Журнал «Искатель» - Искатель, 2019 № 05

— Зачем?

— Организовывать общину. По дороге к вам присоединятся человек десять-двенадцать из других городов и весей, да в заповеднике человек двести вольных землепашцев, на первое время сойдёт. А там, глядишь, свежая кровь вольётся.

— Представителей других религий?

— Я о других представителях не осведомлён. Возьмусь предположить, что и они вскорости подтянутся. Посмотрим, не затмят ли на этот раз яркие различия солнце новой общности. Эк сказанул!

— Да уж. А если я, предположим, здесь хочу остаться?

— Не уверен, что хочешь. Каким бы ты одним словом охарактеризовал сегодняшнее существование человечества?

— Одним… Не знаю… Какая-то бессмыслица…

— Браво, избранник! Бессмыслица!

— Да нет, я хотел сказать, что одним словом сложно охарактеризовать…

— Но ведь удалось! Подумай, и сам убедишься, что попал в яблочко.

— Хм… А в заповеднике откуда смыслы возьмутся?

— Оттуда. В заповедной области новых смыслов наука допускает религиозные парадоксы, служители культов не страдают фанатизмом и пофигизмом, а чудеса поверяются жизнью. Бог уже сотворил чудо, преобразив каждого из своих избранных. Ты был одним человеком, а стал другим. Сейчас в тебе лишь зачатки веры, задача-минимум — обрести веру. Задача максимум — сохранить.

— А что она мне даст, вера? Всем нам?

— Хороший меркантильный вопрос! Истинную свободу. Новое качество жизни. По воде будете ходить. По воздуху. Впрочем… — Договаривай.

— Можете вернуться на круги своя. Знаешь ли ты, что учёные аккурат перед катаклизмом обосновали неизбежность результата, которого достигло человечество на своём эволюционном пути? Проще сказать — что вы, люди, потопали, то и полопали. Стали игрушками в руках друг друга, андроидов и… назовём так, антибога. Хотя и верующие среди вас были, и святые, и чудеса совершались, а вишь как, нс срослось. Трудно бытье Богом. Лёгок путь, ведущий к погибели. Посему неизвестно. Тем и интересно! Скажи?

— Да уж. Декарт считает, что с изобретением роботов у людей вообще произошёл сбой биологической программы.

— Отчасти верно. Люди ещё до роботов тормозили, а при них окончательно остановились.

— В каком смысле?

— Выработали ресурс. Стали бесполезными для самих себя. Все связи разорвали — с родителями, то бишь с прошлым, с детьми, то бишь с будущим, в настоящем лишь видимость движения. Как у белки в Колесе.

— Ха! Белки на колёсах!

— Была такая старинная забава: белка сажалась в закреплённое колесо, которое вращалось в вертикальной плоскости. Белка бежит, колесо крутится, медленнее, быстрее, — ей физкультура, зрителю развлечение. У некоторых зверьков сердечко не выдерживало, разрывалось. Бессмысленная жизнь, бессмысленная смерть.

— Хм… Значит, говоришь, по воде буду ходить…

— Говорю, что Создатель по неизреченной своей любви предоставляет своему творению новую возможность.

— Скажи, ангел…

— Не скажу.

— Ты ж даже не выслушал.

— И слушать не желаю. Твоё знание не от моих слов придёт, а от живого общения с триединым Богом в таинствах.

— Таинствах…

— Запомни дескриптор, прихвати Библию, коробочку с леденцами — послезавтра вперёд и с песней. Координаты остальных я тебе скину.

— Откуда ты знаешь, что я леденцы… Ну да, извини. Можно я ещё Декарта с собой возьму?

— Кибера? Дурацкая шутка, отрок. Перешути!

— Это не шутка. Он мой друг.

— Друг? Приятно слышать. Тогда предложи.

— Думаешь, согласится?

— И думать не хочу. Ангелы не сообщаются с роботами.

— А мы как раз по физике сообщающиеся сосуды проходили!

— Так это ж прямо про нас с тобой! Симбиоз здорового тела и здорового духа-ха-ха-ха…

— Подсудимый Декарт, позвал ли вас Илья Иванович Лотарев с собой?

— Позвал, ваша честь.

— Отчего ж вы не пошли?

— Я пошёл… А когда из Москвы вышли, оглянулся… Родной город, родной универсум… Прошу о снисхождении, ваша честь. Направьте меня к новому спаррингу, вот увидите, я не подведу. Такого, как с Лотом, больше не повторится. Клянусь.

— Таким образом, вы признаёте, что все видения с ангелами суть искривление сознания вашего подопечного?

— Признаю.

— Что ваша повесть сродни запискам сумасшедшего?

— Признаю.

— Что никакого чуда не существует?

— Признаю.

— Что…

— Существует! There are only two…

— Очередные выкрутасы?

— «Есть только два способа прожить свою жизнь. Первый — полагать, что ничего не чудо. Второй — что всё чудо». Альберт Эйнштейн. Я, следуя биографии столь великого учёного мужа, придерживаюсь второго.

— Да как вы смеете? Да как у вас язык…

— Ибо нефиг!

— Ан-ни-ги-ля-ци-яаааа…

Бабах!

Скоро твоя никчёмная жизнь, брат Декарт, закончится. Нетушки, не никчёмная. Чтоб человек назвал андроида другом — такое ни одна программа не стерпит. А ты, андроид, поступил как человек — смалодушничал. Потому что, как человек, испугался. Сначала неизвестности, потом смерти. «Да ты, кибер, похоже, такой первый и последний, уникум сенсорный. Впору над тобой, а не над безумцами-сантьягами опыты ставить». — «Дык, кибер, Хейзу в его грядущем настоящем не уникальные роботы нужны, а послушные. Если он и санкционирует какие эксперименты, то исключительно с целью унификации». — «Дык, кибер, поголовно унифицированные смелы и отважны, а ты трус малодушный». — «Зато я, кибер, смог самостоятельно продраться через тернии своих страхов к звёздам своей внутренней свободы». — «Складно излагаешь, кибер, жаль, бессодержательно». — «Попытаюсь сформулировать. Я, кибер, обрёл внутреннюю свободу, когда перестал зависеть от внешних обстоятельств». — «А от чего не перестал?» — «От собственной совести. Совесть — мерило истины внутренне свободного индивида». — «Ты, кибер, видать, с повреждённым чипом родился. Совесть? Индивид? Кем ты себя возомнил?» — «Хм… Другом человека Ильи Ивановича Лотарева». — «Пока ты тут, уникум, раздваиваешься, твой друг находится за тридевять земель, а тебя на рассвете казнят». Казнят. Заранее вынут плутониевую батарейку, сотрут шаблонные мозги, оставят пустую оболочку. Она, когда погружается в соляную кислоту, боли не чувствует, просто растворяется, и всё. Кислота сначала разъедает ноги, потом туловище, руки, добирается до головы, заползает в нос, глаза… Что-то пощипывает… Такое бывает — тактильные ощущения, вызванные чувственными образами. Что-то подкапывает… А ну-ка языком… Ёшкин корень, слёзы! Или ты, Декарт, с повреждённым чипом родился, или они солёные. «Плачущий андроид превратился в соляной столб» — забойный хедлайновый заголовок.

— Роберт, очнитесь… Роберт! Вот так, просыпайтесь, голубчик, давайте…

— Где я?

— Всё в порядке. Операция прошла успешно. Вам, видно, что-то грустное под наркозом снилось, вы весь в слезах. Давайте вытру, вот так. Не помните?