Леонид Дюк - Теория поля

На этот раз у Арсения наконец получилось сделать то, что он уже давно и безуспешно пытался осуществить в своих ночных экспериментах над осознанными сновидениями. Силой мысли ему удалось создать новые декорации и не просто создать, но и расположить себя самого внутри этих выстроенных разумом сцен. Конечно, это не являлось в полном смысле тем, что принято называть телепортацией. Во-первых, он не попадал в какое-то реально существующее место. Вряд ли вообще можно говорить о реально существующих местах, когда речь идет о сновидениях. А во-вторых, с чисто научной точки зрения эксперимент сложно было назвать идеальным. Козырев использовал для этих целей тот самый, вожделенный момент засыпания, когда разум, еще только что полностью подконтрольный непреклонной воле свободной личности, вдруг начинает терять с каждой секундой сии обременительные оковы. Наутро он, хоть и с трудом, но вспомнил все же кое-какие подробности. Вспомнил, что нарисовал в голове желаемую картинку, что сознание потом непроизвольно переключилось на другие мысли и что вдруг он ощутил себя именно в тех декорациях, которые сам же для себя и придумал. Мозг еще помнил про задумки странного эксперимента, что и послужило главным толчком к осознанию себя во сне. Этого оказалось вполне достаточно. Он тут же провел пару обычных проверок и, убедившись в том окончательно, сразу же получил полный контроль над происходящим. Была достигнута хоть и небольшая, но все же победа. Основным результатом которой явился тот факт, что его способности в осознанном сновидении поддаются управляемому развитию и целенаправленной тренировке.

Арсений давно мечтал побывать в своей школе. Но не просто зайти на встречу выпускников – так они встречались более или менее регулярно, а подробно вспомнить романтические впечатления тех лет, вновь ощутить волнительные моменты тайных ночных проникновений в темные и пустые школьные коридоры, когда, устав от шумного дневного дня, просторные классы и длинные вестибюли отдыхали от всегда неугомонных и суетливых учеников. Присутствовало в этом ночном дыхании школы что-то нереальное, мистическое, манящее. Неумолимо притягивающее пугающими тайнами, заманчиво привлекающее необъяснимыми загадками.

В старших классах Козырев, будучи активным комсомольцем и известным школьным спортсменом, со временем предусмотрительно обзавелся ключами от наиболее ценных и полезных дверей. Первый из них позволял проникнуть в здание школы через выход спортивного зала. Через него ученики и преподаватель, переодевшись в спортивную форму, выходили обычно на уличные занятия. Благодаря ключу со двора удавалось легко попасть в небольшой коридорчик, из которого одна дверь вела в спортзал, а вторая – непосредственно в школьный вестибюль. Спортзал всегда был закрыт, а вот вторая дверь замка не имела вовсе. Таким образом, это получался самый простой подпольный путь в родную школу. А то, что учебное заведение находилось на краю пустынного парка и дверь спортзала как раз туда и выводила, делало проникновение внутрь еще более легким и незаметным.

Арсений иногда по ночам пользовался этой своей лазейкой. Чаще всего с друзьями, когда им наскучивало шляться по сырым осенним улицам, а душа требовала острых ощущений или необычных приключений. Школа была огромной, но все же приходилось соблюдать дюжую осторожность, дабы случайно не привлечь внимание суровых вахтеров. Во времена безопасного социализма специализированной охраны школы не имели.

Дважды он приводил сюда девушку. Трепетные юные чувства получали дополнительную порцию возбуждающей романтики вроде бы в тех же самых и в то же время совершенно незнакомых помещениях. Неясные тени предметов пугали своей неопределенностью. Тишина обволакивала настолько плотно, что практически ощущалась физически. Любой звук в пустых коридорах разносился многократно повторяемым гулким эхом. Они осторожно крались вдоль стен, опасаясь быть обнаруженными и при этом наслаждаясь волнующими моментами единения друг с другом. Случайные легкие прикосновения. Ее рука в его руке. Она сильно сжимает свою ладошку при любом неожиданном шорохе. Прячется за ним перед каждым новым поворотом. А потом они долго и самозабвенно целуются в каком-нибудь наиболее темном и укромном уголке здания.

Экскурсия по ночной школе благодаря имеющимся у юноши ключам могла завести, кроме общедоступных помещений, еще в несколько интересных мест. Прежде всего, конечно, это родной кабинет Арсения – под номером 63. Поскольку классное руководство у них осуществляла англичанка, то и комната соответственно была оборудована для изучения иностранного языка: на партах – лингафоны, наушники, кнопки управления. На учительском столе располагался магнитофон.

В ночные прогулки по школе можно было записать на пленку признание в любви и, придумав причину, заставить подружку надеть наушники и неожиданно включить трогательную запись. В пустом классе при тусклом свете луны, уныло пробивающемся через огромные окна, получалось очень романтично и производило на наивную девчушку неизгладимое впечатление.

Благодаря своей общественной деятельности Козырев совершенно официально имел ключ и от пионерской комнаты. Там не хранилось ничего особенно интересного: горны, барабаны, знамя школьной дружины, агитационные материалы. Но ночью все эти атрибуты советской власти приобретали особый смысл, и Арсений неизменно включал сие помещение в свои регулярные ночные экскурсии.

Еще один ключ открывал раздевалки спортивного зала. Ценность их заключалась в том, что внутри располагались душевые кабинки, но воспользоваться ими в невинные школьные времена они с друзьями так ни разу и не решились.

И вот теперь Арсений опять оказался в этих родных и до боли знакомых коридорах. Снова один и снова ночью. Теперь он мог ничего не бояться. Более того, он обладал во сне такими возможностями, которые превращали его во всемогущего чародея. И все же ему удалось еще раз испытать те же самые, знакомые ощущения. Возможно, даже еще более яркие. К очарованию ночной таинственности добавилась магия волшебных сновидений. Не хватало только той девочки из его детства, его первой любви. Она уехала из Москвы вместе с родителями, и следы ее со временем затерялись. Где ее теперь искать, Козырев не знал. Впрочем, в постоянной суматохе реальной жизни не сильно к этому и стремился. И только иногда, всплывая вдруг ностальгическим приветом из навсегда минувшего детства, она являлась к нему во снах. Это были разные сны. Иногда, очень редко, они наполнялись внезапно неимоверным эротизмом. Но гораздо чаще старые друзья просто общались. В разных местах и на разные темы. Одно Арсений мог сказать точно: подобные ночные свидания всегда доставляли ему необыкновенно приятные эмоции. Теперь он научился попадать во сне в нужное место. Как заставить и ее появиться там же, он пока еще не знал.