Филип Фармер - Ночные кошмары

— Хочешь сказать, что во всем виноваты твои тевтонские предки? — фыркнула Морна. — Твое высокомерие?..

ПОСЛЕ ТОГО, КАК Тинкроудоры ушли, Мэвис сказала: — Тебе пора спать, Пол. Ты действительно выглядишь изможденным. А завтра нам рано вставать в церковь.

Он не ответил. Его внутренности ощущались так, словно их сдавил осьминог в предсмертной агонии. Он добрался до ванной как раз вовремя, едва не закричав от боли, когда его желудок буквально вывернуло наизнанку. Потом, когда все было кончено, он потерял сознание, когда увидел, что плавает в воде. Эта штука была маленькой, слишком маленькой, чтобы вызвать такие неприятности. Это был яйцевидный предмет длиной около дюйма, тускло-желтого цвета. Почему-то ему вспомнилась история с гусыней, которая несла золотые яйца.

Он начал дрожать всем телом. Прошло минут десять, а то и больше, прежде чем он смог спустить воду, умыться и выйти из ванной. У него было видение, как яйцо растворяется в трубах, обрабатывается на заводе по очистке воды, распространяет пыльцу по всему илу, транспортируется на фермы для удобрения, всасывается корнями кукурузы, пшеницы, соевых бобов, съедается, переносится в телах людей и животных…

В спальне Мэвис попыталась поцеловать его на ночь. Он отвернулся. Был ли он заразным? Неужели этот безумец случайно правильно истолковал происходящее?

— Не хочешь поцеловать меня! — взвизгнула Мэйвис. — Ты никогда не захочешь поцеловать меня, не захочешь лечь со мной в постель. Постель — единственное место, где я получаю от тебя хоть какую-то нежность, если это можно назвать нежностью. По крайней мере, по твоим словам…

— Заткнись, Мэвис, — проворчал Пол Эйр. — Похоже, я болен. Я не хочу, чтобы ты что-нибудь подхватила.

РОДЖЕР ЭЙР ВСТАЛ и посмотрел на Лео Тинкроудора. Они стояли на краю кукурузного поля неподалеку от проселочной дороги.

— Это следы большой кошки, — пробормотал Роджер. — Очень большая кошка. Если бы я не знал лучше, то сказал бы, что они принадлежат льву или тигру, который умеет летать.

— Ты — зоолог, так что тебе видней, — вздохнул Тинкроудор. Он посмотрел на небо. — Будет дождь. Жаль, что у нас нет времени сделать гипсовые отливки. Как ты думаешь, если мы вернемся к вам и возьмем немного гипса?..

— Будет сильный ливень с грозой…

— Черт побери, я должен был хотя бы взять с собой фотоаппарат. Но я никогда не мечтал о таком. Это же объективное доказательство. Твой отец не сумасшедший, и этот его сон не сон вовсе… Думаю, он не говорит все, что знает.

— Вы же это не серьезно, — пробормотал Роджер.

Тинкроудор указал на отпечатки в грязи.

— Твой отец ехал на работу, когда внезапно остановил машину прямо напротив этого дома. Трое мужчин в машине, находившиеся в четверти мили позади него видели, как он это сделал. Они знали его, поскольку тоже работали в «Треклесс». Они остановились и спросили, не сломалась ли его машина. Твой отец пробормотал несколько неразборчивых слов, а затем впал в полное оцепенение. Ты думаешь, что это и эти следы — просто совпадение?..

Через десять минут они уже были в адлерском санатории. Когда они шли по коридору, Тинкроудор сказал:

— Я работал с доктором Крокером еще в университете в Шоми, так что я смогу вытянуть из него больше, чем скажет обычный врач. Он считает, что мои книги сплошная чушь, но мы оба состоим в «нелегалах с Бейкер-стрит», и я ему нравлюсь, и мы играем в покер два раза в месяц. Позволь мне говорить самому. Ничего не говори об этом. Возможно, он захочет запереть и нас.

Мэвис, Морна и Гленда как раз выходили из кабинета доктора. Тинкроудор сказал им, что присоединится к ним через минуту, а пока он хотел бы поговорить с доктором. Он вошел и сказал:

— Привет, Джек. Как дела в бараке, гавкают собаки?

Крокер был шести футов и трех дюймов ростом, слишком красив, походил на Тарзана, который недавно съел слишком много бананов. Он пожал руку Тинкроудору и ответил с легким английским акцентом:

— Может, обойдемся без твоих дурацких шуток.

— Извини. Смех — это моя защита, — усмехнулся Тинкроудор. — Должно быть, состояние Пола и в самом деле вызывает беспокойство.

Дверь открылась, и вошла Морна.

— Ты сделал мне знак, чтобы я вернулась одна, Джек. Что случилось?

— Обещай мне, что ничего не скажешь его семье. И вообще никому, — начал доктор. Он указал на микроскоп, под которым находилось предметное стекло. — Взгляните на это. Ты первая, Морна, поскольку ты лаборантка. Лео не поймет, что он видит.

Морна наклонилась, сделала необходимые настройки, посмотрела секунд десять, а потом воскликнула:

— Боже мой!

— В чем там дело? — спросил Лео.

Морна выпрямилась.

— Даже не знаю, как сказать.

— Я тоже, — поддакнул Крокер. — Я рылся в своих книгах, и все именно так, как я и подозревал. Ничего подобного не существует.

— Я как жираф, до меня пока не доходит, — фыркнул Лео. — Дай я посмотрю. Я не такой невежда, как ты думаешь.

Через несколько минут он выпрямился.

— Я не знаю, что это за клетки — оранжевые, красные, сиреневые, темно-синие и пурпурно-синие. Но я точно знаю, что не существует организмов, имеющих форму кирпича с закругленными концами и окрашенных в ярко-желтый цвет.

— Они не только у него в крови… Они есть и в других тканях, — продолжал Крокер. — Мой техник нашел их во время обычного теста. Все органы, кажется, покрыты воскообразным веществом, которое не оставляет пятен. Я поместил несколько образцов в культуру кровяного агара, и они процветают, хотя и не размножаются. Я не спал всю ночь, проводя другие тесты. Пол Эйр — здоровый человек, если не считать проблем с головой… Я не знаю, что с этим делать, и, по правде говоря, мне страшно!.. Именно поэтому я и поместил его в изолятор, но не хочу никого тревожить. У меня нет никаких доказательств, что он представляет для кого-то опасность. Но он пропитан чем-то совершенно неизвестным. Это чертовски неприятная ситуация, потому что прецедента не существует.

Морна разрыдалась.

— И если он оправится от кататонии, вы ничего не сможете сделать, чтобы удержать его здесь.

— Ничего законного, — ответил Крокер.

Морна шмыгнула носом, вытерла слезы, высморкалась и сказала:

— А если эти данные исчезнут и это будет просто еще одна медицинская тайна?

— Это не выход, — вздохнул Тинкроудор. — Думаю, все только начинается.

— Это еще не все, — сказал Крокер. — У Эпплис, сиделки, приставленной к нему, лицо в глубоких шрамах от прыщей. Было в шрамах, надо сказать. Она вошла к Полу в комнату, чтобы проверить, как он, а когда вышла, лицо у нее было гладкое и нежное, как у младенца.

Наступило долгое молчание.

— Вы действительно хотите сказать, что Пол Эйр сотворил чудо? — спросил Тинкроудор. — Но он без сознания! И…