Здравко Сребров - Роман одного открытия

— Все чем занималась с древнейших времен и до наших дней человеческая мысль, — говорил Белинов, — было направлено к единственной цели:

разгадать человека,

возвратить ему первозданную свободу,

придать ему нравственную красоту, как внутреннее содержание жизни.

Человек остается в центре всех исканий философии, науки и тем более, конечно, литературы и искусства…

Познание — свобода — нравственная красота: тысячелетняя эволюция искала внутренний смысл в этом триединстве. Материальное овладение природой является только его осязаемым претворением. Вне его человек бы остался в первобытном состоянии пещерного человека.

И теперь Асен Белинов доказывал, что это триединство, лежащее в основе всего развития культуры: жажды знаний, свободы и красоты, нравственного подъема, этот глубокой и смутный неотразимый импульс, превращающий человека в созидателя, в героя и жертву каких-то темных целей природы, просто основывается на физиологических законах, которые современная наука сумела блестящим образом объяснить.

Асен Белинов остановился на минуту и провел рукой по волосам. Ему почудилось какое-то странное озарение в аудитории. Уж не сон ли это. Он пристально оглядел зал. Свет от люстр разливался широкими волнами, зажигал волосы студенток, причудливо преломлялся в золотых очках представителей культуры и науки, вливался в темные глаза молодых людей, оставляя в них блестящие капли, охватывал оголенные руки женщин, переливался в золотых браслетах, искрился в крупных камнях ожерелий и медленно поглощался шелком дорогих платьев первых рядов.

«Какой многоцветный мираж», — подумал Белинов.

До него долетел из первых рядов шепот. Перед ним мелькнуло сытое лицо с пристально на него глядящими глазами. В середине аудитории он заметил пожилого человека, задремавшего на стуле. В глубине тесными рядами сидела на полированных скамьях молодежь и смотрела на него глубокими и теплыми глазами. В первом ряду его взгляд встретил синие глаза, полные любви, и улыбку женщины с мягким светом в волосах.

— Нона, — он чуть улыбнулся. Она показалась ему красивее, чем всегда. Светлая радость нахлынула в его сердце. В глазах потонул луч света. Он наклонился к кафедре и продолжал:

— Мне кажется, что имя Николо Пенде — итальянского биолога и профессора — мало известно у нас. Исследования этого ученого с большой наблюдательностью и редкой остротой ума открывают широкие перспективы развития науки о человеке. Наблюдая разные типы человека, Николо Пенде не удовлетворился туманными объяснениями науки о наследственности. Железы внутренней секреции… гормоны…

Белинов подошел к самой сути своего доклада.

— Этим железам, их выделениям, поступающим прямо в кровеносные и лимфатические сосуды, приписывают большей частью многочисленные до сих пор необъяснимые вещи: импульсы к работе, высокие порывы, стремление к великим делам, структура, красота, сила человеческого тела, плодовитость, могущество духа, гений человеческой личности. Я не щеголяю парадоксами, — снова улыбнулся Белинов, заметив движение в первых рядах аудитории, среди ученых и профессоров. — Не отрицаю, — продолжал он, бросив на этот раз взгляд на задние ряды молодых слушателей, — я не отрицаю руководящего значения нервной системы в организме, особенно центральной нервной системы, головного мозга. Наоборот.

В аудитории снова наступило легкое движение. Мягкая краска залила лоб ученого.

— Общеизвестно, что от воздействия внешней — природной и общественной, и внутренней — физиологической среды создались и гармонически развиваются все системы в человеческом организме — в сложном единстве со средой. Это единство осуществляется через нервную систему в командном органе — мозговой коре обоих полушарий… Но разве можно руководить, — глаза Асена Белинова вдруг посветлели, — управлять, не черпая принципов руководства во внутренних силах (не только в силах внешней среды), а в активной, богатой, сложной внутренней среде всего организма, вытолкнувшего в приспособлении к внешней среде, в борьбе за существование головной мозг, как высшую форму органической материи! Об этом «выталкивании» — уже с нажимом заговорил Белинов, — о развитии мозга, об его богатом, ни с чем несравнимым функционированием в сложном взаимодействии с внешней и внутренней средой особенное значение имеют… гормоны.

Белинов замолчал, словно для того, чтобы перевести дух. Затем он спокойно продолжил:

— Экспериментально и клинически взаимная зависимость гормонной и нервной систем установлена. В новой физиологии человека, а вместе с тем и в психологии, отсюда могут быть сделаны выводы огромного значения…

Белинов бросил взгляд на свои заметки.

— Я остановлюсь только на некоторых из них. По моему мнению в данном случае они особенно важны… От полного, нормального, богатого выделения гормонов железами внутренней секреции в огромной степени зависит равновесие в функционировании нервной системы, глубина, богатство, мощность, гармоничность душевной жизни человека. Самый ценный мозг, с развитыми центрами, с глубокими и сложными извилинами в мозговой коре, теряет свою устойчивость, силу, работоспособность при расстройстве, недостаточности или полном отстранении эндокринных желез, особенно щитовидной, паращитовидной, гипофизной, половых желез…

Белинов снова остановился, будто опять желая перевести дух, взглянул на передние ряды и продолжил:

— Это сложное, я бы сказал, демократическое устройство живого организма, зависимость «командной» системы — нервной, головного мозга и его коры, от внутренней среды, в которой гормоны являются специфическими и активными стимуляторами… Конечно, нервная система, получая и внося в организм разные «толчки» из внешней среды, во многих случаях побуждает к деятельности и гормонные факторы. Так внешняя среда во всей эволюции организмов есть главная определяющая, но высший организм — человеческий, имеет свои внутренние закономерности. И их нужно знать… Только тогда мы будем в состоянии делать правильные выводы для нашей практики.

Легкая краска снова на секунду покрыла выпуклый лоб Асена Белинова, глаза его снова посветлели, выдавая силу внутреннего напряжения, порождавшего его идеи.

Очевидно Белинов подходил к проблеме, которая его особенно волновала.

— Всем известны имена Штейнаха и Воронова (французский врач Браун Секар является их отдаленным предшественником). Их методы еще недавно были сенсацией и модой в аристократических европейских салонах… Омоложение путем пересадки обезьяньих желез — сомневается ли кто-нибудь в том, что эта спекуляция наукой может быть только сенсацией для печати и материалом для литературного сарказма?.. Подлинная наука всегда находится в границах глубокого и осмысленного опыта и по духу она реалистична и гуманна…