Никита Черненко - Надгробие для живых [litres самиздат]

На улице вечерело. Неожиданно я понял, что пропустил ужин, глаза всё больше напрягались, чтобы разглядеть что-либо в потёмках, а подложка успела закоптиться. В дверь кто-то дотошно стучал.

– Сэм! – открыв, я увидел Каса с двумя винтовками на плечах. – Ты что, тут весь день сидишь? Погоди… Что это за запах?

– Мне срочно нужно тебе кое-что показать! Проходи! – Кас никогда не входил в

,а предпочитал оставаться в дверях, из-за чего сейчас он нехотя пришаркивал по полу. – Заодно и скажешь, прав ли я.

Пройдя в комнату, у Каса на секунду загорелись глаза. Но после этого, к моему удивлению, лицо его снова приняло скептический вид и он сухо отметил:

– Сэм, срок годности пороха около трёх лет, он уже семьдесят раз просрочен.

– Нет, это не староисторический. Его сделали в наше время.

– Дай-ка бумажку, – он сам нашел на первой полке кусок бумаги в клетку, сложил его, образовал жёлоб и засыпал туда немного пороха. Затем он взял уже догорающую свечу, поджёг порошок и засчитал время.

– Это… Хм. Похоже на дымный порох, конечно, но судя по времени горения, он больше похож на пистолетный. Дай мне, наверно, его. Посмотрим, что с ним можно сделать.

– То есть это порох?

– Если бы он им ни был, то и не горел бы. Он ещё влажный слегка. Надо его высушить как следует и потом ещё посмотреть. Может, и хороший. Я ведь тоже не специалист. Я к тебе по какому делу-то, – он передал мне винтовку. – Держи.

– Что, уже?

– Нет. Андерсона нашли. Его лунатик погрыз.

– Куда это он выходил вчера за стены?

– В том-то и дело, что его в городе убили.

– То есть?!

– То есть возможно, что прямо сейчас где-то в городе отсиживается лунатик, и даже не факт, что один.

– Так а как они перебрались через стены? Не заборчик же, не перелезть!

– Не знаю, может, подкопался. Или дыра где-нибудь есть, перелез все-таки, в конце концов. С этим разбирается охрана города, а ты просто постарайся не выходить никуда ночью и сидеть тихо, как и умеешь.

– Я ведь могу…

– Знаю, что можешь. Только можешь ты в поле, а в городе вообще мало кто может драться с лунатиком. Это их стихия, их охотничьи угодья, и их дом. Потому сделай мне одолжение и не суйся на вражескую территорию в то время, когда он сильнее всего. Не опозорь себя, Сэм. – Кас вышел, не дав мне ничего сказать в ответ. Иногда это ужасно раздражало.

Однако делать было нечего. Я включил аккумулятор, погасил свет и сел возле окна. Улицы уже были пустыми, в других окнах тоже всё стемнело, но зато фонари светили будто ярче обычного. Но действительно стало неуютно тогда, когда по крышам забродили прожекторы: впервые, когда они светили не за городскими стенами, а внутри них. Лёгкое чувство голода подбивало быстро дойти до тумбочки и взять свой неприкосновенный запас, но ноги не слушались. Я буквально врос в пол, превратившись в часового, неспособного двигаться ни то от страха, ни то от ещё неизведанного мной желания защитить не столько себя, сколько других. И плевать, что две трети людей я даже не каждый день вижу, три четверти я не знаю, а на большинство знакомых мне ещё и наплевать. Если Кас дал мне винтовку, значит я должен сделать всё, что в моих силах.

Становилось душно, и я распахнул окно. Гудение купола в этот раз не только не успокаивало, а скорее тревожило ещё больше, когда слышать нужно каждый шорох. Пялиться в дома становилось утомительно, и на миг захотелось спать. С неба засветила полная тусклая луна, по положению которой я определил время: около полуночи. После полуночи даже самый терпеливый хищник теряет самоконтроль, потому что голод становится сильнее. И если кто-то несётся на тебя после полуночи, стоит думать, что он смертельно голоден.

