Кирилл Станишевский - Финансовый материализм

Особенно если выясняется, что деньгами не восполнить множество систематических оплошностей и упущений. Лес не должен вырубаться быстрее, чем растёт, вода не должна использоваться быстрее, чем течёт в реках, скапливается в озёрах, опресняется или завозится из других планет (учитывая и её скорость оборота в технически замкнутых циклах), рыба не должна вылавливаться быстрее, чем размножается, иначе однажды и воздух будет вдыхаться быстрее, чем вырабатывается. Вы не можете жить быстрее или больше, чем происходит физиологическая циркуляция вашей плоти на данный момент, но этот аргумент к сожалению не используется в общественных и мировых масштабах управления, и тем более в фиатной финансовой системе, где прибыль становится главным аргументом. Через рыночную организацию экономики мы планомерно уничтожаем себя. Это не столько алчность, сколько когнитивная отрешённость и разрозненность влиятельных групп людей на планете консервативно воспринимающих устоявшиеся подходы управления. То есть рынки продолжают рост и этот рост стимулируется при недостатке, а порой при полном отсутствии рентабельности с точки зрения воспроизводства ресурсов и стабильных условий на перспективу, что отсрочено отражается и в финансах, это несмотря на огромные необратимые затраты при огромном дефиците в системообразующих отраслях, в том числе в науке и медицине. Получается, выглядит это так: начинает царить повальный достаток, полки магазинов ломятся от избыточного выбора, который невозможно полностью окупать и на который у населения уже просто не хватает доходов из-за непропорциональных смещений валюты, это создаёт порой непосильные издержки при недостатке финансовой ренты, что в значительной степени смещает финансовую активность в сектор низких цен и пониженного товарного качества (в плоскость масштабных рентабельных соотношений спроса и предложения), а избыточно выросшие производственные отрасли и сектора дорогостоящих товаров от этого рано или поздно сжимаются, люди теряют рабочие места, снижаются доходы в целом, обваливаются финансовые структуры и банки завязанные на рыночный сбыт, где проседает финансовая рента в ходе циклического или спорадического инертного смещения фиатной ренты в экономике, когда крайним оказывется тот, кто в ходе нерегулируемой социальной конкуренции между разными структурами не втискивается в рентабельное русло глобальных рынков (что делает актуальным упоминание теории игр, когда разные социальные структуры и сегменты населения с одной стороны в той или иной форме взаимодействия, с другой стороны в изоляции друг от друга по интересам или каким-то другим критериям балансируют экономическую и социальную активность в развитии определённых градаций, как обобщённых, так и частных). Но при этом, те промышленные отрасли, которые исчезали или получали издержки в ходе непропорциональной валютно-рыночной инерции, никак не компенсируются, получаются секторальные утраты и убытки с сокращёнными возможностями дальнейших экономических манёвров, если происходит выпадание из тех или иных частных интересов в предпринимательской рыночной конкуренции. При таких условиях рыночного/инфляционного/фиатного/номинального гипертрофизма, обуславливающего избыток товаров необеспеченных спросом и реальной валютой (пропорциональным воспроизводством, в том числе в финансовых пропорциях), что соответственно является избытком затрат на их производство в условиях сокращения функций институциональных основ, которые могут координировать расчёты промышленно-финансовых пропорций, притом нарастает платность существующих институтов (медицина, образование) для формального их поддержания на плаву, а в комплексе так или иначе сокращаются доходы вместе с производственными/модернизационными возможностями, это экономический ступор, который преодолевается либо жёсткой структуризацией и масштабным балансировочным перераспределением промышленной активности через финансовую систему, либо только обвалом, ведь из тупика выход только в обратную сторону.

