Вернор Виндж - «Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства [сборник litres]

Бухты данных и информационные рынки гарантируют анонимный непрослеживаемый доступ к информации. Сети ремейлеров и, конечно, шифрование позволяют публиковать сообщения на открытых форумах вроде Usenet, где каждый, имеющий доступ, может их прочитать. Это напоминает виртуальную «Стену демократии» с ее провокационными посланиями. Такие «пулы сообщений» лежат в основе бухт данных в киберпространстве. Предложения написаны обычным, читаемым текстом и содержат инструкции для ответов (а также открытый ключ для их шифрования). Таким образом развиваются полностью непрослеживаемые рынки.

Не исключено, что скоро появятся платные сервисы, архивирующие статьи с сохранением постоянного веб-адреса на многие годы. Знаменитая статья Росса Андерсона «Служба вечности» предлагает такой протокол распределения любой публикации, не допускающий изъять все ее копии впоследствии. Его очевидное преимущество в борьбе с цензурой также сыграет на руку публикациям другого рода (пиратским копиям, например, которые смогут вечно болтаться в системе).

Наиболее вероятными кандидатами для таких информационных рынков станут базы данных по истории кредитов, репутации докторов, адвокатов и другим строго регулируемым (или даже запрещенным) сведениям, таким как информация по взрывчатым веществам, выращиванию и переработке наркотиков, способы покончить жизнь самоубийством и тому подобная контрабанда. Бухты данных могут также содержать нелегально вывешенные материалы, защищенные авторским правом или раскрывающие различные коммерческие или государственные тайны.

Например, закон об отчетности по кредитам США (FCRA) ограничивает время хранения кредитной истории семью-восемью годами, а также строго определяет, какого рода информацией разрешено делиться. Что, если Боб попросит у Алисы взаймы, а та «вспомнит», что десятью годами раньше Боб объявил себя банкротом и избежал выплаты долгов? Может ли Алиса иметь доступ к этой информации, не ограниченной FCRA, в бухте данных, например? Может ли она кому-то «продать» эту информацию? (По-видимому, нет, разве что она согласится с различными условиями FCRA. Вот тебе и гарантии Первой поправки.)

Я полагаю, что в ближайшем будущем бухты данных станут использоваться главным образом для подобных целей и находиться либо под юрисдикцией какого-нибудь карибского островного государства, которому FCRA не указ, либо в киберпространстве, защищенном криптографическими протоколами, веб-прокси и почтовыми переадресаторами.

Представьте себе рынок, где можно найти информацию о «никудышных докторах» или «обдирающих адвокатах». Вокруг такой базы данных возникает масса интересных проблем: как быть с ошибочной информацией, ответными заявлениями «заклейменных», обоснованием обвинений и так далее. Наверняка найдутся и заведомо ложные обвинения. Не зря именно под этим предлогом подобные базы данных запрещены или жестко регулируются. Власти оставляют за собой право распоряжаться этой информацией. Конечно, те же самые власти фальсифицируют кредитные записи для правительственных агентов и дают профессиональным гильдиям, таким как Американская медицинская ассоциация и Американская ассоциация адвокатов, право не допускать конкурентов на свои рынки.

Задача информационного рынка – свести продавцов информации с ее потенциальными покупателями. В 1993 году я в качестве эксперимента разработал систему BlackNet, которая стала упражнением в партизанской онтологии. Она позволяла полностью анонимный двусторонний обмен любой информацией по принципу «пула сообщений» – открытого сайта, куда через цепочки ремейлеров доставлялись анонимные и непрослеживаемые сообщения, и откуда они потом так же анонимно считывались (поскольку пул был широко доступен в Сети по типу Usenet). Внутри самого пула можно было помещать открытые ключи для последующих коммуникаций, что обеспечивало двусторонний недоступный (посторонним) канал связи. Пол Лейланд кратко описал этот эксперимент так:

«Тим Мэй показал, как осуществить взаимно анонимную безопасную торговлю информацией на публичном форуме, таком как Usenet, с помощью криптографии с открытым ключом. Каждый потенциальный покупатель информации публикует рекламное объявление и свой открытый ключ в Usenet. Информация, подлежащая продаже, также сопровождается открытым ключом, позволяющим разместить ответ и зашифровать его открытым ключом другой стороны. В целях анонимности ключи не должны содержать никакой информации, связывающей их с идентифицируемым лицом. Мэй опубликовал 1024-битный ключ PGP, предположительно принадлежащий BlackNet. Поскольку Мэй преследовал исключительно образовательные цели, он вскоре признал свое авторство».

Примером информации, предложенной открытым текстом для продажи, было доказательство того, что ЦРУ шантажирует африканских дипломатов в Вашингтоне и Нью-Йорке. Открытый ключ для последующих сообщений прилагался.

Благодаря своему присутствию в сетях этот рынок привлек внимание Министерства обороны США, которое, по некоторым сведениям, изучало его на предмет шпионажа. Сделать с ним они ничего не могут, так как подобные образования будут только плодиться. Их использование в качестве инструментов шпионажа практически неизбежно. Любой, у кого есть домашний компьютер и доступ к Интернету, может использовать эти методы, чтобы общаться анонимно или под псевдонимом, не боясь обнаружения. Добытую информацию можно держать в «цифровых тайниках», что гораздо надежнее физических тайников: больше не нужно прятать записки в банках из-под «кока-колы» и зарывать их под деревьями у заброшенных дорог. Также нельзя отследить и оплату – так что любой правительственный агент может по совместительству записаться в шпионы.

Другой пример своднической деятельности такого рынка касается продавцов и покупателей органов, хотя в этом случае не обойтись без обмена товаром в реальном мире (поэтому тут нет такой полной защиты от слежки, как у чисто виртуальных сделок). Спрос на органы огромен, но их обмен строго регулируется законодательством, в результате чего подобные рынки ищут прибежище в странах третьего мира. К счастью, мощная криптография позволяет удовлетворить нужды рынка без правительственного вмешательства. (Те, кому такие рынки претят, вольны им не покровительствовать.)

Еще один пример – разоблачения. Боясь преследований, люди выкладывают свою обличительную информацию через анонимные ремейлеры. Разумеется, между разоблачением, местью и шпионажем очень тонкая грань. То же касается «утечек» из высокопоставленных источников. Число цифровых «Глубоких глоток» [6]будет только увеличиваться, и кто угодно в Вашингтоне, Париже или любом другом месте сможет безопасно и анонимно информировать прессу в электронном виде. Похожую ситуацию предсказал Уильям Гибсон в романе 1987 года «Граф Ноль»: сотрудники хай-тек корпораций дают согласие на то, чтобы их заточали в отдаленных лабораториях, оторванных от Сетей и других каналов утечек. Возможно, мы застанем время, когда тем, у кого есть допуск к секретной информации, будет запрещено использовать Сеть, кроме как через файрволы с запущенными программами мониторинга.