И, словно подтверждая мысли, после луча одного из прожекторов высунулась голова. Света не хватало, да и расстояние было немаленьким, но я отчётливо видел бледную лысую кожу и круглые, желтоватые глаза. Лунатик медленно карабкался по покатой крыше, за ним лез второй, похожий на первого, только больше. Оба были одеты в какие-то чёрные плащи, выглядящие, как новые. В таких можно спокойно гулять среди людей и не бояться подозрения, и от этого у меня просто онемели руки. Цели были открытыми, винтовка заряжена и готова, но я боялся даже моргнуть. В сторону лунатиков покатился луч света, но они закрыли головы капюшонами, легли на крыши и замерли.

Он их не заметил! Не вернулся назад, не поднял тревогу, а продолжил смотреть на другие крыши, пока эти поддевали окна. Или на стенах тоже сидят лунатики и крутят прожекторами?!

Я, наконец, пришёл в себя и взвёл оружие. Пара секунд на прицеливание с упором, задержка дыхания, выстрел, и вот уже вниз полетел тот, что вскрывал окно, клокоча через образовавшееся в груди отверстие. Второй сначала посмотрел вниз, потом прямо на меня, разбил стекло и ворвался внутрь, в уши врезался женский крик. Я без раздумий выпрыгнул из окна и побежал к дому, стараясь не думать о том, что происходит. К моменту, когда я оказался на месте, дверь была открыта, а на крыльце хорошо виднелся кровавый след, ведущий в черноту. Внутри стояло безмолвие, где-то далеко слышалась перебранка, кажется, кто-то стреляет. Неужели это во всём городе? Я вошёл внутрь и щёлкнул по выключателю, засветили лампы, а сверху раздался шорох. На второй этаж и вёл след крови. Похоже, один из жильцов хотел сбежать, но прямо на выходе его поймал лунатик. Я сразу пошёл на лестницу, стараясь не скрипеть досками, руки уже вовсю дрожали. Верхние комнаты, судя по всему, служили спальнями для двух семей или одной побольше: две двери открыты, третья будто бы заперта и за ней стояла тишина, а в четвёртую и вёл след. Очевидно, лунатик был голоден, но не настолько, чтобы броситься на меня. Собрав всю волю в кулак, я перемахнул две ступеньки сразу и ворвался в комнату.

Лунатика не было, о его недавнем присутствии здесь говорило разбитое окно и три трупа: мама, папа, и их дочь, лет шести от роду, без руки и с перекушенной артерией, из которой уже успела натечь лужа. Осмотрев комнату, я развернулся и покрался обратно, в другую комнату, но свет потух. Я не подумал, что лунатик мог выйти из окна, а сейчас охотно шумел внизу, чувствуя превосходство. Но я его не слышал: сердце бешено колотилось, перекрывая любой звук. Я отступал к окну, как к единственному источнику света, на улице начала разгрызать тишину сирена, а по лестнице медленно стучали. Когда звук был на одном со мной этаже, палец соскочил на курок и темноту осветил лазер, оставивший тлеющее пятно на стене. Послышался рык, в меня полетела табуретка, от которой я кое-как отпрыгнул, а за ней впрыгнул и лунатик, заранее метивший мне в шею, но я остановил его ударом ноги и отбросил на кровать, прямо к трупам. Раздался хруст костей. Я снова нажал на спуск, но меня ждал промах, хищник вскочил под потолок и врезал по стволу так, что он выскочил у меня из рук. Не успел я потянуться за ножом, как лунатик упал на пол и рванулся на меня, хватая с такой силой, что можно было оторвать мне руку, и впился в неё зубами. Адреналин, вызванный болью, застилал глаза, свободной рукой я достал до ножа и всадил лезвие ему в плечо, он взбесился и врезал мне по голове, отчего сознание полностью отключилось. Мутным взглядом я видел чёрный плащ лунатика, меховые ботинки и свою винтовку, смотреть на которую было отчего-то больно.