Филип Фармер - Ночные кошмары

— Я и сам был потрясен, но я ученый, — вздохнул Крокер. — Вскоре после того, как Эпплис, едва не впав в истерику, рассказала мне о случившемся, я заметил, что бородавка на моем пальце исчезла. Я помню, что она была у меня как раз перед тем, как я осмотрел Эйра…

— Да ладно тебе, — не поверила Морна.

— Знаю, как это звучит. Но это еще не все. Мне несколько раз приходилось отчитывать санитара-садиста обезьяноподобного вида по фамилии Бэкере за излишнюю грубость. И я подозревал его, хотя у меня не было доказательств, в откровенной жестокости в обращении с некоторыми из наиболее беспокойных пациентов. Я наблюдал за ним уже некоторое время и давно бы уволил его, если бы только нашел замену. Вскоре после ухода Эпплис от Эйра — она, еще не зная, что ее шрамы исчезли, она вернулась в комнату. Она поймала Бэкерса втыкающим иглу в бедро Эйра. Позже он сказал, что подозревал Эйра в том, что тот притворяется, но ему нечего было делать в комнате, и никто не посылал его проверять, притворяется Эйр или нет. Эпплис начала было выговаривать мерзкому санитару, но не успела сказать больше двух слов. Бэкерс схватился за сердце и повалился на пол. Эпплис позвонила мне, а затем делала ему искусственное дыхание рот в рот, пока я не приехал. Я заставил его сердце работать с адреналином. Через полчаса он смог рассказать мне, что произошло… Теперь у Бэкерса нет проблем с сердцем, и ЭКГ, которую я ему сделал, показала, что его сердце в норме. Я…

— Послушай, ты хочешь сказать, что Пол Эйр может и лечить, и убивать? — сказал Тинкроудор. — С помощью мысленной проекции?

— Не знаю, как он это делает и почему. Я бы подумал, что приступ Бэкерса был просто совпадением, если бы не прыщи Эпплис и моя бородавка. Я сложил два и два и решил провести небольшой эксперимент. Я чувствовал себя глупо, делая это, но ученый бросается туда, куда глупцы боятся ступить. А может быть, все наоборот.

Как бы то ни было, я запустил в комнату Эйра несколько своих лабораторных комаров. И вот, шестеро, сидевшие на нем в ожидании бесплатной трапезы, упали замертво. Просто издохли.

Последовало еще одно долгое молчание.

— Но если он может лечить людей… — наконец произнесла Морна.

— Только не он, — сказал Крокер. — Я думаю, что эти таинственные желтые микроорганизмы в его тканях каким-то образом ответственны за это. Я знаю, это кажется фантастикой, но …

— Но если он может лечить… — протянула Морна. — Как чудесно!

— Да, — согласился Лео, — но если он может также убивать, а я говорю если, поскольку он должен подвергнуться дальнейшему испытанию, прежде чем такая сила будет допущена, если, я говорю, он может убить любого, кто угрожает ему, тогда…

— Ну и что? — спросил Крокер.

— Представь себе, что будет, если его отпустят. Такого человека нельзя выпускать на волю. Как подумаю, как часто я его злил! Это было бы хуже, чем выпустить голодного тигра на центральную улицу.

— Вот именно, — сказал Крокер. — И пока он в кататонии, его нельзя выписать. А пока он должен находиться в строгом карантине. В конце концов, у него может быть смертельная болезнь. И если вы расскажете это кому-нибудь еще, включая его семью, я буду все отрицать. Эпплис ничего не скажет, и другие мои сотрудники тоже. Я должен был держать его, чтобы контролировать, но он будет молчать. Вы меня понимаете?

— Как я понимаю, он может провести здесь всю оставшуюся жизнь, — вздохнул Тинкроудор. — Ради блага человечества.

ЖЕЛЕЗНАЯ ДВЕРЬ С окошком-моноклем распахнулась внутрь. В нее впихнули маленькую клетку и натянули цепь, соединенную с ней. Дверь клетки поднялась. Оттуда выскочил большой серо-коричневый самец крысы. Большая дверь быстро и бесшумно закрылась.

Комната без окон десять на восемь на двенадцать футов. Голые белые оштукатуренные стены. Телевизионная камера возвышалась на кронштейне на стыке стены и потолка, направленная на угол со скудной мебелью: кроватью, стулом и металлическим шкафом. На узкой кровати застыл мужчина. Закрыв глаза, он лежал на спине, вытянув руки вдоль тела. В нем было пять футов шесть дюймов роста, широкие плечи, узкая талия и стройная фигура. В пятьдесят четыре года у него были каштановые волосы, не тронутые сединой, высокий лоб, густые каштановые брови, усы военного типа и подбородок, похожий на шар, глубоко вдавленный посередине. Одетый лишь в больничный халат, он был прикован за правую руку и левую ногу к металлическому каркасу кровати.

Крыса пробежала по комнате, обнюхивая основание стены, затем вцепилась когтями в простыню у левой ноги мужчины. Она понюхала кандалы вокруг лодыжки и начал грызть густую кремовую массу, размазанную по кандалам.

Сыр, смешанный с крабовым мясом, быстро исчез. Крыса несколько раз коснулась носом ноги человека, словно ища еще пищи. Человек не пошевелил ногой, его веки оставались закрытыми.

Крыса пробежала по ноге человека и остановилась у него на животе. Человек все еще не двигался. Тогда крыса медленно поползла вперед, подергивая носом. Она прыгнула вперед, увидев на лице мужчины кусок сыра, поверх которого лежал крошечный кусочек сырого мяса.

Крыса так и не добралась до лица. Она упала, скатилась с тела мужчины и упала ему на шею. Человек за дверью побледнел и выругался. Он поманил рукой фигуру, стоявшую в дальнем конце коридора. Медсестра, одетая с головы до ног в белый комбинезон, перчатки и капюшон со стеклянной маской на лице, поспешила к нему.

— Хватайте крысу! — приказал он.

Медсестра бросила на него странный взгляд и вошла внутрь. Руками в перчатках она подняла дохлую крысу, положила ее в клетку и вышла из комнаты. Мужчина запер дверь и спрятал ключ в карман своего белого лабораторного халата.

— Отнесите крысу в лабораторию.

Он заглянул в комнату. Человек в постели не шевельнулся. Но очевидно, что что-то в этом человеке почувствовало опасность и приняло соответствующие меры. Но ведь это было невозможно.

ИСПУГАННЫЙ ЛЕО КВИКВЕГ Тинкроудор вышел из леса. Он обошел почти каждый фут территории. Тут росли колючие заросли, сквозь которые могли пробраться только кролики, и он исцарапал себе лицо и руки, пытаясь в них залезть. Его ботинки промокли, потому что он перешел вброд ручей, разделявший лес пополам, и грязь покрывала его куртку и брюки. Он поскользнулся, когда потянулся за веткой, чтобы подтянуться на крутой берег, и упал.

Того желтого вещества, о котором сообщил Пол Эйр, Тинкроудор не нашел. Но отпечаток в грязи, который он обнаружил, заставил его побледнеть и выбежать из тени деревьев. Даже недавние проливные дожди не смогли стереть этот отпечаток. И на первый взгляд выглядел он достаточно безобидно. Это было всего лишь углубление от какого-то полусферического предмета, на свободном от травы место.