Станислав Лем - Дилеммы XXI века

Из-за этого существует всеобщее затягивание и сдерживание многих решений, потому что политики и другие высокопоставленные обладатели права принятия решений находятся под давлением избирателей, банковского дела, общего реального экономического положения. Одним словом, целенаправленное, дальновидное планирование, деятельность и инвестирование существуют только в очень скромных масштабах. Вследствие этого мы будем так же захвачены врасплох рецессиями, как землетрясениями или тайфунами.

Наступающее столетие будет всё более сильно обнажать слабые стороны и некомпетентность рынка как мирового регулятора. Человечество будет нуждаться в новой экономическо-структурной динамике, которую я сегодня не могу предсказать иначе, чем так, что я утверждаю, что новые экономические связи и методы управления будут становиться всё более необходимыми. Правда, создание мирового правительства под этим сильным давлением я считаю в высшей степени невероятным по причине существования огромных различий в культурах, религиозных обычаях, обусловленных традициями обрядах и принципиально различающихся политических системах.

По этой причине могут возникнуть войны, которые сегодня, конечно, нельзя предсказать ни территориально, ни во времени. Хотя можно было бы указать на центры особого внимания (подобно тектоническому напряжению в районах, где велика вероятность землетрясений), но, во‑первых, это слишком рискованно и, во‑вторых, дело одним махом может дойти до полного исчезновения напряжения.

Представьте только себе, что вдруг будет обнаружен или открыт новый источник энергии, который сделает полностью излишними спор и борьбу за владение арабскими пустынями. Тогда арабами занимались бы так же, как сейчас жителями Алеутских островов или эскимосами.

Мы живём в век самого разнообразного ускорения: в политическом, технологическом, экодеструктивном, демографическом и климатическом смыслах – список можно было бы ещё продолжить. Конечно, особенно сложно предупреждать будущее развитие этого ускорения, которое всегда готовит для нас новые сюрпризы. Предсказать полностью развитие всевозможных событий до XXII столетия – такое предприятие я считаю абсолютно невозможным. Поэтому мы попытаемся набросать важнейшие дилеммы XXI векав зависимости от их значимости.

1. Появится не только «постиндустриальное общество» и не только общество потребления услуг, а качественно новое, где самые большие проблемы возникнут с достижениями в области биотехнологии. Другими словами, в нашем «искусственно преобразованном» мире – так как в природе, конечно, нет ни городов, ни атомных электростанций или автомагистралей – дело дойдёт до вторжения технологии в последний природный заповедник прошлых веков – в наше тело и, кто знает, может, также и в нашу душу или, выражаясь умереннее, в наш мозг (как в органическое «устройство по переработке данных»). Поэтому дело должно дойти до всё более ожесточённого столкновения религии (во всех конфессиях) с неумолимо наступающим прогрессом.

2. Дело дойдёт до осады отгородившихся на островах богатых государств, которые, прямо-таки штурмуемые толпами голодных и бедных, прибегнут не только к введению обязательной визы, чтобы положить конец наплыву беженцев. Глобальное решение этой проблемы (всё более бедные против всё более богатых) кажется мне в XXI столетии скорее нереальным. Сегодня ежедневно от голода умирают примерно сорок тысяч детей; это количество будет расти экспоненциально.

3. Дело может дойти до религиозных войн, хотя это сегодня может показаться кому-то безосновательным. Если богатые и дальше будут продавать диктаторам более бедных стран оружие на миллиарды долларов, дело может дойти также до обмена ядерными ударами, примерно как описано в романе «На берегу» Невила Шюта.

Кроме того, будут существовать государственно поддерживаемые формы терроризма и новые, все более беспощадные тактики борьбы с ним посредством государственной власти. Будут вестись криптографические, никогда открыто не объявляемые войны, и могут возникнуть интернациональные организации, которые пожелают всеми средствами обеспечить устранение определённых «препятствий на пути к своим целям». Наркотическая мафия – это сегодня только скромное начало подобной расширенной, преступной, но также и могущественной деятельности.

4. Будут проводиться легальные, полулегальные и нелегальные попытки сократить и замедлить рост населения, например, с помощью искусственно произведённых химикатов, которые можно добавлять в продукты питания, поставляемые странам «третьего мира», аэрозолей или тому подобного. Здесь возможны бесчисленные варианты, и их выбор и условия их применения, конечно, будут зависеть от того, где, как, кто, что изобретёт и искусственно произведёт.

5. Нужно обратить внимание на то, что Германия, до сих пор федеративная республика на Западе, выдаёт себя за миролюбивое государство, в чём не стоит сомневаться, но в то же время на территории этого государства есть сотни промышленных установок, которые производят ракеты, ядовитые газы, пушки, подводные лодки, целые фабрики по производству смертоносных орудий и last but not least детали машин и ноу-хау, служащие для строительства установок, которые могут произвести атомные бомбы или другое ядерное оружие.

Хотя вероятность превращения этого сильно любящего свободу государства в «настроенное совсем по-другому» и нельзя вычислить, но, несомненно, такое превращение длилось бы только очень короткое время до тех пор, пока Великая Германия могла бы предстать перед удивлённым миром. Я здесь не настаиваю на достоверности такого превращения, а только особо подчёркиваю его прагматическую простоту.

6. Возможно, Советский Союз будет существовать и дальше, но с настолько изменённой формой и содержанием, что будет иметь мало общего с ленинским первоначальным состоянием.

7. В богатых государствах будет наблюдаться параллельно с давно нам известной абсолютно новый вид безработицы, а именно такая, которая раньше позволяла выжить лишь немногим людям: миллиардерам, великим князьям, королевским принцам, богачам. Уже сегодня (в своё время журнал « Stern » выразил это весьма патетически) можно прочесть о том, какое это бремя, тяжёлая ноша, какая скука эта роскошь, почти граничащая с мечтой, ничего не делать, потому что можно делать что угодно и больше не нужно заботиться о выгодной работе. «Электронная пещерная эпоха» с её «автоматическим обслуживанием» и «исполнением всех желаний» станет формой рая, перемежающегося с адом. Так как тот, кто уже сегодня может выбирать из тридцати телевизионных программ, имеет проблемы, но тот, кто должен выбирать из трёхсот, будет казаться себе в некотором смысле обманутым и заблудившимся в джунглях.