Станислав Лем - Дилеммы XXI века

Одежда, сшитая из таких материалов, измерит нам пульс, давление крови, выделение пота, проанализирует, находимся ли мы в весёлой компании или, например, в церкви. Когда нам будет нужно сосредоточиться, она не допустит, чтобы нас отвлекали сигналы наподобие электронной почты, а полученные сообщения запомнит в нательном белье. Бельё будет устранять неприятные запахи и обеспечивать антибактериальную защиту благодаря нанометровым полимерным ячейкам, содержащим соответствующие препараты. Оно также сможет выделять разнообразные ароматы в зависимости от того, пытается ли, например, его носитель устроиться на работу или собрался на свидание с девушкой; запах просителя или жениха благожелательно настроит другую сторону. Наша одежда будет также изменяться по цвету и на ощупь – об этом я писал уже в «Возвращении со звёзд». В солнечные дни она будет розовой, а в сумерки потемнеет…

Главное, что одежда не будет отдавать своему владельцу какие-либо приказы, вшитые в воротник устройства будут только нашёптывать советы. Когда кто-нибудь, например, заблудится в большом здании, датчики одежды (возможно, кальсон, – не знаю) сориентируются и легко и тихо направят хозяина в нужную сторону. Не обязательно словами; если человек захочет идти налево, а должен идти направо, то правая сторона рубашки сделается теплее, ибо по теории бихевиористов мы подсознательно реагируем на подобные указания. От мягкой ненавязчивой заботы мы медленно перейдём под полную опеку рубашки, майки, кальсон и носков, которые, допускаю, будут выделять исключительно приятные ароматы.

«New Scientist» подробно описывает также, какие небывалые утехи, в том числе сексуальные, ожидают нас благодаря разумному белью. Уже не сам человек будет решать, кто станет его жизненным партнёром, а его одежда сделает предварительную вероятностную оценку, измерит, определит, проверит… Распознает также симптомы неврологических заболеваний, повышенное давление крови или первые признаки диабета. Через кожу введёт в организм нужные лекарства, а если этого окажется недостаточно, то направит в соответствующие медицинские центры.

В статье всё трактуется серьёзно и в очень позитивном тоне. Подобные исследования в широком масштабе проводятся также в Японии, и первые экземпляры разумной одежды, изготавливаемые небольшими партиями, уже можно приобрести по цене от шестисот до нескольких тысяч долларов. Лично я отказался бы от гардероба, который до такой степени интересовался бы моей особой. Я вижу в этом покушение на нашу суверенность и свободу выбора. То, чтобы под воздействием нашёптываний рубашки не совершить непристойный поступок, – это ещё полбеды, – но, однако, трудно установить границу, за которой деликатная подсказка белья меняется на тонко подаваемое принуждение. В «Осмотре на месте» всё оказывается ошустренным, и поэтому нравственные поступки не являются следствием внутренних моральных принципов, а только определяются извне.

Независимо от двух процитированных здесь источников добавлю, что существует возможность вживления под кожу маленьких чипов, благодаря которым может быть подвергнута контролю как физиология данного человека, так и его движения и поступки. Над нами, как ангелы-хранители, будут кружить спутники, выполняющие идентификацию. «Компьютеровейники» будущего кажутся наиболее реальными. По мнению тех, кто об этом пишет, это – нормальный ход вещей: мы делаем то, чего наши прадеды не могли, а наши внуки сделают то, чего мы ещё не можем представить. На этом пути нас подкарауливают многочисленные опасности. Науку заморозить не удастся, но я не имел бы ничего против того, чтобы организовалась группа хорошо подготовленных научных следователей и детективов, которые бы выявляли разных сумасшедших докторов Франкенштейнов и делали невозможным для них клонирование людей, пересадку голов или реализацию других безумных замыслов.

Мы являемся – и я вместе со всеми – очень отсталыми. Не только законодательство отстаёт от новейших научных и технологических открытий, но также человеческая реактивность и мир наших эмоций за ними не поспевают. Из призыва упомянутого суперинженера ничего, очевидно, не получится, но я, однако, понимаю, какие опасения вызывают подобную реакцию. То, что увлекает американцев, не увлекает меня. Может быть, в своих вкусах я старомоден; то, что писал в различных «Осмотрах на месте», считал свободным полётом фантазии, а не возможностью, реализации которой я не дождусь.

У меня недавно был российский специалист по компьютерам и задал вопрос, почему я перестал писать science fiction ? Перестал, когда заметил, что то, к чему я с лёгкостью относился как к фантазии, проявилось в реальности, конечно, не в идентичном плодам моего воображения виде, но в подобном им. Я решил, что нужно сдержать себя, ибо ещё додумаюсь до чего-нибудь такого, что мне уже совершенно не будет нравиться.

Многократно я обращал внимание читателей на настоящую научную революцию, которая происходит в последнее время в области генетики, то есть на её динамичное развитие, в свою очередь значительно ускоренное информационными достижениями, позволяющими использовать в изучении последовательностей генов супербыстрые компьютеры. Учёным удалось создать – намного раньше, чем на это надеялись, – полную карту человеческого генома. Генетическая инженерия даёт в руки человека созидающие возможности, о каких раньше мы могли только мечтать: создание новых видов, воскрешение вымерших животных, а также вступление на путь автоэволюции, сначала через устранение генетически обусловленных недостатков Homo sapiens .

Независимо от вышеперечисленных обещаний, выполнение которых будто бы возможно уже в ближайшие десятилетия, мы наблюдаем большое количество практических внедрений достижений генетики, вызывающие меньшие или большие разногласия, такие как трансгенетические продукты или клонирование животных.

По немецкому телевидению я смотрел фильм об убийцах-рецидивистах. Нескольких из них удалось поймать только благодаря тому, что вся мужская часть населения территории, на которой нашли жертв убийств, была подвергнута генетическому исследованию. Специальной лопаточкой из ротовой полости исследуемого бралась проба слюны. Затем капелька слюны подробно рассматривалась под микроскопом, что позволяет идентифицировать и зафиксировать достаточно длинную цепочку генов. В одном случае потребовалось исследовать восемнадцать тысяч генных мазков, чтобы найти преступника.

Таким образом наука, такая как судебная медицина, нашла новый способ идентификации преступников. В фильме эти немецкие преступники были участниками многократных актов насилия над молодыми женщинами, заканчивающимися ужасными убийствами. Характерно, что почти каждый подобный извращенец совершает свои ужасные нападения одним повторяющимся, ритуальным способом. Некоторые из них убивали, не совершая сексуальных актов, только раздевая жертв.