Филип Фармер - Ночные кошмары

— Вы не знаете его семью. Может быть, его сын и дочь согласятся, потому что они достаточно образованны и обладают достаточным воображением, чтобы экстраполировать ситуацию. Но Мэвис? Никогда! Она решит, что мы сошли с ума от всех этих разговоров о летающих тарелках, желтых телах и убийствах с помощью мысли. История разойдется в мгновение ока. Она непременно расскажет об этом своим братьям, которые тоже обладают богатым воображением. Не то чтобы они сильно беспокоились о Поле Эйре. Он им не нравится. Но они захотят помочь своей сестре. Она для них — ребенок… В общем получится бардак!

— Да, — вздохнул Крокер. — Как вы вообще познакомились с Эйрами? Они определенно не из тех, с кем можно дружить.

— Морна и Мэвис были школьными подругами. Мэвис стояла рядом с Морной, когда другие ее друзья насмехались над ней из-за какой-то лживой истории, которую рассказывал о ней отвергнутый ей мальчик. С тех пор они стали хорошими друзьями. Несмотря на разницу в образовании и взглядах — Морна, как вы знаете, либералка, а Мэвис — пламенная реакционерка, — они прекрасно ладят. У меня самого был небольшой роман с Мэвис, в те дни, когда я был молод и прекрасное женское тело значило для меня больше, чем прекрасный женский разум.

— Никогда не пойму, как вы выдерживали этот визгливый голос, — сказал Крокер. — А что, если Мэвис расскажут историю, которая не совсем соответствует фактам?

— Не знаю, как вы могли бы это сделать и при этом не быть разоблаченными.

Крокер вскочил со стула, пролив виски на штаны.

— Что ж, надо что-то делать, и как можно скорее!

В дверь постучали, и Крокер спросил, кто там.

— Это госпожа Эпплис. Могу я войти?

Крокер открыл дверь. Эпплис вошла и, глядя мимо него, сказала:

— Я хотела поговорить с вами наедине, доктор.

Крокер вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Тинкроудор посмотрел на пятую рюмку и решил больше не пить. Через минуту вошел Крокер. Он выглядел бледным.

— Пол Эйр мертв!

Тинкроудор открыл было рот, но Крокер поднял руку.

— Я знаю, о чем вы думаете, но это неправда, да поможет мне Бог. Эйр умер от естественных причин. По крайней мере, я не имел к этому никакого отношения.

ПОЛ ЭЙР ПРОСНУЛСЯ голым на чем-то холодном и твердом. Скальпель висел над ним, а у лица, нависшего над ним человека нижняя половина лица была скрыта марлевой маской. А еще выше горела лампа, дававшая жесткий яркий свет.

Глаза мужчины расширились, скальпель отдернулся, и он закричал:

— Нет! Нет!

Пол Эйр скатился на пол. Хотя его ноги и руки ослабели, он пополз к закрытой двери. Что-то твердое ударилось о мраморный пол. Металлический звук сменился секундой позже ударом тяжелого тела о пол.

В нескольких футах от двери Пол Эйр рухнул. Некоторое время он лежал, тяжело дыша, каким-то образом зная, что непосредственная опасность миновала. Но там, за дверью, неподалеку, были и другие опасности. Опасные создания ходили взад и вперед по коридорам, поглощенные своими делами. По крайней мере двое тоже думали о нем.

Их мысли не были ни вербальными, ни знаковыми. Они ворвались в дверь, как тонкие ручейки из двух далеких океанов. Они плескались вокруг него.

Когда он сел, он уловил еще один элемент в слабом шепоте. Он определял пол мыслителей.

Пол Эйр протянул руку, ухватился за край каменного стола и подтянулся. Встав, он обошел стол, опираясь на него, а затем опустился на колени, чтобы осмотреть человека на полу. Его глаза были открыты, они остекленели, кожа посинела, и у него не было пульса. Что-то, вероятно, сердечный приступ поразил его как раз в тот момент, когда он собирался убить Пола Эйра. Но почему он хотел убить Эйра и препарировать его?

Пол Эйр оглядел комнату и не нашел ничего, во что можно было бы одеться. Одежда этого человека не подошла бы ему, но, если бы пришлось, он бы ее надел. Он не мог оставаться голым. Ему нужно было добраться до телефона и позвонить в полицию, но, если он выйдет в коридор, его сразу же заметят. И в этом заговоре против него участвовали и другие. Этот человек не был одинок в своих действиях.

Пол Эйр был сбит с толку и ослабел от недостатка данных, а также от голода. И то, что он был голым, заставляло его чувствовать себя виноватым, как будто он действительно совершил какое-то преступление, которое оправдывало попытку мертвеца убить его. Сначала Пол Эйр раздобудет какую-нибудь одежду, а потом выйдет.

Пол Эйр медленно подошел к двери и открыл ее. Коридор был пуст, если не считать очень старого человека, шаркающего к нему. На нем были тапочки, брюки, рубашка и старый потертый халат. Он был примерно одного роста с Эйром. С сильно бьющимся сердцем Пол Эйр подождал, пока старик окажется напротив него. Он протянул руку, схватил мужчину за рукав и втащил внутрь. Ему не нравилось принуждать незнакомца, но в то же время он злился на него. Перед мысленным взором промелькнул образ его отца, постаревшего не по годам, с открытым ртом, пускающим слюни. Он ненавидел стариков, потому что они предвосхищали его собственную судьбу.

Ненависть была хороша лишь в одном смысле. Это дало ему силы сделать то, что необходимо. К счастью, старик оказался парализован страхом и не сопротивлялся. Если бы он это сделал, то, возможно, причинил бы Эйру значительные неприятности, Пол Эйр был так слаб.

Старик пронзительно закричал, прежде чем Пол Эйр успел зажать рукой беззубый рот. Дверь с грохотом захлопнулась. Старик закатил глаза и обмяк. Эйр опустил его на пол и начал раздевать. По крайней мере, старик не вонял из-за отсутствия ванны. Но Пол Эйр не мог заставить себя надеть обоссанные шорты. Очевидно, старик плохо контролировал свой мочевой пузырь.

Когда Эйр закончил одеваться, он посмотрел на старика, который все еще был без сознания, но дышал. И что этот парень будет делать, когда проснется? Он разбудит всех, и начнется охота. А когда Эйр все-таки доберется до полиции, что тогда? Разве старик не сможет обвинить Эйра в нападении и краже его одежды? Но, конечно, полиция поймет необходимость этого.

У него не было времени обдумывать последствия того, что он делал. Он должен был выбраться, сбежать отсюда.

В итоге Пол Эйр положил скальпель в карман халата и вышел в коридор. Проходя по коридору, он понял, что на нем нет очков. Когда он проснулся в той комнате, у него очков не было. И все же он все прекрасно видел.

Это на мгновение испугало Пола Эйра, но прежде, чем он добрался до конца коридора, он почувствовал себя много увереннее. Что бы ни происходило, это не было злокачественным.

На углу он подумал о том, чтобы остановиться и разведать обстановку. Но было бы лучше вести себя так, как будто он знает что здесь и как, поэтому он переместился вправо. Вскоре он очутился в другом зале и сразу понял, что ему следовало бы пойти налево. Перед ним был стол, за которым сидела медсестра, а за ней еще один зал. Там был человек, которого Пол Эйр сразу узнал. Его профиль был похож на профиль человека-обезьяны, которого Эйр видел в последний раз, когда миссис Эпплис вошла в комнату, где его держали.