Валерий Сабитов - Миражи мира Яви

Ефремов, скользнув быстрым взглядом по Азхаре, сдержанно улыбнулся Эрвину. И сказал неторопливо, почти без заикания:

— Счастье… Видно, на отдельно взятой планете оно неосуществимо. Необходимо объединение планет. Великое Кольцо цивилизаций. Союз с планетами своего типа и уровня освоения мира. А к другим, более развитым… Иногда прикасаться, может быть… Ила-Аджала, насколько я понимаю, хороша для редких посещений…

Фиргун погрозил ему указательным пальчиком, но заговорил спокойно-нейтральным тоном:

— Планета для праздников и выходных? Вечеринок? Или как музей чего-то экзотичного? — спросил он Ефремова, — Вы ведь не пожелаете идти путём айлов, отказываясь от любых вещественных технологий, опираясь на дух, который отрицаете?

Мягко спросил Фиргун. Но не смягчил остроту несогласия в экипаже. Только перевёл болезненный спор в русло внутренней речи. И, видимо, сообразив, что народ не сойдёт с разных точек зрения, добавил:

— Подсознание у вас, ребята, несознательное. Всё о любви мечтаете, о счастье каком-то неопределённом…

Замечание Фиргуна повергло экипаж, включая капитана, в шок. Все замолчали и смотрели на Фиргуна и колеблющееся пламя свечи, которую он держал перед собой.

— В таком случае возьму на себя трудненькую роль просветителя-проповедника. Слушайте, внимайте, записывайте. Говорю ведь на вашем, понятном каждому ёжику языке. Подсознание — это связь с миром в целом. То место, в котором рождаются мотивы, вырастают намерения. Они-то и формируют направленность вашего сознания. Вашего, не моего, заметьте! Сознание, в свою очередь, через свой подвал, — а иногда и напрямую, — воздействует на состояние мира. На субквантовом уровне воздействует. Заколдованный круг получается, скажете вы. И будете правы! Наблюдатель, получается, наблюдает себя! И меняет ситуацию в соответствии со своим внутренним состоянием, которое сформировано в основах мира. Понятно, пионеры и комсомольцы светлых миров?

Он посмотрел каждому в лицо, положил свечу на кушетку боком, не остерегаясь пожара. Пламя продолжило гореть горизонтально, для свечи ориентировка в пространстве не имела значения. А Фиргун, удовлетворенный осмотром экипажа, продолжил:

— И что первично? Если постулировать наличие сознания, — пусть в иной, нечеловеческой форме, — в основах материи, вопрос снимается. Снимается, но не решается. Так как исчезает понятие Первоначала. И вот тут-то мы выходим на Дух! То есть нечто вне осязаемого и наблюдаемого. То есть — не из этого мира! Отношение к нему и определяет качество наблюдателя. Иначе — каждого из вас. Осознающий данный факт — разумный субъект, понимающий своё тожество с объектом. И главное — в этом! Все прочие субъекты — неразумные твари и рассмотрению в нашем интеллигентном обществе не подлежат.

Ефремов напрягся, чуть приподнялся в кресле. Глаза его потемнели, глуховатость в голосе стала жёсткой. Заикания не было вовсе:

— Как животные? Биологические машины? Так? Но ведь любой организм — невероятно сложная и эффективная энергетическая система, приспособленная к определённым условиям. И адаптирующаяся непрерывно. Мой друг Фредерик Хюнс, тоже палеонтолог, говорил о чём-то подобном. Он и эволюцию, и причину разнообразия органического мира сводил к воле Творца. Ты о том же? Фредерик меня не убедил, не было у него доказательств. У тебя они есть?

Фиргун рассмеялся и сказал весело:

— А кто тебя просит соглашаться со мной? Не хочешь, не надо. Живи в своей родной туманности сколько хочешь. Предел всё равно неизбежен. Там и поговорим. И посмотрим. Так?

Ефремов ничего не ответил. Только расслабился, опустил веки. Разговор с Фиргуном продолжил Демьян, следящий за полемикой с юношеской готовностью вступить в бой.

— Джинн, а как насчёт гравитации да инерции? Если оторваться от единого Закона айлов — я до него ещё не дорос. Они-то есть?

Фиргун иронически улыбнулся, распушил руками бороду и сказал:

— Ещё как! Гравитируют все, кому не лень. Но есть и бесчувственные сущности, коим всё это до лампочки Ильича. Им наплевать на гравитацию.

— Откуда тебе известно о лампочке Ильича? — спросил встрепенувшийся Ефремов.

— От тебя, милый! Ты же такой внутри себя болтливый, никакого спецназа не надо посылать, чтобы выудить нужные сведения.

Азхара решила использовать невероятную активность Фиргуна в интересах своего любопытства:

— А знаешь, я не верю, что ты на самом деле маленький такой. Притворяешься. Ты жил на Иле-Аджале с народом Альвика. И стал таким, как они. Но можешь стать таким, какой есть, натуральным? И говорить-понимать было бы легче…

— О-о, мудрая Азхара! Как я всё-таки люблю и уважаю айлов! Натуральным-то я могу стать. Запросто. Но где здесь смогу поместиться? А о Лампе ты подумала? Я без неё в ваших мирах никак. И ещё — мы с ней меняемся не пропорционально. Может так получиться, что весь Корабль-Сфера-Ананда внутри Лампы окажется. Это на вид она такая ласковая. А по сути… Вам это надо? Но если надо — я готов.

— Нет-нет! — воскликнула Азхара, распахнув глаза так, что в них отразилась вся кают-компания.

— Вот и мудро! — заключил Фиргун, — Счастье не в достижении желания, а в поиске. Жажда слаще её утоления.

Скорым итогом последней беседы экипажа с Фиргуном стало переселение. «Великая миграция», как определил Демьян. Ефремов «созрел» и решил отделиться от айлов и приблизиться к фаэтам. Эрвин в итоге разделил каюту с Ефремовым, а Нур — с Демьяном. Фиргун прокомментировал переселение так:

— Хорошо, что женщин в экипаже не на всех. А то бы возникли ещё и гендерные проблемы. А как с этим в Расе Стрельца? Не знаете, пионеры Среднего Космоса?

Пионеры молча признали невежество. Чему способствовало изменение картины неба. На нём загорелись неизвестные даже Демьяну звёзды, а также засветилась тусклая звёздочка по имени Роус.

Цель ближе, чем горизонт!

В экипаже закипели нетерпение и возбуждение. Но на что мог повлиять экипаж, представляющий собой пассажиров-безбилетников, не имеющих представления о дороге, по которой движутся? Как и способе передвижения… Какие-то полномочия, по заявлению Ананды, у Капитана есть, но какие точно? И то ведь только потому, что сам Корабль-Сфера-Ананда объявил его Капитаном…

— Почему вы назвали Корабль Анандой? — спросил Нур Демьяна.

— Получилось само собой, — отвечал Демьян, — В самом начале. В голову пришло слово. Только после вспомнил значение — дух…

И Нур решил «прослушивать» разговоры экипажа. «Великая миграция» могла иметь последствия. Женскую каюту через день он исключил из зоны повышенного внимания. Между Азхарой и Ледой беседы такие земные, что слушать неудобно. Неприлично получается. О макияже, в котором фаэтянки непревзойдённые искусницы. Румяна, минеральные красители, масла, парфюм… Айлийянки всем этим не пользуются. Но Азхаре интересно. И секретами женской одежды интересуется практически. На Иле-Аджале неизбежен переворот и в этом вопросе. Такая вот женская мудрость, единая на все миры.