеводной нитью к раскрытию одного из самых зверских преступлений, какие когда-либо совершались на белом свете. В газетах были сообщены такие ужасные подробности, что невольно заставляли содрогаться даже человека с весьма крепкими нервами. Ко всему этому примешалась еще какая-то ерунда, породившая массу самых нелепейших слухов и толков.

Рассказывали, что в мрачном доме творится что-то недоброе. В окнах мелькает какой-то голубоватый отблеск, и некоторые весьма заслуживающие доверия лица собственными глазами видели фантастический женский силуэт. Все это привело к целому ряду обысков и самому тщательному обследованию дома, но, как и розыск виновных в убийстве, не привело ни к чему.

Эти рассказы и тот факт, что концы преступления так дьявольски, ловко спрятаны, в совокупности делали историю очень серьезной уже потому, что она сама не хотела затихнуть и словно рекламировала себя с наглостью непостижимого, а в сущности, может быть, очень простого фокуса.

Еще более таинственной представлялась эта история и отчасти получила даже романтическую окраску потому, что обитатель угрюмого дома в Пустоозерном переулке был, по словам молвы, баснословный богач. Говорили, что он занимался тайным и весьма крупных размеров ростовщичеством. Слухи эти были подтверждены указаниями лиц из высшего света — частью словесно, частью документально. Но откуда взялась убитая девушка в квартире старика и кто она — не было решительно никаких данных.

Соседи всего раза два-три в год видели старика выходящим, но какой-либо молодой девушки, ни входящей, ни выходящей от него, не видел никто.

Впрочем, среди бумаг следователя по этому делу имелось показание сына графа Крушинского, жительствующего в доме напротив того, в котором совершено преступление, но показание это только еще более спутало нити загадки. Заключалось оно в следующем.