Рэндал Гаррет - Логовище дракоптицы (сборник, том 2)

Они практически заполнили галерею, которая от зала парламента была отделена оградой.

На ограде сидел Линк, потомственный Разветвитель Железной Дороги, глядя, как внутри все заполняется Широкими Массами. Широкие Массы, как известно исстари, помогали Конгрессменам в дебатах.

В Палате Сената собрался ныне весь Конгресс. После того как ураган уничтожил вторую Палату, устоявшую даже перед древними атомными бомбами, все поняли, что деление Конгресса на два здания лишь задерживало законодательство, и вот теперь они, наконец, встретились все вместе.

В зале заседаний парламента разбросали охапки сена, чтобы дать места двадцати сенаторам и конгрессменам, глядящим на Спикера, который уже занял пень в конце хижины.

У многих законодателей были окровавленные головы и шишки под спутанными волосами, а некоторые носили на перевязи оружие. Рядом с одним сенатором лежали грубые костыли, смастеренные из раздвоенных веток.

— Должно быть, они недавно занимались дебатами, — сказал министр обороны.

Пресервидент оценивающе глянул на собравшихся.

— Старшие участники, унаследовавшие свое положение, противостояли испытаниям государственного учреждения лучше всех, — с удовлетворением объявил он. — Большинство синяков и шишек я наблюдаю у тех, кого мы приговорили к сроку в Конгрессе за пьянство и дебоши.

— Политика требует навыков, — мудро заметил на это епископ.

Их прервал Спикер, открывший заседание.

— Законопроект об ассигнованиях лежит на полу в ожидании третьего чтения, — громогласно заявил Спикер. — Он должен определить выплаты в размере одной овцы в неделю штату Пентагона для гарантии, что работы над секретным оружием Титипу будут продолжены до успешного завершения. Председатель Комитета по Ассигнованиям признал это.

Конгрессмен собрал свои костыли, поднялся с их помощью и, опираясь на них, встал, покачиваясь.

— Наша справедливая страна в опасности, — начал он раскатистым голосом. — Возглавив группу налоговых инспекторов, отправившихся вечера в Долину Коннектикута, мы собрали около пятидесяти овец с ягнятами, но их изменнически отобрали у нас, выскочив из засады, состоявшей почти из сотни дубинок против наших двенадцати. Среди овец я узнал по мордам нескольких украденных у меня во время набега, который племена Долины совершили неделю назад. Каждый год они посягают на нас. Я уже вижу, что бесполезно пытаться снова установить над ними власть посвящением их в Рыцари, а нужно сконцентрировать всю нашу энергию на подготовке и приведении в готовность нашего долгожданного секретного оружия, что должно занять первое место и первую очередь. Мы должны по крайней мере укрепить линию границы, через которую они не смогли бы пройти.

— Чепуха! — заорал какой-то здоровенный детина с перевязанной головой, вскакивая на ноги и не ожидая, пока ему дадут слово.

— Сенатор выступает по этому вопросу? — тактично спросил Спикер.

— Выступает, — заорал детина и швырнул в Спикера камень, который угодил тому в живот и сбросил с пня. — Нам не нужно новое оружие, лучше просто прекратить взимать налоги!

— Но без налогов нам будет нечем поддерживать наше Правительство, — закричал председатель Ассигнований.

— Правительство — это чушь свинячья! — заявил перевязанный детина. — Нам оно не нужно. Племена вот имеют только главного вождя и несколько вождей-секретарей. И никаких еженедельных овец Пентагону — там вообще есть лишь один человек, — министр обороны.

— Ересь! Это все подрывная деятельность западной ереси! — закричал с галереи епископ.

Спикер снова сел на пень, держась рукой за живот.

— Обе стороны изложили свои доводы, поэтому дебаты закончены. Вы готовы голосовать? — простонал он.

В зале заседаний все вскочили, во все стороны полетели охапки сена.

Те Сенаторы и Конгрессмены, которые носили академические мантии, сняли их и аккуратно свернули. Каждый законодатель выбрал дубинку из стоявших вдоль стен комнаты, и обе стороны встретились посреди помещения. Они были примерно равны по силе.

— Отдавайте свои голоса! — велел Спикер, поспешно убираясь подальше в угол.

С криками энтузиазма правящая партия и сторонники мира набросились друг на друга, началась рукопашная, замелькали дубинки, воздух наполнила густая пыль, так что стало трудно различить отдельных Мудрых Правителей.

— Порядок, порядок, порядок! — выкрикивал из угла Спикер, достав свою дубинку и исподтишка охаживая ею по головам ближних своих.

Скандирование Спикера все же привело к тишине, пыль улеглась и Конгресс снова устроился на полу, осматривая свои ушибы, кроме председателя Ассигнований и представителя сторонников мира. Председатель еще не выдохся и, стоя у стены, хорошо орудовал дубинкой в правой руке, раз за разом опрокидывая на пол своего противника на костылях.

— Какой мастер парламентских дебатов этот председатель, — оценивающе заметил Самый Старый Старейшина.

Однако лидер мирных раз за разом поднимался и даже один раз чуть не пробил костылем оборону председателя.

— Мериканский образ жизни в опасности! — закричал Самый Старый Старейшина. — В качестве Пресервидента я накладываю свое вето!

Он перепрыгнул оградку с той гибкостью, которая еще раз продемонстрировала его право на высшую должность, схватил с пола дубинку и обломал ее о голову сторонника мира, который упал на пол и на этот раз уже не поднялся.

Министр обороны, епископ и Самый Старый Старейшина ели тушеную баранину из первой овцы, предоставленной по новому ассигнованию. Остальные овцы были уже в Свином Загоне, который в качестве объекта страха и почитания находился на первом (и единственном) этаже Пентагона — тоже хижине из волнистого железа, но обнесенной с пяти сторон каменной стеной. Мясо готовилось там на штамповочном прессе, занимавшем весь центр хижины.

— Мы чуть было не упустили эту овцу, — заметил Пресервидент. — Голосование было близко к провалу. Я никогда еще не накладывал вето, помня, что мой дед при этом лишился жизни. Он полез в самую гущу, а член оппозиции сумел подняться с пола позади него. Это было еще до того, как твердо установилось национальное единство и все еще существовали разногласия между потомками Дойля Картеса и потомками древних сенаторов и конгрессменов, так что тогда тут проходили те еще голосования.

— Великим деятелем древней истории был ваш дедушка, — сказал епископ. — Я помню, что он рассказывал мне много легенд об огромных разрушениях и секретном оружии, используемым обеими сторонами.

— Да уж, — закивал Самый Старый Старейшина, беря новую порцию баранины на палочке и кладя ее на горячий штамповочный пресс, чтобы она поджарилась. — У него, бедняги, не было технического склада ума, иначе мы бы уж давно имели это секретное оружие. Он все время читал книги, у него даже было несколько штук, которые теперь кто-то украл. Но он все время твердил, что секретное оружие древних, которое называлось по-всякому — «атомные бомбы», «водородные бомбы», «кобальтовые бомбы», — могло пробиться сквозь любую защиту, по-видимому, даже через овечий тулуп, защищающий владельца от обычных дубинок. Он также думал, что секретное оружие разрушило все хижины, кроме наших здесь, в нашей столице, — добавил он, словно эта мысль только что пришла ему в голову. — Таким образом, победила наша сторона, и у нас все еще есть Шингтон.