Роберт Форвард - Яйцо Дракона

Его глаза не смогли уловить сияние орбитального модулятора, который пронесся по экрану, оставив неподвижный Драконоборец в окружении шести компенсаторных масс, обращавшихся вокруг нейтронной звезды и самого корабля с частотой пять раз в секунду. — Вот это полет! — раздался из динамика женский голос, замаскированный дыхательной маской вкупе с бурной реакцией своей обладательницы.

— Пора вылезать из бассейнов и приниматься за работу! — произнес Пьер, обращаясь к лицам на экране. Щелкнув выключателем насоса, он почувствовал, как падает давление внутри резервуара.

Немногим удалось разглядеть бледную точку, которую Посланник Светила оставил в центре Шести Очей. Пока Посланник находился над ней, звезда была слишком блеклой и оставалась практически невидимой, ведь, в отличие от остальных звезд на небе, эта не светилась сама по себе. Но оказавшись посреди сияния Шести Очей, крупинка стала отражать их свет, и ее смогли увидеть почитатели Светила — те, что обладали самым острым зрением или самой сильной верой.

— Новая звезда в центре Шести Очей остается неподвижной, — сообщил Главный Астролог, обращаясь к Верховному Жрецу, он же Первый После Светила. — Шесть Очей практически не движутся — но при этом вращаются над восточным полюсом, совершая полный круг за один оборот. Новая же звезда, расположенная точно в центре Шести Очей, не движется вовсе.

Верховный Жрец был рад услышанному. Наконец-то, в небе над Раем Светила начало происходить что-то вразумительное.

— Если новая звезда покоится относительно неба, значит, она подобна Светилу — которое также сохраняет неподвижность. Много поколений тому назад Светило направило к нам шесть из своих очей, чтобы внимательно следить за нечестивыми чила, которые жили среди нас в те времена. Похоже, что увиденное снискало одобрение в глазах Светила, и он направил к нам внутреннее око веры, взирая им на чила, которые так долго хранили верность нашему Богу. Эта новая звезда есть не что иное, как Внутреннее Око Светила.

Покинув резервуары, экипаж Драконоборца собрался на главной консольной палубе. Взгляды были прикованы к космическому пространству за пределами шести затемненных иллюминаторов, с которых предварительно убрали внешние металлические ставни для защиты от микрометеоров. От такого зрелища кружилась голова, хотя никакого движения они и не испытывали.

Корабль располагался на синхронной орбите в 400 километрах от нейтронной звезды. Чтобы скомпенсировать гравитацию звезды, притягивавшей их с ускорением в 41 миллион g, Драконоборцу приходилось обращаться вокруг нее со скоростью пять оборотов в секунду. Экипаж, впрочем, не чувствовал даже намеков на столь быстрое вращение, поскольку корабль был стабилизирован относительно инерциального пространства, и его иллюминаторы не были все время обращены к Яйцу Дракона. Что было весьма кстати, ведь центробежная сила корабля, совершавшего по пять оборотов за секунду, могла бы запросто размазать их тела по внешней переборке Драконоборца.

Поскольку корабль двигался по орбите, не вращаясь при этом вокруг собственной оси, сверкающая громада нейтронной звезды проносилась мимо каждого иллюминатора по пять раз в секунду, отбрасывая мерцающий белый свет на стены центральной палубы. Сквозь иллюминаторы проглядывало и кольцо из шести огромных, раскаленных докрасна сверхплотных астероидов, находившихся всего в 200 метрах от самого корабля. Они тоже водили вокруг корабля хоровод, делая все те же пять оборотов в секунду, и их свечение перемежалось вспышками отдаленной звезды.

Смерив беглым профессиональным взглядом пейзаж, открывавшийся за одним из иллюминаторов, Сейко закрыла глаза и, обмякнув, осталась парить в воздухе. Ее руки и ноги были вытянуты в разные стороны.

— В чем дело?! — воскликнул Цезарь, встревоженно посмотрев на это действо.

Сейко медленно открыла один глаз. — Не беспокойтесь, доктор Вон, я просто проверяла точность приливной компенсации, — ответила она с легким раздражением оттого, что ее прервали. — На расстоянии 406 километров от нейтронной звезды приливный гравитационный градиент должен составлять 101 g на каждый метр. Хотя середина моего тела находится в свободном падении, руки, ноги и голова стремятся к совершенно другим орбитам. Мои ноги на метр ближе к звезде, и должны испытывать притяжение в 202g. Раз моя голова находится в метре от середины туловища, значит, и ее должно притягивать к звезде с ускорением в 202g, а руки — наоборот отталкивать с ускорением 101g.

— Шесть компенсаторов массы создают приливные силы той же величины, но противоположного знака. Я просто пыталась понять, насколько точно эти силы компенсируют друг друга, используя руки и ноги в качестве грубых акселерометров. Я удивлена, насколько слабым оказался остаточный прилив. Только у самого корпуса я чувствую усилие, которым сопровождается вращение корабля. — Она снова закрыла глаза, продолжая прислушиваться к переливам едва заметных гравитационных сил, которые по двадцать раз в секунду дергали ее за руки и ноги, следуя за движением компенсаторных масс и нейтронной звезды; те же, в свою очередь, мчались относительно неподвижного корабля с частотой в пять Герц, одновременно раскручивая вокруг него свое четырехлепестковое гравитационное поле.

Понаблюдав за происходящим несколько минут, экипаж Драконоборца начал ощущать неудобство из-за мельтешащих перед глазами огней. С общего согласия иллюминаторы были вновь закрыты металлическими щитами, и главный консольный зал снова заполнило ровное внутреннее освещение.

После этого экипаж вернулся к своим прямым обязанностям — а именно, изучению нейтронной звезды при помощи куда более хитроумных инструментов, нежели человеческий глаз.

Старец внимательно наблюдал, как Острый Резак, осторожно раскрыв свое яйцекладущее отверстие, поместила яйцо у входа яйцефермы. — Оно выглядит нездоровым, — заметил Старец со смесью тревоги и неодобрения.

Острый Резак взглянула на яичный мешок дюжиной своих темно-красных глаз. Яйцо было куда меньше обычного и к тому же очень бледным. — Когда оно созревало, мне тоже казалось, будто что-то не так, — сказала она в ответ. — Надеюсь, когда малек вылупится, с ним все будет в порядке.

— Не переживайте, мы с остальными Старцами о нем позаботимся, — заверил ее Громкий Голос. — Возможно, малек станет крупнее после того, как вылупится и будет лучше питаться.

Освободившись от своего бремени, Острый Резак покинула яйцеферму и вернулась к обязанностям в роли кланового Лидера. О ее яйце как следует позаботятся преданные делу Старцы. Через несколько оборотов она совершенно забыла об этом происшествии. За свою жизнь она успела пополнить клановую яйцеферму полудюжиной яиц, воспоминания о которых за это время успели наложиться друг на друга.