Макс Мах - Ее превосходительство адмирал Браге [СИ]

- А по морде? - Ара не злилась, но этот его разбор ее внешности ей никак не понравился. Одно дело, когда она сама критику наводит, и совсем другое, когда об этом говорит мужчина, с которым она провела ночь.

- А ты не спеши, - остановил ее Олег. - Я еще не все сказал. Курить будешь?

- Буду.

Закурили, пыхнули дымом.

- Ты, - сказал тогда Шкловский, - другая. Невысокая, и что с того? Лицо у тебя хорошее и тело ладное. Лично мне нравится, а чужое мнение мне неинтересно. Своим умом живу.

- Неужели? - не поверила Ара, считавшая, что не будь у них боевого стресса и алкоголя в крови, ничего бы между ними не случилось. Во всяком случае, он бы точно ее не захотел.

- Я такими вопросами не шучу, - отрезал Шкловский. - Ты мне нравишься, и, на мой вкус, ты красивая, просто красота у тебя непривычная. Может быть, кто-то и не разглядит, не оценит, а я сразу и увидел, и оценил. Еще тогда, перед вылетом.

- Ты мне вот что объясни, - прищурилась Ара, - эти слова... Их можно трактовать, как признание в любви?

- Наверное, можно, - кивнул Олег, обдумав вопрос. - Но я думаю, что еще наступит момент, когда я это скажу тебе, как следует. Если только ты не будешь возражать.

- Я в изумлении! - признала Ара. - То есть, это только от меня зависит, будем мы встречаться или нет?

- Так точно, - не моргнув, подтвердил Шкловский. - Я бы очень хотел. И не только встречаться.

- А что еще? - не поняла Ара. - Я же тебе, вроде бы, уже дала. Два раза, если быть точным.

- Если бы это было возможно, я бы позвал тебя замуж.

- Замуж?! - не поверила Ара своим ушам. - Вот так сразу? Переспали и ага?

- Ну, мы же с тобой авиаторы, - улыбнулся каплей. - Торпедоносцы. У нас все решения принимаются быстро и бесповоротно. На раздумья обычно времени нет.

"А что, если и в самом деле? - задумалась вдруг Ара. - Шкловский мужчина видный, все девки обзавидуются! Вежливый, интеллигентный, внимательный, и в постели с ним хорошо..."

- Ладно, - сказала она вслух. - С этим разобрались. Но ты, кажется, в чем-то сомневаешься. В чем?

- А сама не понимаешь?

- Нет, - честно ответила Ара.

- Ты православная...

- Ну, и что? Тебе это мешает?

- Мне нет, но я же не православный!

- А то я ночью не заметила, - хихикнула Ара, до сегодняшней ночи знавшая лишь теоретически, чем обрезанные отличаются от необрезанных.

- То есть, тебе это не мешает?

- Нет, Олег, мне это не мешает, я не кулема слободская! Я авиатор, и третьего дня вместе с тобой ходила в атаку! И ты меня прикрывал от огня... Ерунду несешь!

- Брак дело семейное, - уточнил между тем Шкловский, - твоим родным это может не понравиться.

- А твоим? - перебросила Ара мяч на его сторону корта.

- На мнение моих родных мне насрать, - отмахнулся каплей. - Не подумай плохого, Варвара, я их всех нежно люблю. Но их мнение по данному вопросу мне совершенно не интересно.

- Что ж, - усмехнулась Ара, - мне нравится твой подход к делу. Беру на вооружение.

- Значит, да? - откровенно изумился Шкловский.

- Ты сначала сделай предложение, а потом уже спрашивай! - Снова отбила мяч Ара.

- Выходи за меня замуж! - сказал Шкловский, вставая из-за стола.

- Согласна! - Она тоже встала из-за стола. - Можешь взять меня на руки и поцеловать. Но не увлекайся, - хихикнула, едва он шагнул к ней, - мне еще начальство искать...

2. Земля Хабарова, август-сентябрь, 1953

По правде сказать, известие, что ему придется служить вместе с Варей в сводном штурмовом полку, Виктора ничуть не обрадовало. То есть, случись это до того, как они с ней объяснились, он был бы этому только рад. Но, увы, его девушка, - вернее, " не совсем его ", - окончательно ушла к другому, за которого, к слову, собралась идти замуж. При таком повороте дел видеть ее каждый день, - а на службе по-другому никак не выйдет, - представлялось актом жесточайшего мазохизма. Но тут Виктору неожиданно повезло. Не успел он представиться капитану-лейтенанту Корнееву, ИО командира корволанта Центральной группы, как тут же выяснилось, что летать с Арой ему не придется. Волевым решением контр-адмирала Минчакова штурмовой полк, вошедший в состав "передового охранения", был сокращен до трехэскадрильного состава, тогда как четвертую эскадрилью, к которой как раз и была приписана мичман Бекетова, срочно перебросили на аэрополе хабаровчан Моряк-Рыболов, находившееся почти в ста километрах на юго-восток от залива Владимира. Так что по службе они с Варварой теперь не пересекались, но и Виктор в полку надолго не задержался. Полетал на коче всего одиннадцать дней, поучаствовал в трех воздушных боях и даже сбил, - правда, в группе, - один ниппонский штурмовик, и тут как раз пришел обещанный Минчаковым крейсер "Изборск", и Виктор убыл к новому месту службы. Так что, в следующий раз Виктор увидел Варю только в конце августа на аэрополе Рисовая Падь.

За прошедшее время вооруженный конфликт с Ниппонской империей успел превратиться в полномасштабную войну, в которую не преминули ввязаться и цинцы, решившие под шумок отнять у Себерии Манчжурию. В отличие от Земли Хабарова Маньчжоу-Го до сих пор являлась колонией Себерии. Объяснялось это, прежде всего, этническим составом населения, среди которого преобладали китайцы. Здесь, правда, жили так же русские - выходцы из Себерии и Киева, - а также корейцы и эмигранты из южнославянских и прирейнских государств, сербы, баварцы и пруссаки, но китайцев все равно было больше. Оборонять этот огромный край было непросто, тем более, что в тылу действовала ниппонская и цинская агентура, а ниппонские войска давили на себерцев и хабаровчан не только с островов, но также из давным-давно проглоченной и, в известном смысле, переваренной Кореи.

В этой ситуации, бухта Троицы приобрела важное стратегическое значение. С военных баз в Зарубино, Сухановке, Андреевке и Рисовой Пади себерские войска и хабаровские "партизаны", не только прикрывали столицу Дальнего Востока - город Владивосток, но и контролировали с воздуха почти всю северо-восточную Корею, обеспечивая к тому же тылы военно-морских сил, оперирующих в Ниппонском море, и 3-ей армейской группы генерал-полковника Мохова, сражавшейся с ниппонскими войсками в Хамгён-Пукто. Соответственно, расширялась и база Флота в бухте Троицы, куда из метрополии сплошным потоком шли военные грузы и маршевые пополнения. Переброска людей и грузов производилась, в основном, по железным дорогам - это был гораздо более безопасный путь, чем морем в Порт-Артур или Владивосток, - но спешные грузы перебрасывались воздушным транспортом. Этот маршрут был короче по времени и практически безопасен на большей части пути. Однако приграничные области Золотой орды и Сибирского ханства стали в последнее время небезопасны из-за перехода ниппонцев и цинцев к откровенному каперству. Соответственно изменилась и тактика себерцев, хабаровчан и союзных им сибиряков. Транспорты теперь сбивались в группы, именуемые по старинке караванами или обозами, и на всех опасных участках их сопровождали военные корабли. Так попал в бухту Троицы и крейсер "Изборск".