Рэндал Гаррет - Логовище дракоптицы (сборник, том 2)

— Я не знаю, куда он делся, Брогг.

— Вы в этом уверены, КримСек? Где он, Куэллен? — тон помощника стал вдруг угрожающим.

— Не знаю, — огрызнулся Куэллен, подумав о том, что Брогг впервые назвал его не по званию, а по имени. — Уходи.

Брогг улыбнулся какой-то хитренькой улыбкой и ушел, осторожно прикрыв за собой дверь. Куэллен развалился в своем пневмокресле, покачиваясь из стороны в сторону. Теперь все кончено. Если он не найдет Ланоя, его карьере придет конец, а если найдет — Ланой сдаст его. Куда ни кинь — везде клин!

Куэллен чуть ли не на цыпочках прошел в приемную, где Брогг впился в него странным взглядом, затем вышел на вечно переполненную улицу, поймал первую же быстролодку и полетел в свою квартиру. Как хорошо было остаться совсем одному! Он несколько раз прошелся взад-вперед, затем направился к стату .

Все что оставалось, этот шагнуть в него, и он окажется в Африке, на берегу реки с крокодилами. Там его никогда не найдут, и он сможет остаток дней провести тихо и мирно.

Фигня все это, мрачно подумал Куэллен. Нет там никакой безопасности, в этой Африке. Брогг знает о ней и Ланой знает. Уж кто-то из них двоих быстренько выдаст его. Нет, Африка не безопасна .

Кроме того, Куэллен почувствовал в себе что-то новенькое — ощущение, что он обманут, что он всю жизнь жил мучеником в перенаселенном мире. Сунув руки в карманы, он стоял перед статом и прокручивал в голове последствия своего нового ощущения. Мир, который сам не создавал, — так сказал Ланой.

И вся его вина вдруг куда-то исчезла, испарилась. Пусть Колл сам расхлебывает все это, подумал Куэллен.

Тут все и произошло.

В воздухе словно возник какой-то водоворот, и Куэллен почувствовал, что его выворачивают наизнанку и потрошат. Он плыл на фиолетовом облаке над каким-то неясным ландшафтом, а потом стал падать.

Во время падения он свернулся в клубок и покатился по толстому зеленому ковру. Остановился и пару секунд лежал неподвижно, впившись пальцами в землю.

Затем дернул рукой, и в кулаке осталась пригоршня «ковра». Куэллен недоуменно посмотрел на нее.

Это была трава.

Затем ветерок дунул ему в лицо, принеся с собой настоящее потрясение. Запах был, точно в помещении, наполненном кислородом, но ведь он лежал на улице.

Куэллен потряс головой и встал. Травянистый ковер простирался во всех направлениях, а прямо перед ним была густая чаща.

Куэллен видел деревья в Африке, но в Аппалачах их не осталось ни одного. Он смотрел во все глаза. Маленькая серая птичка, сидящая на нависающей ветви ближайшего дерева, начала щебетать, совсем не боясь Куэллена. Куэллен улыбнулся ей.

Одновременно он подумал о том, сколько же времени Колл и Брогг будут искать его, и справится ли Брогг с Ланоем? Куэллен надеялся, что нет. Брогг был негодяй, а Ланой, хотя и преступник, но джентльмен.

Куэллен пошел к лесу. Нужно отыскать реку и построить возле нее дом, подумал он. Дом тут можно построить такой величины, какой он захочет.

Никакой вины Куэллен не ощущал. Он был неудачником, заброшенным в ненавистный ему мир, и вот теперь сумел сбежать из него. А тут у него есть шансы на спокойную жизнь, все в его руках.

Из леса вышли два оленя. Куэллен ошеломленно замер. Никогда еще он не видел таких больших животных. Посмотрев на него, олени развернулись и пустились бежать.

Сердце Куэллена запело от счастья, когда он наполнил легкие сладостным воздухом. Марок, Колл, Спаннер, Брогг — все они начали исчезать, растворяться в туманной дымке. Старый добрый Ланой, подумал Куэллен. В конце концов, он сдержал свое слово .

Мой мир, подумал Куэллен. А я теперь — прыгун, возможно, совершивший самый дальний перелет .

Из леса появился высокий, краснокожий человек и остановился возле дерева, серьезно глядя на Куэллена. На нем была лишь кожаная набедренная повязка и сандалии, а в волосах торчало красивое перо. Краснокожий секунду глядел на Куэллена, затем протянул руку жестом, который сложно было бы не понять. И в груди Куэллена расплылось теплое чувство товарищества.

Улыбаясь, Куэллен шагнул к нему, чтобы подать протянутую руку.

Hopper, (Infinity, 1956 № 10).

Маккензи исследовал низменные подступы, ведущие к Холмам Низких Сосен в Южной Дакоте, стране урана. Это была пустынная равнина, унылая, грязная, лишенная растительности. Местность, по которой шел Маккензи, была изрыта извилистыми оврагами и поперечными каньонами. Маленький компактный счетчик Гейгера, висевший у Маккензи на плече, уютно насвистывал неторопливую мелодию, вечно грозя взорваться яростной какофонией тресков, указывающих на залежи радиоактивных элементов, но никогда не выполнявший своей угрозы.

Похоже, еще один день прошел впустую. Маккензи уже неделю бродил по Бесплодным землям, спал в изодранном спальном мешке в маленькой палатке, а все приготовление еды состояло из разогревания консервов на костре. Трейлер свой он оставил в Северной Дакоте возле Биллион Бьютта и с тех пор путешествовал пешком, надеясь, что в Бесплодных землях уж точно отыщет залежи урана.

Международные отношения постоянно балансировали на кончике иглы, так что военным требовались все новые и новые запасы урана, вот Маккензи и решил рискнуть своим невеликим состоянием и отправиться в Дакоту на изыскания. Уран где-то прячется в этих равнинах еще с каменноугольного периода, и если бы Маккензи сумел разыскать настоящие залежи, то был бы обеспечен до конца своих дней.

Была лишь одна помеха. Он ничего не находил.

Гейгер, висящий на кожаном ремне, продолжал мирно потрескивать. Нужно использовать гамма-детектор, уныло подумал Маккензи, бродя по отдаленному холму, который он выбрал для остановки на ночь. Гейгер давно устарел. Но на что купить новое оборудование?

Это главная проблема в данном бизнесе, продолжал развивать свою мысль Маккензи. Оборудование устаревает с ужасающей быстротой, чуть ли не сразу после покупки, и если вы не находите достаточно часто новые залежи, то не можете позволить себе заменить его.

Километра через три Маккензи остановился и сел под высоким камнем, торчащим прямо из земли. Раскурил трубку и стал посасывать ее, глядя как расплываются в воздухе облачка голубоватого дыма. Потом осмотрелся, изучая окружающую местность.

Занятие он себе выбрал такое, что приходится бродить по нежилым местам. Например, по Аляске, хотя 61-ый был прекрасным годом — Маккензи нашел тогда жилу, которая вполне компенсировала ему тоскливое одинокое лето. Но тут оказалось еще хуже. Пройдено больше сотни километров, и не маячит впереди ничего хорошего. Маккензи уже начинал подумывать, что он просто спятил, приехав сюда.