Питер Гамильтон - Дисфункция реальности

Отдохнуть от нытья Эшли о том, насколько лучше была жизнь два столетия назад, не слышать больше раздраженного ворчания Варлоу, забыть о щепетильности и надоедливой педантичности Дахиби. Даже Сарха ему наскучила, в конце концов, разнообразие поз в невесомости сильно ограничено, а если убрать секс, что еще останется между ними?

Да, отдых ему определенно не помешает. И, выполнив рейс к Пуэрто де Санта-Мария, он вполне может себе это позволить. После его сегодняшнего посещения бар «Харки» будет выглядеть как после урагана.

Остальные члены команды подключились к бортовому компьютеру через нейронаноники и смотрели на тот же пейзаж. Джошуа вел корабль по курсу, указанному службой контроля движения космопорта, и удерживал ионные двигатели на минимальной мощности. Распределение массы «Леди Мак» он уже изучил до мелочей и представлял, как поведет себя корабль при столкновении даже с одиночным фотоном.

Он без толчка опустил корабль на платформу, и захваты креплений звонко щелкнули в гнездах. Джошуа присоединился к всеобщему ликованию.

За вращающимся атмосферным шлюзом, соединяющим диск космопорта с биотопом, его уже поджидали два сержанта. Джошуа смущенно пожал плечами, адресуясь открывшим от удивления рты спутникам, и вслед за сервиторами пошел к стоящему у платформы вагону транспортной трубы. Внутри все трое оказались в зоне десятипроцентной гравитации и начали двигаться очень плавно, а наплечная сумка Джошуа с ее драгоценным содержимым раздулась, словно воздушный шар.

— Я подскочу к вам вечером, — успел крикнуть он, пока не закрылась дверь вагона.

Спустя некоторое время дверь снова скользнула в сторону, и на этот раз за ней стояла Иона. На платформе перед ее подводной квартирой у основания скал.

Девушка надела черное платье с потрясающе узкой юбкой и разрезами по бокам, а волосы были тщательно завиты.

Сначала он в предвкушении рассматривал ноги и грудь и лишь потом заметил угрожающее выражение ее лица.

— Ну? — заговорила она.

— Э-э…

— Где?

— Что где?

Черная туфелька с острым носком нетерпеливо стукнула по полипу.

— Джошуа Кальверт, ты провел одиннадцать месяцев, слоняясь по всей Вселенной, и, должна заметить, не прислал ни одного флек-диска, чтобы показать мне, как у тебя дела.

— Да. Извини. Видишь ли, я был очень занят.

Господи, как же ему хотелось побыстрее сорвать с нее одежду. Она выглядела в десять раз соблазнительнее, чем в воспоминаниях, просматриваемых им в нейронанониках. И везде, где бы он ни был, люди только и говорили, что о новой молодой Владыке Руин. А все их фантазии относились к его девчонке. И это лишь придавало ей еще б о льшую привлекательность.

— Так где мой подарок?

Он с трудом удержался, чуть не сказал: «Твой подарок — это я». И уже растянул губы в усмешке, как вдруг ощутил укол беспокойства. Он ничем не хотел омрачать их воссоединение. Кроме того, она ведь, в сущности, ребенок, она нуждается в нем. Лучше уж оставить дурацкие шутки.

— Ах, это, — пробормотал он.

Взгляд ее голубых глаз стал тверже.

— Джошуа!

Он расстегнул замок наплечной сумки. Она нетерпеливо открыла ее. Сейлу заморгал от яркого света и уставился на нее абсолютно черными и изумительно красивыми глазами.

Первые люди, увидевшие этих существ, описывали их как оживших гномов; рост взрослых особей не превышал тридцати сантиметров, а черно-белый мех придавал им сходство с земной пандой. В родном мире, на Ошанко, они встречались настолько редко, что содержались исключительно в императорском заповеднике. И только детям императора позволялось иметь их в качестве домашних любимцев. Клонирование и программы разведения при дворе императора категорически отвергались, сейлу размножались только естественным путем. Никаких официальных сведений об их численности не публиковалось, но, согласно устойчивым слухам, их осталось меньше двух тысяч.

Несмотря на вертикальную походку, по строению скелета и мускулатуры они разительно отличались от земных антропоидов. У них не было ни локтевых, ни коленных суставов, а конечности изгибались по всей длине, что придавало их движениям невероятную плавность. Они были травоядными и, если верить аудиовидеозаписям членов императорской семьи, очень ласковыми и привязчивыми.

Иона прикрыла рот ладонью, и ее глаза вспыхнули недоверчивым восторгом. Существо, смотревшее на нее из сумки, было не выше двадцати сантиметров.

— Это же сейлу, — едва слышно прошептала она.

— Да.

Иона поднесла руку к сумке, оттопырив один палец. Сейлу медленным грациозным движением потянулся к ней, его тонкая шелковистая шерстка пощекотала костяшки пальцев.

— Но их позволено иметь только детям императора.

— Император, Владыка — какая разница? Я привез его, потому что решил, что это тебе понравится.

Сейлу, не выпуская ее пальца, выпрямился в сумке. Плоский влажный нос обнюхал ее руку.

— Как ты сумел?

Джошуа многозначительно улыбнулся.

— Нет. Не хочу даже знать об этом. — Она услышала тихое мурлыкание и опустила глаза, мгновенно потонув в обожающем взгляде. — Это очень плохо с твоей стороны, Джошуа. Но он такой милый. Спасибо.

— Насчет «он» я не уверен. Мне кажется, у них три или четыре пола. В справочных библиотеках о них не так уж много сведений. Но он ест салат и клубнику.

— Я запомню.

Она высвободила палец из лапки сейлу.

— А как насчет моего подарка? — спросил Джошуа.

Иона соблазнительно выгнула спину и провела языком по губам.

— Твой подарок — это я.

До спальни они не дошли. Джошуа сорвал с нее платье сразу за дверью, а в ответ она так сильно дернула пряжку его комбинезона, что сломала ее. Первый раз они задержались на столике в одном из альковов, потом в качестве поддержки воспользовались красивыми коваными перилами лестницы, а потом еще катались по лохматому абрикосовому ковру.

Кровать тоже пригодилась, но только после душа и бутылки шампанского. Спустя несколько часов Джошуа понял, что вечеринку в баре он уже пропустил, но ничуть не расстроился. За окном свет, пробивающийся сквозь толщу воды, стал тускло-зеленым, а в спальню заглядывали оранжевые и желтые рыбки.

Иона, скрестив ноги, сидела на прозрачной эластичной простыне, прислонившись спиной к шелковым подушкам. На одной руке у нее уютно устроился сейлу, а в другой торчал пучок гофрированных красных и зеленых листьев салата лолло. Сейлу аккуратно пережевывал салат и время от времени поглядывал на Иону.

— Разве он не восхитителен? — со счастливой улыбкой спросила Иона.

— Гены сейлу содержат великое множество антропоморфических признаков, что привлекает к ним людей.