Макс Мах - Ее превосходительство адмирал Браге [СИ]

4. Псков, Луга, база Флота Унд-озеро, июнь-июль, 1952

Тринадцатого июня, как раз за две недели до начала сессии, она снова и опять же совершенно неожиданно увиделась с Виктором. Он приехал в Псков на неделю из Каргополя, где служил на испытательном полигоне "Воронье поле", и сразу же, не откладывая, наведался к Аре. Она как раз находилась в 8-й аудитории на лекции по оперативному искусству, когда дежурный по курсу вызвал ее в коридор. Ну а там ее уже ждал радостно улыбающийся лейтенант Якунов-Загородский. Вообще-то, это было более, чем странно. Она не его девушка. В лучшем случае, она ему приятель женского пола. И тем не менее, вот он стоит под портретом адмирала Токарева, улыбается и, кажется, ждет, что они сейчас обнимутся от полноты чувств. Даже руки, что характерно, развел, приглашая с разбегу прыгнуть в братские объятия. И что с этим делать?

Если честно, Ара не знала, как будет правильно поступить: оставить все, как есть, или поддаться соблазну и перевести дружеские отношения в разряд любовных. Виктор явно ожидал второго, но был осторожен и, пожалуй, даже деликатен, боясь, как видно, отпугнуть Ару напористостью, характерной для флотских пилотов, вообще, и для истребителей, в частности. О том, чего он добивается, Ара догадалась не сегодня и даже не вчера. Он весь год ее обхаживал, как провинившийся жених "надувшую губки" невесту, и получалось, что не напрасно старается, поскольку на данный момент он ей нравился куда больше, чем все прочие ее ухажеры вместе взятые.

На втором курсе, - и, в особенности, после зачетной практики в Саратове, где она, наконец, почувствовала себя не только пилотом, но и женщиной, - Ара вдруг стала в Академии необычайно популярна в том самом, прямом смысле слова, который подразумевается, когда говорят о популярности девушек. Причем клеились к ней не столько однокурсники, честно сказать, зело робевшие перед девушкой-истребителем, сколько курсанты 3-го и 4-го годов обучения. И не только пилоты, что характерно, но и штурмана с инженерами. Ей это было, по правде сказать, жуть, как приятно, и Ара не только благосклонно принимала выпадавшие на ее долю знаки внимания, но и сама сделала целых четыре попытки сблизиться с представителями противоположного пола. Впрочем, ничего путного из этого не вышло. С Ваней Скопиным четверокурсником с инженерного факультета отношения зашли так далеко, что дело едва не завершилось постелью " со всеми вытекающими ", но "едва", как известно, в Себерии не засчитывается. А греха не случилось, поскольку в самый последний момент, - оставалось только избавиться от бюстгальтера и трусов, в чем Ваня уже готов был ей великодушно помочь, - Ара спросила себя вдруг: "А оно мне надо?". И сразу же поняла главное: раз задается вопросом, значит не нужно.

Так что у будущего флотского инженера случился форменный облом, но вот Ара не расстроилась. Напротив, испытала род облегчения, " отряхнулась и пошла дальше ". Но, уходя в "туманную даль" от брошенного ею на произвол судьбы Ванечки Скопина, Ара вынуждена была признаться самой себе, что будь на месте Ивана Виктор, она бы его в тот момент, скорее всего, не остановила. Поэтому, собственно, и сейчас не стала противиться дружеским объятиям, предпочитая пока не задумываться над тем, дружественные ли они, или Витьке просто остро захотелось ее помацать.

- Привет! - сказал он, аккуратно чмокнув Ару в щечку и выпустив из своих как бы дружеских объятий. - Ты как?

- Да, что мне сделается, - пожала она плечами. - Это ты у нас испытываешь новую технику, за тобой и рассказ.

- Давай, тогда, посидим завтра в чайной Прокопьева, - сразу же предложил Виктор, - вот я тебе там все и расскажу.

- Я-то не против, - усмехнулась Ара, вспомнив про " сладкое или соленое " в чайной Пантелеймона Прокопьева, - но это не от меня зависит, Вить. Дадут увольнительную, посидим, не дадут - увы, - развела она руками. - Мы люди военные, подчиняемся приказам.

Разумеется, она лукавила, и увольнительную ей, естественно, дали, так как лейтенант Якунов-Загородский визит свой подгадал точнехонько к пятнице, а увольняли второкурсников "на берег" - если ненароком не проштрафились, - по субботам в 16.00. Так что, в пять часов вечера Ара была уже в чайной, где ее ждали Виктор и заказанный им на "свой вкус" обед: осетровая калья, щука, запеченная в тесте, и разнообразные пироги, калитки, накрёпки и прочие шаньги. И все это под пиво, разумеется, и с парой рюмок полугара, который ей теперь полагался, как взрослой девушке и авиатору. Лучше обеда и вообразить нельзя, тем более, что все это было с пылу с жару, вкусно и сытно. И просидели они за обедом и разговорами без малого два часа. И вот, что любопытно: по ощущениям, словно бы, и не было никакой разлуки. И ссоры, - или ее подобия, - не было тоже. Сидели за столом, - она и он, - трепались, рассказывая друг другу новости, смеялись и снова были близки, как в самом начале, сразу после их странного знакомства. Свободны от обид и неловкости, и, может быть, даже немного влюблены. Совсем чуть-чуть. Самую малость, достаточную, впрочем, чтобы оказаться ночью в одной постели с Виктором. Однако не срослось и на этот раз. На поздний вечер, как выяснилось, у Виктора имелись определенные планы: пьянка в стопроцентно мужской компании. На этом и расстались в восьмом часу вечера, и увиделись в следующий раз уже в июле при довольно необычных обстоятельствах.

А дело было так. Сразу после окончания сессии, которую она сдала, как и следует, на "ять", Ару вызвал к себе начальник летной практики кадваранг Бессонов и сообщил ей новость невиданной разрушительной силы. Учитывая успешную прошлогоднюю практику в Саратове и по отличным результатам осенне-зимних и весенних полетов на истребителях и торпедоносцах, Ару и еще двух курсантов - в качестве однозначного исключения из правил, - посылают для прохождения летней практики на авиаматку "Архангельск".

- Пилотом палубной авиации? - не веря своему счастью, переспросила Ара. - На "Архангельск"?!

"Архангельск" - это ведь тот самый авианосец, как теперь называли в Себерии корабли этого класса, на котором ее крестная адмирал Браге-Рощина воевала в прошлую войну. И не просто воевала, а умудрилась обидеть, "унизив в ближке", великобританскую эскадру, за что тогда же, однако, и поплатилась. Политика, черти бы ее побрали! Но корабль-то от этого хуже не стал. На тот момент это был новейший и крупнейший авианосец Себерии, но он и сейчас, спустя почти двадцать лет, оставался серьезной боевой единицей. И базировались на нем самые современные истребители, торпедоносцы и разведчики. Так что, услышав новость, Ара наполнилась гордостью за себя любимую и счастьем, которому не было конца и края. А еще через три дня случилось такое, чего она и вовсе не могла ожидать, хотя, учитывая ее чреватые протекцией связи в верхних эшелонах власти, могла, на самом деле, если не предвидеть, то хотя бы объяснить.