Валерий Сабитов - Цитадель

Красота, обаяние, интеллект, — всего много. Это привлекает и отталкивает. Кого как. Барта привлекало, а он был инженером душ человеческих, разбирался в людях дай Бог каждому. Именно Барт привязал его, комиссара полиции с массой других забот, к Лерану Кронину. Иначе бы он и шага не сделал в этом направлении. Фред по сути прав: Леран притягивает из окружающего пространства самые опасные силы. А если быть предельно чистым перед самим собой, нужно сказать: ты и сам, Эрнест Мартин, боишься сверхразвитого почти мальчика. И в течение всего рейса на «Барте Эриксоне» остерегался не то сказать, поправить или подсказать… Тайна, стоящая за Лераном, слишком, по-видимому, велика. Фред ещё раз прав, его страх объективен: все люди, вовлечённые в судьбу Лерана, либо погибали, либо обрекались на страдания. Бергсон-младший вовремя решил выйти из игры. У них с Лией так не получится. Им придётся идти, перешагивая через страх, у них нет выбора. Нет его внутри, в сердцах, они не хотят стыдиться самих себя. Из-за этого степень приспособляемости падает, но делать нечего.

Втроём с Бартом они бы что-нибудь придумали. Барт мыслил свободно и непринуждённо, он не был отягощён полицейскими стереотипами. Возможно, он должен отвлечь внимание от Лии с Ледой, создать шум вокруг себя лично, отделив себя территориально. Защитить он их не сможет, такое выше человеческих сил. Конечно, после исчезновения Лерана позиция невидимых «охотников» могла перемениться. Ничто в мире не делается мгновенно, какое-то время у него есть. Первая задача, — помочь Лии устроиться на новом месте, обеспечить им с Ледой нормальное существование. И потом исчезнуть, чтобы проявить себя в новом месте и по-иному. Лия его поймёт.

Фред имел возможность помочь им. Пусть в долг, ведь их главное затруднение, — отсутствие материальных средств. Но Фред спасал собственную задницу, и больше ничего не хотел знать.

Сэм Эллиот и Санни, Майкл Крамов и Флоранс, — какие были люди! Как быстро Эрнест сблизился с Сэмом! Моряк уже начал заполнять пустоту, образовавшуюся в сердце после ухода Барта. Но не судьба. Что Леран!? Ставший братом его другу, Леран не помещался в сердце и душу Эрнеста.

Семейный совет изменил планы Мартина. Леду удалось поместить в госпиталь буддийской общины под гарантию имени Лу Шаня. Сестра Лерана стала внучатой племянницей ламы.

— Эрнест, — сказала Лия, — Прежде чем ты займёшься тем, что мы решили, хорошо бы встретиться с моим дядей. Ведь действовать придётся в тех местах. Может быть, я вызову его?

Мартин обнял её, заглянул сверху в обеспокоенные глаза:

— Место для меня не имеет значения. Оно не имеет значения и для тебя с Ледой. Не будем ставить под удар и Лу Шаня.

Мартин решил идти путём Эриксона: заняться сбором сведений о людях, подобных Лерану. Название «золотые люди», очевидно, истинное. В этих краях о них слышали многие, миф имеет долгую историю, он более живуч, чем сама история. Рано или поздно охотники за золотыми людьми выйдут на любопытного Мартина. Только так возможно что-то узнать о Леране.

Как сейчас пригодились бы бумаги из сейфа Барта Эриксона! И Всё-таки как мало он говорил с Лераном! Не хватало то времени, то решимости. Лия согласна: надо идти навстречу. А там, — видно будет. Ему бы её буддийское воспитание…

Мина взорвалась в глубине, подняв над собой ударной волной многотонную массу воды. Переворачиваясь в воздухе, Леран услышал ещё один глухой взрыв, ударивший под яхтой, и вдруг увидел происходящее новым для себя, трёхмерным пространственным зрением. Стало ясно: «Барт Эриксон» завершил последний манёвр. Ни Сэму Эллиоту, ни другому сколь угодно опытному моряку не было дано вырваться из дьявольской ловушки. Миноустроители предусмотрели все варианты действий жертвы. Они могли бы пустить одновременно две или три торпеды с разных направлений. Прогулочная яхта не минный тральщик, ей достаточно одной. И как только Сэму удалось избежать первой торпеды и предугадать взрыв мины впереди!

Если кто и спасётся, то один он, Леран Кронин! Таковое и предусматривалось теми, кто направил в ресторан Шэнь Фу ложную весть о золотом дожде. Они не считались ни с затратами, ни с потерями. Чтобы тихо изолировать одного, уничтожаются по плану девять! Получилось вместо девяти пятеро. Четверо остались на берегу. По сути, их спас Агасфер.

Бедный Ёсимура, уж он-то тут совсем ни при чём.

Уходя в воду, Леран слышал последнюю команду Сэма Эллиота:

— Всем за борт! И подальше от яхты!

Запоздавшую команду.

Леран видел, как разламывается по центру корпус яхты, а со стороны кормы, оставляя бурлящий след, стремится к «Барту Эриксону» ещё одна торпеда, завершая исполнение замысла. Новый взрыв оглушил его, заставил рывком устремиться в глубину и в сторону от места катастрофы. Справившись с порывом инстинкта самосохранения, Леран рванулся на поверхность. Вынырнул он в пятидесяти метрах от яхты. Точнее, от её остатков: они распадались, горели и дымили.

В такой мясорубке живым нет места.

Леран вошёл в воду. На дно медленно опускались части двигателя, металлические куски корпуса. К месту происшествия направлялись акулы. Трагедия Барта Эриксона повторилась. На этот раз Барт, воплощённый в яхте, разделил смерть с другими, не остался в одиночестве.

Леран приблизился, осмотрел всё, что осталось. Но ничего не осталось. Ничего от тех, кто ещё минуты назад думал о завтрашнем дне. Он не стал ожидать, когда хищники моря начнут рвать на мелкие части обрубки человеческих тел и пошёл в глубину мимо замерших в равнодушии серебристо-чёрных туловищ, способных перевоплощаться в знающих свою цель чудовищ. Чудовищ, созданных людьми.

Он поплыл к берегу, стараясь держаться середины между дном и поверхностью. На половине расстояния его остановила невероятная картина: прямо под ним, у большого камня, обросшего коричневатой зеленью, лежала та самая русалка или безрассудная пловчиха. Золотистый волос накрывал её почти до колен, оставив свободным лицо, похожее одновременно и на Флоранс и на Леду.

Ещё одна смерть!

Но здесь можно попробовать помочь…

Он сделал первое движение, глаза золотоволосой раскрылись, и Леран остановился: они были такими же, как у него, — золотыми! Почему глазницы египетских мумий закрывали золотой пластиной? Или такое делали умершим королям инков?

Взгляд золотых глаз пронзил его открытым смыслом, и Леран мгновенно забыл о том, что позади, — об останках «Барта Эриксона». Его ждали свои, такие же, как он. Всё, что оставалось позади, — лишь прелюдия. Он возвращался домой, к своей потерянной памяти. К Учителю. Больше не будет мучительных загадок, ненужной всеобъемлющей суеты, непонимания и преследований…