Федор Вениславский - Шахматная доска роботов

Лидер партии замолчал и сразу же множество голосов разрубило пространство в конференц-зале, журналисты наперебой задавали вопросы, сотрясали руками с диктофонами, фотографировали и делали вообще всё, что способны были делать для придания обстановки ажиотажа и потрясения услышанным.

Директор Стиннер сделал три шага вперёд и оказался на трибуне, которую только что освободил предыдущий спикер. Вскоре все голоса журналистов постепенно утихли.

– Когда мы создавали Justice-Tech я руководствовался только пользой для человечества, которую она могла принести. Я желал, чтобы люди получали квалифицированную юридическую помощь, не оставаясь при этом без последнего цента. Я хотел, чтобы судьи отталкивались только от закона. Хотел исключить человеческий фактор эмоций и ошибок из процессов, от которых зависит дальнейшая жизнь людей. Я мечтал, чтобы меньше полицейских гибло на улицах, защищая ценности, провозглашенные Конституцией этой великой страны. Когда мы создавали Justice-Tech, мы видели перспективы для всех нас, но даже мы не могли представить всего объема той пользы, которую Justice-Tech может принести людям. В самом начале нашего пути у нас было лишь немного сторонников, остальные относились к нашему делу с агрессией, другие со скепсисом и опасениями, кто-то с насмешкой. Но всё это не подтвердилось, своим примером мы убедили даже самых ярых противников, что мы движемся в правильном направлении. Наши идеи всегда опережали время, и позже оказывалось, что были необходимы и верны. Justice-Tech всегда думала о будущем. Да, некоторые наши решения были непонятны, и только спустя месяцы и годы вы все соглашались, что Justice-Tech была права. Многим может показаться странным наше решение создать робота-сенатора. Некоторым кажется, что судей, адвокатов и полицейских достаточно. Но что делают все эти роботы? Исправляют ошибки людей, многие из которых стали заложниками несовершенной законодательной системы. Людей, которые пожинают плоды временами неразумного государственного управления. Всё, что происходит в судах – это следствие нарушения законов. Следствие нарушения устоявшихся общественных отношений. Но что, если общественные отношения урегулировать таким образом, что их не будут нарушать? И при этом никто не будет посягать на свободу другого? От античных времён до наших дней люди продумывали идеальную модель правления и жизни общества. Результат этой многовековой работы – то, что мы имеем сейчас. Но разве это идеал? Нет. Но, быть может, это всего лишь предел того, до чего можем мы, люди, дойти. Невозможно продвигаться в других сферах, оставляя неизменной область, которая всё регулирует и на которой всё основывается. Я говорю о государстве. Сейчас, может, мы и не заметим кардинальных недостатков, которые тормозят эволюцию общественного организма, но пройдут годы, и мы убедимся в том, что необходимость изменений появилась намного раньше, чем мы это осознали. И тогда наш прогресс остановится, и мы столкнёмся с рядом проблем, которых можно избежать прямо сейчас, если принять верные меры. Justice-Tech считает единственно верной мерой – внедрение в систему государственной машины специально созданных роботов, запрограммированное сознание которых будет анализировать общественные отношения, улавливать новые тенденции в жизни социума ещё в зародыше, и строить систему управления таким образом, чтобы она поощряла и толкала прогресс дальше, а не затормаживала его вследствие своей консервативности и неготовности к переменам. Но для этого мы все должны действовать заодно, шагать рядом друг с другом. Первым шагом Justice-Tech есть создание первого такого робота, первым шагом политиков – выдвижение его на пост сенатора, а первым шагом народа должно быть его избрание, чтобы открыть себе дверь в будущее, которое ежеминутно создаётся и вытекает из настоящего.

Когда к микрофону подошёл робот Аменд, его роботизированный голос не был сделан точь-в-точь как человеческий, но был приятен и уверен, имея успокаивающий эффект для слушателей.

– Для меня честь удостоится проявленного мне доверия быть выдвинутым в кандидаты в сенаторы по этому штату. У меня есть чёткий план и понимание, какой должна быть работа сенатора для того, чтобы люди забыли проблемы, связанные с политикой. Лучший политик тот, чью работу можно обсудить без какого-либо проявления негативных чувств, а только с гордостью и удовлетворением. Я собираюсь быть первым в новой генерации именно таких государственных деятелей и доказать своим избирателям, что лучшая жизнь возможна не только в отдалённом будущем, не только для их детей и внуков, но и прямо сейчас, уже сегодня, и для этого не нужны какие-то грандиозные перемены, достаточно лишь доверить управление в нужные руки.

Вопросы от журналистов сыпались и сыпались, а ответы на них порождали новые вопросы. Директор Стиннер с молчаливым наслаждением наблюдал, как его детище прямо здесь и сейчас творило новейшую историю этого мира.

– Ооо! Фрэнк Солдберг! Мой лучший клиент!

Хозяин лодки был человеком шумным и навязчивым, и Фрэнк был рад, что имел с ним дело не более двух раз в день – когда арендовал лодку и когда сдавал её обратно. В небольшом порту кипела жизнь. Несколько рабочих переносили ящики и грузили в старый пикап, который уже просел под их весом, а они и не думали останавливаться. Старик, сидя на причале, свесил ноги к воде и возился с рыбацкой сетью, то ли латая её, то ли распутывая. Заведующий административным зданием тыкал пальцем в какие-то бумаги, при этом гневно жестикулируя, доказывая что-то капитану небольшого судна, который недоуменно водил ладонью по затылку. Лодки и парусные круизные яхты, коих было не так уж и много, мерно покачивались на волнах. Скрипели обветшалые и во многих местах прогнившие доски деревянного пирса. В нескольких метрах над головой кружили чайки, норовя стащить рыбу у только что пришедшего с ходки рыбака, хотя улов его был небогатым. Запахи рыбы, гниющих водорослей, дерева, бензина и машинного масла смешивались воедино. Фрэнк уже привык к ним за неделю, которую уже провёд здесь, каждый день выходя на воду. Он подошёл к хозяину лодки, выслушивая его реплики ни о чём, бесполезные как якорь для пловца, взял из его рук шариковую ручку, поставил подпись в приложенной к деревянной балке бумаге, достал из кармана скомканные наличные, отсчитал и протянул хозяину несколько купюр. Тот с улыбкой взял деньги, тщательно пересчитывая.

– Фрэнк Солдберг, мой любимый клиент! – вновь повторил он.

Фрэнк завёл мотор. Хозяин отвязал лодку от причала и отдал швартовые. На небольшой скорости судно направилось к выходу из порта, минуя старые развалюхи, которые каким-то чудом ещё были на плаву, но не факт, что на ходу. Выйдя из порта, Фрэнк поубавил скорость, убедился, что впереди по курсу нет никого и отошёл развязывать верёвки с кранцами, находившимися на правом борту, коим лодка упиралась в причал.