Владимир Грузда - Время Змея

Если Виталий не врал, то становилось понятным его поведение и безразличие на протяжении последнего школьного года. Это несколько реабилитировало школьного товарища в глазах Рассказова. Но не снимало подозрения в причастности к событиям последних дней. И этот вопрос тоже стоило прояснить.

Пока же разговор обретал совсем не тот вид, что интересовал Рассказова. Он нетерпеливо поерзал и попытался найти глазами таймер на экране МУНа, запоздало вспомнив, что устройство отключено. В ресторане пользоваться МУНом не разрешалось. Пришлось смотреть через окно, на кроваво-красный дисплей на фасаде Храма. 20:43. Он дал Виталию достаточно времени выговориться. Пора приступать к прояснению других вопросов.

— Расскажи как удалось познакомиться с губернатором?

Виталий без смущения ответил:

— У любой христианской церкви есть цель. Делать дело Христа на земле. Церковь «Благая Весть» всегда именно это и делала. Кормила и одевала нуждающихся, исцеляла больных, изгоняла бесов, шла в тюрьмы и злачные места, чтобы нести туда Свет Истины. То есть, делала то, что и должна делать. Кроме того, мы старались объединить все христианские общины в городе. И, слава Богу, нам это удалось! О нашем служении заговорили медиа. А после Первого Собора на нас обратили внимание и чиновники. Стали обращаться за молитвами и благословением.

Сергей подался слегка вперед, пытаясь не упустить ничего важного. Связь Церкви «Благая Весть» с властью являлось именно тем, что и хотелось обнаружить. Сейчас Виталий открыто сообщал об этом. В этом направлении стоило двигаться дальше.

— Тогда и приехал губернатор с сыном?

— Да, месяца через три после Собора.

— С тех пор он и помогает церкви? — Рассказов понимал, что приблизился к важному моменту в разговоре. Он дал Виталию достаточно времени выговориться, настала пора выяснить то, зачем он сам сюда пришел. — Губернатор помог получить землю под Храм?

— У нас наладились с ним хорошие взаимоотношения, — без всякого пафоса и самомнения ответил пастор, — Но по поводу строительства храма совсем другая история.

— Я уже слышал о чудесном обретении храма, — губы Рассказова заметно скривились, вспоминая рассказ журналистки. Он отмахнулся нетерпеливым жестом. — Хочешь сказать, что губернатор не помогал?

— Мы вели переговоры только с городскими властями. Жалоб губернатору не писали, поэтому он в эту ситуацию и не вмешивался. Даже не знаю, знал он о ней или нет.

Сергей неотрывно следил за пастором и никак не мог определить, говорит тот правду или лукавит. Ведь буквально пять минут назад Виталий говорил, что Бог может помогать без всякого вмешательства других людей, властей и армии, а сам водит дружбу с губернатором, мэром, чиновниками. Более того, сейчас утверждает, что никто из высокопоставленных особ не помогал в решении такого важного вопроса. Как к этому относиться Рассказов пока не знал.

«Сохрани от лукавого» — вспомнилось присланное Виталием сообщение. Действительно, не так-то просто добраться до правды, разгребая человеческое лукавство и ложь.

— Хочешь сказать: вы не использовали связи на таком высоком уровне?

Виталий устало улыбнулся:

— Мне часто задают подобные вопросы. Всегда отвечаю так: мы использовали связи на более высоком уровне! — пастор сложил руки в молитвенном жесте и указал вверх. — Это надежнее. Не воинством и не силой, но Духом Его…

Рассказов вновь откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. В результате разговора стало ясно, что Виталий не отрицал дружбу с губернатором, но утверждал при этом, что не обращался к нему по решению своих вопросов. Это совсем не означало, что Виталий не мог использовать лояльность властей для прикрытия собственных деяний. Но с другой стороны, в деле, которое Рассказов пытался распутать, требовались не просто лояльность и молчаливость властей, а самое непосредственное их участие.

Кроме того Сергей совершенно не мог предположить, для чего Церкви «Благая Весть» понадобилось похищать людей. И как столь разные граждане вообще могут оказаться вовлечены в сферу интересов церкви. Мотива во всех этих произошедших исчезновениях у Виталия, на первый взгляд, не имелось.

Косвенных улик предостаточно. А нужны серьезные доказательства.

Однако вчерашнее происшествие в храме по прежнему смущало. В инсценированном представлении цель также выглядела неоднозначной. Но от факта произошедшего просто так не отмахнешься. И, значит, неочевидность мотивов не могла снять Виталия с подозрения. По крайней мере пока.

Среда 23 июля, 21:08

— Пастор Виталий, — к их столику подошел хорошо одетый мужчина средних лет с проседью в темных волосах и заметно проступающим животиком — скорее всего от малоподвижного образа жизни. — Простите, что отвлекаю, но мы здесь обедаем с учредителями нашей фирмы. Завтра у нас встреча с конкурентами, будем вести переговоры о слиянии. Благословите нас, пожалуйста.

Виталий бросил быстрый взгляд на Сергея. Тот сделал вид, что ему все безразлично. Пастор встал из-за стола:

— Сергей, я на минутку. Подожди меня, пожалуйста.

— С нами неверующий соучредитель, — продолжал бизнесмен, отходя от столика вместе с пастором, но слова долетали до Рассказова отчетливо. — Но он согласился молиться вместе с нами. Для нас это очень важная сделка.

— Конечно, — Виталий дружелюбно улыбнулся, и мужчины присоединились к троице за столиком метрах в пятнадцати от Сергея.

Полицейский наблюдал, как мужчины приветствовали друг друга рукопожатием, похоже, представляли Виталия одному из них. Пастору предложили свободное кресло. Затем, поговорив немного, все замерли. Они молча склонили головы, будто все разом решили внимательно изучать содержимое тарелок перед собой. Лишь один из них растерянно озирался по сторонам, потом закрыл глаза и тоже склонил голову. Губы некоторых мужчин зашевелились.

Вдруг картина изменилась, словно кто-то переключил канал телепередачи. Рассказов ожидал подобного и оказался к этому готов. Ведь не случайно что-то у него внутри реагировало на определенные слова Виталия. И ужинающий в ресторане бизнесмен оказался здесь неспроста. Не удивляло и то, что он является прихожанином церкви пастора Виталия. А значит, не случайно начинается новая серия голографического спектакля.

Мужчины за столом остались темными безликими образами, на передний план выступили невесомые светящиеся силуэты различных размеров и степени яркости. В этот раз силуэты были примерно одного размера, кроме двух крайне полярных. Один, принадлежащий Виталию, выглядел чуть больше остальных и сиял более уверенно. Второй принадлежал человеку, последним опустившем голову, и казался едва различимым и похожим на футбольный мяч, парящий на уровне груди.