Марк Воронин - Форт Рэйвен

К слову, это он мне предложил весь сценарий инсценировки убийства, ну и – новые документы и биографию, чтобы закрыть эту страницу жизни раз и навсегда.

– Так вы стали Майком? – Спросил Зак.

– Да.

– А что потом?

– В смысле дома? Ну, он его вроде продал кому-то, потом снова откупил обратно, а потом так же, как и мне – отдал Линде, когда у них с Джеффом отношения рухнули.

– Из-за вас? – уточнил Зак.

– Можно сказать и так, но я не думаю, что я стал причиной их разрыва. Скорее – поводом. Ведь после Линда общалась со мной вполне нормально, равно, как и с Джеффом, кстати.

– Понятно. А теперь расскажите немного, как вы попали в этот эксперимент? Ведь вся группа была из Израиля, как я понял?

– Да, это верно. Лет за пять до эксперимента, или чуть больше, меня попросил о встрече Мэтью. Я приехал к нему. У него же в доме находился Джефф. Все выглядело, как простая вечеринка. Но я чувствовал, что в воздухе витает что-то, чувствовал, что предстоит выслушать какую-то важную новость. Так и случилось. Начал Мэтью. Он сказал: Майк, нам бы хотелось с тобой поговорить и сделать тебе предложение. Ты можешь отказаться, но это было бы очень прискорбно для нас. Он так и сказал… Я, понятно, спросил, мол, в чем дело? И Мэтью предоставил слово Джеффу.

Я понял так, что, по словам Джеффа, ВМФ планирует серию чрезвычайно секретных экспериментов с людьми. Он бы хотел попробовать внедрить меня как одного из подопытных, чтобы иметь своего человека в группе. Я спросил, зачем ему это? Но тут влез Мэтью и сказал, что в случае согласия, я получу только от него – миллион долларов. А Джефф добавил, что за полгода экспериментов, я получу сверх того от ВМФ семьсот пятьдесят тысяч. В общем, это было предложение, от которого трудно отказаться, тем более, что ничего криминального я в этом не увидел, да и чрезмерно опасного тоже. Джефф в двух словах рассказал, в чем будет состоять эксперимент…

– А именно? – уточнил Зак.

– Он сказал, что это будет уточнение методик реабилитации пилотов, посредством установки волновой когерентности. Я собственно, делал нечто похожее вместе с Эллой, и мне, кроме того, что были обещаны хорошие деньги, было еще и очень любопытно, как ученому. Это был – другой уровень, если угодно.– Рудольф положил обе руки на стол и сцепил пальцы.

– Понятно. Значит – вы согласились? – спросил Зак.

– Не сразу. Я взял пару дней на размышления. Хотя, это было больше для того, чтобы выдержать марку, так сказать. Что там было думать? Да, несколько опасно… Но ездить каждый день на автомобиле – тоже опасно. Так ведь? – Рудольф сделал немного удивленное лицо.

– Понятно. И как вы оказались в Израиле? – Спросил Зигмунд.

– Очень просто, у меня ведь мать – еврейка, а потому на меня распространялся «Закон о возвращении»…

– Обождите…– остановил его Зак, – Мать еврейка была у Рудольфа или у Майка?

– У Рудольфа, конечно. Майк уже больше не существовал… Ну, до момента встречи с Линдой, конечно. Как ни странно, Израиль не проверил, имеется ли у Рудольфа свидетельство о смерти?

– Да, но в группе ведь не было никакого Рудольфа, – возразил Зигмунд.

– Разумеется. Я прожил в Израиле более пяти лет. Я прошел армию, служил в десантной бригаде. Работал в Microsoft довольно долго. Ну, и как многие – сменил имя на… более еврейское, так сказать.

– Вот как? И каким же именем вы себя венчали на этот раз? – спросил Зигмунд.

Рудольф замялся.

– Вы что забыли, что ли? – спросил Зак преувеличенно удивленно.

– Нет… Меня теперь зовут – Менахем Бергман.

– Вау!!! – не выдержал Зигмунд. – Вот это – да! Сразу столько ответов… Но и новых вопросов – не меньше.

Менахем потупил взгляд.

– Так, продолжайте, прошу вас,– сказал Зигмунд, – Но сначала я бы хотел вернуться на пару шагов назад: зачем Мозгоправу было платить вам миллион? Что он требовал в замен?

– Мозгоправу? – удивился Менахем.

– Это кличка Мэтью в преступном мире. Он ведь был крупным гангстером, вы разве не знали?

– Нет, не знал. Он представился мне как строительный подрядчик.

– Так в чем был его интерес? – настаивал Зак.

– Я не знаю. Он сказал, что является кем-то вроде спонсора Джеффа и иногда оплачивает его научные интересы.

– И вы на это купились?

– Что значит «купились»? Мне предлагают миллион и ничего взамен не требуют. Более того: двести тысяч – аванс, который возвращать не надо. Понимаете? Двести штук только за согласие! При этом если завтра правительство эксперимент отменит – деньги все равно мои! И вдобавок – никаких условий для будущего шантажа или чего-то такого, из-за чего можно было бы начать мною манипулировать, я не увидел. Джеффу нужно было мое участие. Это что-то вроде обратной связи. Так иногда делают в экспериментальных группах. Особенно, если эксперимент идет в каком-то замкнутом пространстве, где ограничены возможности наблюдения.

– Но миллион – не многовато ли для роли «обратной связи»?

– Наверное, – ответил Менахем, – равно, как и семьсот пятьдесят тысяч со стороны ВМФ, не так ли? Я понимал, что эксперимент опасен, и полагал, что солидная сумма это – плата за риск.

– Понятно. Продолжайте, – сказал Зак.

– А что продолжать? Мне позвонил рекрутер из Иерусалима и предложил этот контракт. Я согласился. Дальше вы вроде все знаете…

– Нет, не все, – ответил Зак, – расскажите теперь, что происходило на базе?

– Ну, в двух словах дело было так… Мы вроде бы писали проект на С++. Это такой язык программирования. Задачи, которые нам ставили, были очень примитивные, надо сказать. И потому многие ребята стали подозревать, что тут что-то нечисто. Они ведь собрали настоящих «китов» в своей области. Ну, это как если бы директору вашего Бюро вдруг поручили бы лично и за миллиард долларов выслеживать какого-то жалкого карманника… Сами понимаете. А потом исчез Моше.

– Что значит «исчез»? – уточнил Зигмунд.

– Ну, мы работали в одну вахту с ним. Я сидел в кубике неподалеку, писал, свою часть, когда вдруг услышал странный свист, похожий, знаете ли, на тот, когда турбина разгоняется, только тихий. Затем у меня перед глазами все поплыло и….

– Что? – спросил Зак нетерпеливо и довольно громко.

– Я увидел перед собой маму! Она улыбалась. Понимаете, не как призрак, а совершенно живую… Она сделала пару шагов ко мне, и я даже слышал шуршание ее одежды. Заметьте! А ведь я был специалистом по таким состояниям сознания! И при этом – полное замешательство с моей стороны. Я никогда ничего подобного не видел и не читал у других о возможности подобных эффектов.

– Не понимаю, – спросил Зигмунд, – видеть умерших родственников, это что уникальный вид галлюцинации?

– В том-то и дело, что это – не было галлюцинацией! Я ведь говорю, что я – специалист по этим делам, и умею отличать видение от реальности.