Филип Фармер - Ночные кошмары

И все же он не хотел умирать вместе со всеми, если Пол Эйр действительно представлял опасность.

Тем не менее были моменты в часы собачьей вахты и звенящие минуты полудня, когда он задавался вопросом, а ведь было бы хорошо, если бы человечество оказалось уничтожено. Для их же блага, конечно. Люди много страдали, некоторые больше, чем другие, но все они страдали. Смерть положит конец их боли. Это также предотвратило бы рождение большего количества детей, основным наследием которых была боль. У Тинкроудора была одержимость детьми. Он верил, что они рождаются добрыми, хотя у них есть потенциал для зла. Общество неизменно настаивало на том, что дети должны расти хорошими, но лучшие всегда становились удобрением для зла.

Крокер, как и большинство врачей, считал, что живет в лучшем из всех возможных миров, чего и следовало ожидать. Их мир давал врачам большое уважение, престиж и богатство. Для них было естественно злиться на что-то или кого-то, что могло изменить ситуацию. Тем не менее, за исключением очень бедных, преступников и полицейских, люди видели больше зла, чем кто-либо другой. Но они боролись против всего, что могло смягчить зло, точно так же, как боролись против медицинской страховки, пока внезапно не увидели, что из этого можно сделать что-то хорошее.

Крокер, однако, не был типичным представителем своей профессии. У него было немного воображения. В противном случае он не мог бы быть членом нерегулярного движения на Бейкер-стрит, общества, которое исходило из того, что Шерлок Холмс был живым человеком.

Именно воображение заставило Крокера соединить вещи, которые его более тупые коллеги сочли бы совершенно несопоставимыми. Этот же дар делал его опасным для Пола Эйра.

Тинкроудор знал, что Крокер знает, и что Крокер, как и он сам, разрывается, как кусок жевательной резинки, между совестью и долгом.

Или, возможно, подумал Тинкроудор, каждый из них был пузырем, раздуваемым ситуацией. И если они не начнут действовать в ближайшее время, они лопнут… «Моя беда, — размышлял Тинкроудор, — в том, что я на самом деле не интересуюсь Полом Эйром как отдельным человеческим существом. Мне даже не нравится Эйр. Лучше бы он умер, и его семья тоже. Но если подумать, то и я тоже не подарок. Так почему же я вмешиваюсь? Особенно когда логика говорит, что судьба одного несчастного человека-ничто по сравнению с судьбой всего человечества… Во-первых, если с Полом Эйром покончат, дело может быть закрыто навсегда. То, что это может навсегда прервать любые контакты с инопланетянами, тревожило его. Кроме того, как и большинство писателей-фантастов, он втайне надеялся на огромные катаклизмы, начало конца света, на любые события, которые сметут большую часть человечества. Среди выживших, конечно, будет и он сам. И эта маленькая группа, усвоив уроки истории, превратит землю в рай.

Находясь в благодушном настроении, он, как писатель-фантаст, смеялся над этой фантазией. Уцелевшие поступили бы ничуть не лучше, чем их предшественники…

Крокер, выдержав значительную паузу, поинтересовался:

— Как насчет выпить, Лео?

— Алкоголь притупляет сознание и выставляет на показ бессознательное, — заметил Лео Тинкроудор. — Да, я выпью. Рюмку или несколько.

Крокер достал початую бутылку из «Особого запаса Уэллера», и они молча выпили — каждый думал о своем.

Тинкроудор попросил налить еще на три пальца и сказал:

— Если вы убьете Пола Эйра, вам, возможно, придется убить и меня. Не говоря уже о Морне. У вас не хватит мужества сделать это.

— Я мог бы убить Пола Эйра, а потом себя, — весело ответил Крокер.

Тинкроудор рассмеялся, но был застигнут врасплох.

— Вы слишком любопытны для того, чтобы сделать это, — сказал он. — Вы бы хотел знать, что это за желтые штуки и откуда они взялись.

— Лучше расскажите мне все, что знаете, — попросил Крокер. — Я думал, эти организмы — мутанты, хотя на самом деле я в это не верю.

— Вы менее скрытны и более проницательны, чем я думал, — заметил Тинкроудор. — Я расскажу вам все…

Крокер слушал, не перебивая, разве что попросил более подробно описать некоторые события. Затем он сказал:

— Позвольте мне рассказать вам о крысе, которую я выпустил в комнату Пола Эйра.

Когда Крокер закончил свой рассказ, Тинкроудор налил себе еще. Крокер неодобрительно посмотрел на него, но ничего не сказал. Однажды он показал писателю мозг и печень бродяги из притона. Тогда Тинкроудор бросил пить на три месяца. Когда он начал пить снова, то пил так, как будто пытался наверстать упущенное.

Тинкроудор сел и подвел итог:

— Даже если Пол не несет в себе заразной болезни, он представляет угрозу. Он может убить все, что сочтет опасным. Или, может быть, тех, на кого он рассердится. А он часто злится, — Тинкроудор осушил половину своего бокала и продолжал: — Так что это должно сделать ваш курс действий… и мой… очевидным. Мы не можем выпустить его.

— И что вы будете делать? — поинтересовался Крокер.

— Боже мой, вот два умных и сострадательных человека обсуждают убийство! — вздохнул Тинкроудор.

— Я не это имел в виду, — покачал головой Крокер. — Я думал держать его взаперти, как будто он кто-то вроде Человека в Железной Маске. Но я не знаю, возможно ли это. Во-первых, нужно было бы устроить фальшивую смерть, но это привело бы к почти непреодолимым осложнениям. Пола Эйра нужно объявить погибшим в огне, чтобы тело было неузнаваемо. Мне пришлось бы предоставить тело, чтобы провести похороны в закрытом гробу. Я не смогу держать его здесь, потому что кто-нибудь из персонала может проболтаться. Мне придется перевезти его в другое место и платить за его содержание. И в первый раз, когда он разозлится или подумает, что ему угрожают, он убьет. И это вызовет проблемы, где бы его ни содержали.

— И, если все это выплывет наружу, вы отправитесь в тюрьму. И я стану соучастником. И, по правде говоря, у меня не хватает смелости стать вашим сообщником.

— Ваше единственное соучастие — молчание. К тому же я никогда никому не скажу о том, что вы знаете об этом.

— Зачем вы вообще мне что-то рассказали? — поинтересовался Тинкроудор. — Потому что вы хотели, чтобы кто-то разделил вину?

— Возможно, я счел, что, если кто-то еще узнает о происходящем, я не смогу осуществить свой план, — заметил Крокер.

— И вы могли бы отпустить Пола Эйра с чистой совестью? Если у вас будут связаны руки…

— Возможно… Нет, это исключено. Я не могу отпустить его.

Он наклонился к Тинкроудору и сказал:

— Если бы его семья была осведомлена обо всех фактах, они могли бы просто согласиться оставить его здесь. Возможно, это не навсегда, потому что он может утратить способность убивать мыслью или тем способом, каким он это делает. В конце концов, организмы же исчезли. Возможно, и сила тоже…