Владимир Грузда - Время Змея

Понедельник 21 июля, 10:24

Завершив осмотр места происшествия и оформив все надлежащие документы, оперативная группа покинула квартиру Иванова. Перед подъездом уже дежурила похоронная бригада, ожидающая команды к вывозу тела. Оперативники благосклонно кивнули санитарам и зашагали к спецтранспорту.

Толпа зевак потеряла интерес к происходящему и рассеялась. Люди не могли так долго сохранять внимание к событиям, затянутым по времени и не дающим быстрого эмоционального эффекта. Журналисты наоборот терпеливо дожидались у подъезда, чтобы первыми выдать в эфир горячий материал.

— Уже есть предварительные версии случившегося? — бросилась к полицейским рыжеволосая корреспондентка. — Это убийство?

Дрон завис над головами криминалистов, нацелив на них объектив камеры. Оперуполномоченный выдвинулся на передний план и твердо заявил, глядя прямо в лицо симпатичной молодой женщине:

— Ни о каком убийстве не может быть и речи. Все обстоятельства говорят о самоубийстве. Больше пока ничего сказать не могу. Окончательное решение примет следователь.

Офицеры спешно сели в машину. Дрон проводил их немигающим взглядом и переключился на корреспондентку. О чем она продолжала говорить, криминалисты уже не слышали.

— Ага, этот ваш самоубийца очень интересный субъект, — заявил полицейский водитель Ступин, как только оперативники сели в салон.

— Типичный спившийся тунеядец. — отрезал Феоктистов.

Рассказов в который раз непонимающе посмотрел на оперативника. Тот откинулся на спинку сиденья, явно получая удовольствие от того, как умное кресло принимает форму его тела, и слегка прикрыл глаза.

— Ага. Может оно и так, — не унимался водитель, направляя автомобиль с придомовой территории на трассу. — Но он очень бурную деятельность в субботу развил. Ага. Я этого Иванова Степана Кирилловича позавчера у нас в ОВД видел. Проторчал он там очень долго. Больше трех часов. Ага. Я успел на обед съездить и назад вернуться!

— Мало ли для чего гражданин в полицию может обратиться. — не размыкая век, откликнулся Феоктистов.

— Ага, особенно накануне самоубийства! — невесело усмехнулся Ступин.

Рассказов заинтересованно перевел взгляд на этого смышленого полицейского, напрасно засидевшегося за управлением спецтранспорта.

— Ага. Если наш сегодняшний труп обращался позавчера в полицию — это очень не спроста. — безапелляционно заявил водитель, на что Феоктистов примирительно воздел к небу правую руку и лениво сказал:

— Ты, Сергей, выясни, по какому делу он в субботу в полицию обращался. Но помни, вокруг всякого происшествия есть масса вещей, на которые не стоит и внимание обращать. В нашем случае — типичный суицид. И рыть тут больше нечего!

Причина обращения легко определялась, стоило поднять архивные обращения граждан за вчерашнее число. Но на запрос Оперативная инфосеть выдала отрицательный результат о посещении гражданином Ивановым Управления Полиции. Сеть врать не могла. Скорее всего ошибся Ступин. Как говорится, пресловутый человеческий фактор.

Рассказов внимательно посмотрел в затылок водителя и спросил:

— Уверен, что Иванов вчера приходил в Управление?

Полицейский полуобернулся, хотя прямо перед ним висел обзорный экран заднего вида. Его взгляд выражал смесь удивления и разочарования.

— Я в органах очень долго служу. Ага. Уже пятнадцать лет! Иванова от Петрова отличить смогу. Да ведь это и проверить очень легко! Ага.

Вести машину с активированным МУНом запрещалось. Но кто проверит полицейского-водителя за управлением спецтранспорта? И потому Ступин быстро подключился к Сети и через несколько мгновений посмотрел на Рассказова еще более удивленным взглядом.

— Да точно он был!

Со своей стороны, дознаватель проверил вчерашнюю хронограмму Иванова. Геолокационный сигнал МУНа гражданина не определялся больше суток. Затем включился на 15 минут позавчера в 15:43 именно в районе Автозаводского ОВД. После этого отключился, чтобы не заработать уже никогда.

Рассказов одобрительно кивнул и обратил внимание, как напрягся Феоктистов. Смежник нравился ему все меньше и меньше. И проблема представлялась совсем не в сложности характера. За поведением оперуполномоченного скрывалось совершенно иное.

— Какая разница! — резко сказал оперативник. — Раз не зафиксировано посещение — значит, и не приходил! Все ошибаются! Главное фатальных ошибок не допускать!

Последняя фраза адресовалась Сергею. Феоктистов развернулся и посмотрел ему прямо в глаза. Весьма выразительным предупреждающим взглядом.

Обескураженный водитель посмотрел на одного, затем на другого и расстроенно уставился на расстилающуюся впереди автомобиля дорогу.

Дело Иванова становилось все более интересным. Непонятно какое отношение ко всему этому имел оперативник Феоктистов. Но то, что он пытался «бить по рукам» дознавателя не вызывало сомнений. Позже предстояло разобраться и с этим, а пока требовалось отыскать серьезные зацепки, позволяющие оставить дело в отделе Дознания. Иначе все материалы передадут следователю. На чем особенно настаивал оперуполномоченный. И именно поэтому допускать передачи пока не хотелось.

— Чувствую в этом деле еще много чего рыть надо. — заявил Рассказов, продолжая анализировать происшествие.

— Рассказов, — доброжелательным, почти отеческим тоном, заговорил оперативник, тогда как в его глазах вспыхивали недобрые огоньки. — Я понимаю, что ты полон романтических иллюзий относительно нашей профессии и мечтаешь спасти мир. Хочешь сделать его лучше. Не переживай, это скоро пройдет. Запомни: преступления — не всегда паутина, которую можно распутать, если потянуть за нужную ниточку. Иногда нитей может быть десяток, иногда — ни одной, а бывает, что никакие нити и не стоит тянуть вовсе. Всем от этого только лучше будет.

— Но тут есть что распутывать, — не собирался сдаваться Сергей. — и Юдолева, и Иванов с разницей в неделю получили понижение СГ и потеряли работу. Но Иванова сразу же определили в Поселение Гражданской Помощи, а Юдолеву под свою опеку Кадровое Агентство взяло, да так и не трудоустроило. Почему?

— Сейчас с работой трудно! — Феоктистов демонстративно зевнул, но, обернувшись, пристально посмотрел на дознавателя. — Поэтому за рабочее место надо держаться!

Рассказов выдержал взгляд и специально добавил:

— Странно, что в Оперативной Сети нет никакой информации об Агентстве, занимавшейся Юдолевой. Стоит отметка КА. Ни адреса, ни названия.

Взгляд Феоктистова начал исполняться гневом. Но он быстро взял себя в руки, на его лице заиграла снисходительная улыбка.

— Юдолева вообще к этому делу отношения не имеет. Не стоит следствие путать!