Марина Ноймайер - Связанные звёздами [litres]

Понятно. Ранняя смерть одного-единственного человека запустила цепную реакцию и привела к крушению великой династии. Гибель Лоренцо произвела эффект разорвавшейся бомбы с последующим эффектом домино. Одно событие зацепилось за другое, и привычный уклад буквально разрушился на глазах.

– Но как же люди! Я имею в виду, что многие знакомы с историей Лоренцо де Медичи. Общество помнит блестящую династию! Подобный фокус просто не может остаться незамеченным, – возмутилась я.

– Ты неправа, Роза, – процедил Лео сквозь зубы. – Мы допускаем возможность возникновения так называемых временных парадоксов. Benvenuto [4] Добро пожаловать (итал. ). .

– Что? – растерянно спросила я.

– Окей, я приведу тебе пример. Слышала что-нибудь о парадоксе убитого дедушки?

Я отрицательно качнула головой.

Лео шумно выдохнул и принялся пояснять:

– Парадокс убитого дедушки – один из самых известных временных парадоксов. Он описан в рассказе Натаниэля Шахнера «Голоса предков». Сюжет заключается в том, что человек с помощью машины времени отправился в прошлое, где убил своего биологического деда до того, как тот встретил бабушку путешественника. Результат предполагает, что один из родителей главного героя, а как следствие, и сам герой никогда бы не были рождены. То есть в конечном итоге он не мог бы путешествовать во времени, что, в свою очередь, означает, что его дед остался бы жив и путешественник был бы рожден. Но ведь если бы путешественник родился, он мог бы путешествовать во времени, так? А это позволило бы ему убить своего дедушку. Таким образом, каждая возможность подразумевает отрицание самой себя, создавая логический парадокс. Capito? [5] Понятно? (итал. )

О господи! Ты мог бы повторить? Желательно несколько раз?

Леопольдо бросил на меня косой взгляд снизу вверх. Я смущенно улыбнулась, стараясь не выдать своих истинных эмоций. Да-да, понять этот парадокс – как два пальца об асфальт. Я ни капельки не глупая, а мое второе имя – Эйнштейн.

Мне на помощь пришел профессор Киппинг.

– Путешествуя во времени, мы должны придерживаться некоторых элементарных правил. Насколько бы сильно нам ни хотелось предотвратить то или иное событие прошлого, мы не имеем права вмешиваться в ход времени. Даже самое крошечное, казалось бы, ни на что не влияющее изменение в континууме влечет за собой серьезные последствия, – строго сказал вампир. – Все, что вы изменили в прошлом, неизбежно отразится на настоящем, станет частью сегодняшней реальности. Да, мисс Грифиус, история де Медичи круто изменилась еще в далеком 1478 году, – профессор Киппинг хмыкнул, – несмотря на то что мы узнали об этом только сегодня. Это сбивает с толку, понимаю.

Сбивает с толку? Еще как! А что, если я попаду в прошлое и совершенно случайно спровоцирую события, которые спустя сотню-другую лет станут причиной кровавой войны? Мне нужно больше конкретики! Достаточно одного неверного слова? Или подобные изменения в истории повлечет только что-то столь же радикальное, как убийство?

Я снова уставилась на «Весну». Если профессор Киппинг прав, то картина превратилась в ужасную карикатуру, потому что кто-то изменил ход истории. Но… кто?

– Люций Морель! – вскрикнула я и тут же зажала рот рукой. Услышав это имя, некоторые рубины вздрогнули. Старик Киппинг пристально взглянул на меня и кивнул.

– Но какую цель он преследует, убивая Лоренцо? – спросила я, задумчиво потерев подбородок.

– Боюсь, что это часть плана, который нам не раскрыть. По крайней мере, наблюдая за действиями Люция отсюда, из двадцать первого века.

– Мы с Розой должны отправиться в прошлое, чтобы вывести Мореля на чистую воду и все исправить? – спросил Леопольдо, воинственно сложив на груди руки.

– Полагаю, этого не избежать, – пробубнил профессор Киппинг, придирчиво осматривая меня пронзительным взглядом.

– Вы действительно отправите ее? – поинтересовался итальянец. Вместо ответа старик Киппинг только тяжело вздохнул. Ну конечно, вампир разделяет беспокойство Лео по поводу моей подготовленности к подобным миссиям.

– Нужно составить точный план действий, – вдруг раздался голос одного из рубинов. Я вздрогнула от удивления и обернулась. Пожилой мужчина, постукивая лакированной тростью, продолжил: – Не переживай, Лев, все пройдет гладко.

– Нам нужен план, вы абсолютно правы, – согласился профессор Киппинг. – Да, необходимо постараться просчитать шаги Люция Мореля, однако… друзья, у нас очень мало времени. Помните о том, что шедевры живописи продолжают меняться. Если затянем… то, в конце концов, не сможем найти ни одной оригинальной картины-портала, чтобы отправить Леопольдо и Розалину в прошлое.

Вдруг меня накрыла волна шума, возгласов, хора нарастающего числа голосов: рубины горячо спорили друг с другом.

– Роза не должна отправляться в прошлое без интенсивной подготовки, – прорычал Лео и бросил на меня скептический взгляд. Самый главный фактор риска – ее неопытность. Возможно, я должен в одиночку совершить…

– Нет! – резко перебил профессор Киппинг. – Вы можете эффективно работать только вместе, и ты это прекрасно знаешь! Конечно, я согласен с тем, что мисс Грифиус предстоит еще потрудиться, чтобы отточить технику перемещения, однако Розалина зарекомендовала себя как прилежная ученица. Вам пригодится ее осведомленность и отличное знание истории искусств, – закончил вампир. Он посмотрел на меня и по-отечески тепло улыбнулся.

– Профессор Киппинг, при всем уважении, – заговорил Виктор, – но я хочу поддержать идею синьора дель Мацца.

Я со злостью сжала зубы. Терпеть не могу этого выскочку!

– Ты сомневаешься в верности решения настоятеля, Виктор? – фыркнула эффектная рыжая девушка.

– Позвольте мне убедить вас, – спокойно продолжил ассистент профессора.

Среди членов ордена развернулась жаркая дискуссия. Виктор активно убеждал рубинов в том, что мне лучше остаться в штабе и начать тренировки. Пожилой мужчина с тростью, наоборот, выступал за то, чтобы отправить меня в прошлое вместе с Леопольдо. Я вздохнула и потерла ладонями виски. Ну и почему ни одного из них не интересует мое собственное мнение? Ладно, к черту эту полемику! Я увидела, как две багровые вены вздулись на лбу у профессора Киппинга, и поспешила отступить, чтобы не попасть под горячую руку. Медленно подойдя к «Весне», я юркнула за мольберт. Вампир что-то грозно прорычал, но я не разобрала ни единого слова. Уши как будто заложила вата. Внезапно голова закружилась, мне показалось, что меня завертело хуже, чем на американских горках. «La Primavera» буквально опьянила меня. Я обошла мольберт и принялась рассматривать искаженные лица. Мои руки сами потянулись к картине. Дрожащие пальцы коснулись полотна. Какая чудесная техника исполнения! Сколько ни смотри на этих трех граций, на эти прозрачные драпировки… совершенно непонятно, как они написаны. Под кончиками пальцев что-то задергалось, начало пульсировать. Все вокруг залило знакомым золотым светом. Прежде чем я успела понять, что происходит, магическое свечение уже полностью окутало мое тело.