Существенные диспропорции в экономике рано или поздно выравниваются с действительностью, поскольку бесконечное непропорциональное расходование финансовых средств и ресурсов без их восполнения и без существенной результативности/достижений, невозможно, это несостоятельно и тем более, чем дольше сохраняется рыночный подход к экономической организации (фиатный капитализм). Подобные инертные рыночные тупики фиатного капитала в нарастании их несбалансированности провоцируют массовые и обширные деградации, рост деструктивных инициатив, рост социальных аномалий всех форм, рост агрессии в обществе, обнищание масс и гипертрофизм/обогащение монополий, как следствие прямолинейной конформной адаптации к промышленным и рыночным потокам валюты не прибегая к гибким и затяжным технологическим манёврам (грубо говоря, адаптация к источнику пищи без желания его модификации или порой даже без понимания причинно-следственных связей текущих событий на том или ином уровне масштаба обстоятельств). С этим связано исчезновение функций, как институционально-социальных, так и общественно-нравственных, поскольку давая деньги в требовании чёткого исполнения тех или иных параметров за предоставленную плату, происходит смещение всего функционального разнообразия и критериев функций на валюту, в рыночную систему ориентации предложения на финансовый спрос, на торгово-потребительские впечатления и имитацию чего угодно, то есть ради денег сужаются все поведенческие циклы, в том числе технологические цепочки, поскольку покупая функцию вы её деформируете вплоть до утраты, она начинает ориентироваться не на функциональный результат, а на валюту (ведь если речь заходит о сложных функциональных результатах целых институтов продолжительностью не одного поколения инженеров и учёных, то ориентация на финансовую ренту просто невозможна и она исключает данный тип функциональности), что низводит значение любых практических критериев, постепенно сокращая их до рамок одного алгоритма – купля/продажа.

В другой экономической плоскости, если денег нет, если их недостаточно или деятельность/результат деятельности не ориентированы на денежную прибыль или ориентированы на неё, но не покрываются ей по тем или иным экономических и ситуативным причинам, то функций и критериев как таковых просто нет, они игнорируются рынком и исчезают, если вообще не искореняются, так рынки аморфизируют человечество и упрощают его функции в поведении людей и в когнитивном пространстве до стандартного набора кратчайшей реализации гормонально-пищевой потребности, поскольку вся деятельность любой формы жизни, есть замыкание на реализацию пищевых градаций, например: наркотик-деньги-воровство, один из самых кратчайших циклов реализации пищевого поведения, наркотик является одним из самых эффектных и прямолинейных способов пищевой/гормональной реализации, поэтому данный тип замыкания деятельности имеет свойство прогрессировать в несистематизированном и инертном обществе, но некоторые ведут себя посложнее и ухищряются привыканием к другим пищевым стимулам, таким как коррупция, политика и всевозможные девиации. Здесь происходит комплексный социальный крен к простейшему и наиболее впечатлительному стимулу с точки зрения достижения гормонального удовлетворения, формально к наиболее существенной реализации прихоти с наименьшими затратами, что по сути и есть архаичная рыночная инерция, но этот тип организации общества просто не имеет перспектив развития. Без кардинальных изменений данное положение дел ведёт к неизбежному провалу при аккумуляции масштабных упущений и угрожает исчезновением существенных структурирующих элементов в обществе, когда смещаются и деформируются масштабные управленческие системы. Самое интересное, что на данный момент подобная ситуация имеет глобальную форму и необратимая стадия деструкции мировых масштабов происходит сейчас в финансовой системе, а насколько она будет компенсирована, каким образом и как далеко зайдёт, будет видно. Это масштабный тупик в застойных социальных процессах при недостатке интеллектуального ресурса в инициировании управления, мировое население не является достаточно структурированным, хотя возможности качественной структуризации и цивилизованного институционального сглаживания роста населения с опорой на разум в течении 20 века были огромные, а освоение космоса остановлено в 20 веке и тормозится по сей день, хотя это единственный способ вытянуть цивилизацию в благоразумное становление, масштабно организовать через научно-технические разработки и институты вместо вытягивания колоссальных ресурсов на непомерную потребительскую чушь и дикую роскошь заменившую бусы в архаичных родоплеменных отношениях, что устоялись в организационных процессах человечества. Это ведёт к сложностям в координации людской природы в масштабных параметрах, что лишит возможности выживания человечества как жизни, если данная тенденция будет развиваться по инерции биологических принципов. Покорение вселенной возможно только при масштабном воспроизводстве экономики при планомерной работе и возобновляемости множества научных институтов, а уход прогресса в рынок и цифровую узурпацию сознания для алгоритмизации потребления лишает этих возможностей.