Гораций Голд - Искривление

— Ты не смог рассчитать скорость? — удивился Уортинг.

— Я же не Мэрлин, — раздраженно ответил Лэнс. — Звезда невидима, так что я не могу сделать измерения даже в инфракрасном спектре. И орбитальные отклонения, и солнечный поток остаются постоянными. Как я еще могу вычислить скорость? Но позволь мне закончить. Я сложил два и два и получил астрономические двадцать два. И потом, — он протер уставшие глаза, — так много всего, что противоречит тому, что мы привыкли называть фактом. Лучшее, что я мог предположить — то, что эта невидимая звезда, которая движется в неправильном направлении — звезда четвертого измерения! — закончил он и в ожидании уставился на Уортинга.

Уортинг разрешил себе полуулыбку недоверия.

— Ты, конечно, шутишь.

Лэнс поднял свои ноющие, уставшие плечи и безвольно опустил их.

— Будь по-твоему, — пробормотал он.

— Но, послушай, ты же не серьезно! — воскликнул Уортинг.

— Разве это забавная шутка? — сердито ответил Лэнс. — Думаешь, я решил потратить на это больше полугода, раскошелился на десятки снимков с Маунт-Вилсона, работал как собака, ломал голову над задачкой, и только ради того, чтобы увидеть твою улыбку? Не будь дураком! Я еще никогда в жизни не был так серьезен.

Ошеломленный Уортинг некоторое время сидел притихший. Крошечное рабочее помещение казалось гнетущим. Ему хотелось выбраться на свежий воздух — взглянуть на Солнце и убедить себя, что со вселенной все в порядке.

— Что произойдет? — тихо спросил он.

С горьким видом Лэнс уставился за окно. Дымка грязного желтого света пробивалась сквозь узкое пространство между двумя многоквартирными домами. Его взгляд остановился на пыльном красном кирпиче.

— Кто знает? — Он повернулся к Уортингу, его уставшие слезящиеся глаза под толстыми стеклами очков казались огромными. — Есть все шансы на то, что мы будем полностью уничтожены, и практически ни одного на спасение. Что случится, когда столкнутся две звезды? — Он развел руками. — Возможно, незначительное число атомов заполнит освободившееся пространство, или появится солнце в несколько раз большее, чем две отдельные звезды. В любом случае — смерть!

Оба не двигались некоторое время, думая о ближайшем будущем. Внезапно Лэнс откинул голову и засмеялся — гогочущим хохотом чистого отчаяния.

— Ничто больше не имеет значения, — глухо произнес он. — Деньги… слава… Давай отправимся в твой летний домик, о котором ты прожужжал мне все уши. Мы там славно прожаримся до корочки, когда старушка смерть выбьет землю из-под наших ног.

ЛЭНС почувствовал на своих плечах теплые лучи солнца. Они всегда будили его рано утром. Обычно он не открывал глаза, наслаждаясь ласкающей теплотой, которой не был избалован в городе. Этим утром он не открывал глаза по другой причине.

Он ощущал себя так, будто его тело вывернуто наизнанку, а мозги сдавила горячая, потная ладонь. Он смутно вспомнил, как ночью его разбудил необычный, преисполненный смятения ужас перед скручивающейся, как показалось, вселенной. Все перевернулось вверх ногами и наизнанку. Он обнаружил себя на полу, дрожащим от холода. С головокружением и слабостью, он забрался обратно в постель и погрузился в мучительный сон.

Наконец он открыл веки, боясь того, что может увидеть.

И, хрипло закричав, спрыгнул с кровати. Обезумевший взгляд передавал мозгу картинку, которой просто не могло быть. Хотя разум его оставался холодным, убеждая, что это всего лишь нечто вроде солнечного удара, он бросился в мокрой от пота пижаме сквозь дом.

— Гарри! — безумно вопил он — Гарри! Я сошел с ума!

Когда он вбежал, спотыкаясь, в спальню, Уортинг сидел на краю своей кровати, с ужасом глядя вокруг.

Лэнс кинулся к нему, схватив за плечи.

— Я сошел с ума! — резко крикнул он. — Я вижу прямо сквозь тебя. Я вижу сквозь стены!

Он мог видеть каждую вену, каждую артерию, каждую мышцу и орган в теле Уортинга. Оглядевшись, он увидел пустые комнаты: жена и мать Уортинга с изумлением сидели в своих кроватях, внизу на первом этаже слуги готовили завтрак, хотя их тоже лихорадило от ужаса. Он мог смотреть и за пределами дома, и то, что он видел там, наполнило его страхом за собственный рассудок. Уортинг вздохнул, с очевидным облегчением.

— Я думал, что я один такой, — сказал он. — Но раз ты видишь сквозь, как я, значит все еще не так плохо.

— И с тобой то же? — воскликнул Лэнс. — Хорошо! Будем считать это нормой — временно, по крайней мере.

Он тут же отпустил плечо Уортинга и помчался вниз по лестнице, выскочил во двор. Ошеломленный, остановился. Ничто здесь не могло убедить его в собственном здравомыслии. Напротив, то что он увидел, только укрепило его в том, что он обезумел.

По утрам он привык выходить на лужайку сразу после завтрака, чтобы насладиться приятным теплом. Дом находился на вершине небольшого холма, окруженный высокими деревьями, растущими в ста ярдах от подножия. Подъездная дорожка медленно поднималась по склону, проходила вдоль ярко освещенного газона мимо фасада дома и вокруг гаражей к задней части.

Теперь он мог видеть небольшое озеро посреди леса, хотя деревья окружали его непроходимой чащей. Вокруг холма торчали конические вигвамы, пронзенные деревьями. Индейцы — он был поражен, что видит их так отчетливо без очков — оцепенело застыли небольшими группами в своем лагере.

Он был поражен масштабом разрушений — ища их причину, предположил, что ветер мог повалить деревья друг на друга. Здесь были миллионы их, поваленных вперемешку, или с вывернутыми корнями висевшими на чужих ветвях.

Солнце светило как обычно, и все же что-то загораживало его лучи.

На тысячу футов в высоту, и на четверть мили в обоих направлениях от подножия холма, гигантское здание обступало дом и лес полностью, так, будто вся эта местность и все, что в ней находилось, было игрушками в детской.

Он посмотрел наверх. На этажах, бесконечно уходящих в небеса, он мог видеть тысячи людей, глазеющих на него и на безумную обстановку вокруг.

Сквозь стены он видел огромный дирижабль, его экипаж неприкаянно плыл в поисках безопасного места, ошеломленный, как и все остальные на земле.

Все было прозрачным для его всевидящих глаз. Лэнс даже мог глядеть сквозь колоссальный фундамент здания, возвышающегося перед ним.

Индейцы вышли из оцепенения первыми. Свирепо размахивая своими копьями и луками, они побежали прямо на него. Он засмеялся, поскольку их разделяли стены гигантского здания. Но те прорвались свозь них так легко, будто бетон был воздухом.