Люси Пьерра-Пажо - Голос крови [litres]

Либертэ приоткрыла глаза и сделала то, о чём ее попросили. Она оказалась в огромной гостиной. За всю жизнь она не видела ничего более роскошного! В глубине комнаты находился огромный книжный шкаф. Панорамное окно во всю стену открывало вид на бездну.

– Я хотела предложить свою кандидатуру… на должность мастера по ремонту, – пролепетала Либертэ. – Я ошиблась лифтом. Простите меня. Мне очень жаль. Я не хотела…

Человек в форме грубо ухватил ее за запястье и посмотрел на штамп на руке.

– Это действительно пропуск в двадцать третий кабинет.

Женщина в черном вздохнула.

– Хорошо. То есть убивать нас ты не собираешься, полагаю? Как ты сказала? Ремонт?

– Да, гражданка.

– А в проигрывателях ты разбираешься? Верн где-то задерживается, а мы сами никак не можем завести эту машину. Как раз хотели спуститься и попросить помощи, но эта штука, – она указала на лифт, – катилась так медленно, что мы за это время успели бы слетать в Китай.

– Я… я… – лепетала Либертэ.

– Так да или нет?

Женщина теряла терпение.

– Раз уж оказалась, где не должна была, постарайся быть полезной!

– Да, гражданка, я умею чинить проигрыватели.

– Так за дело.

Женщина в черном подвела Либертэ к большому письменному столу, заваленному бумагами. В центре возвышался большой медный проигрыватель.

– Разберись, как эта штука работает. Мне надо срочно послушать один цилиндр.

Либертэ повиновалась, радуясь, что сумка с инструментом всегда при ней. Руки были липкими от пота, стук сердца отдавался даже в кончиках пальцев.

Лишь со второй попытки удалось отвинтить гравированную пластинку, за которой скрывались внутренности проигрывателя. Чуть успокоившись, Либертэ перестала шмыгать носом и постаралась сосредоточиться, изредка поглядывая на мужчину и женщину.

Лицо женщины ей было знакомо. Вначале она подумала, что это подруга Жюля Верна или член его семьи. Затем в памяти всплыли афиши, представления автоматических театров, рисунки из газет. Это была управительница. Либертэ сама не понимала, как не узнала ее раньше. Может быть, потому, что женщина была настолько живой, настоящей и требовалось время, чтобы соотнести ее облик с изображениями. Мужчину, который находился рядом, она называла Макс. То есть его зовут Максим. Скорее всего, это начальник всей Стражи Лариспема, Максим Сэвер.

То, как они разговаривали, всякого могло сбить с толку. В первый раз Либертэ слышала, чтобы граждане Лариспема обращались друг к другу на «вы». Девушка чувствовала, что у нее кружится голова. Она находилась в апартаментах Жюля Верна в компании Мишель Лансьен, третьего по значению человека в государстве. Для полноты картины недоставало Гюстава Фиори и самого Жюля Верна.

– Вам нужно быть осторожней, мадам, – недовольно произнес Сэвер, не спуская глаз с Либертэ. – А если она шпионка?

– Вы всё видите в дурном свете, мой друг!

– А вы носите розовые очки!

Управительница очень быстро что-то писала на отрывных листках. Она опустила перо в чернильницу и вновь заговорила, не прекращая писать.

– Макс, вы не хотите понять, что мы ведем политику прозрачности. Это не значит, что мы каждого посвящаем во всё, что делаем. Это значит, что граждане Лариспема вправе знать, чем занимаются те, кто ими управляет. Вот и всё.

– То есть вы позволите ей прослушать содержание цилиндра, который прислал немецкий Рейх? [18] Рейх – официальное название германского государства в 1871–1945 годах. Возможно, это сообщение требует особой секретности. Наверняка там содержится информация большого геополитического значения.

Мишель Лансьен с негодованием посмотрела на начальника Стражи. Взгляд был таким неистовым, что Либертэ, не пропустившая ни единого слова, без труда представила ее на баррикадах. Да, эта женщина могла бросить вызов войскам, вознамерившимся отбить Париж у коммунаров.

– Может, и так. Но, как бы то ни было, Максим, постарайтесь понять, что, если в этом цилиндре что-то по-настоящему важное, это завтра же будет опубликовано на страницах «Маленького лариспемца». Вы и Гюстав не раз склоняли меня к сокрытию важных сведений от наших сограждан. С меня хватит.

– Мадам!

Казалось, Максим Сэвер готов был наброситься на управительницу и закрыть ей рот кляпом.

– Успокойтесь, Максим, вы меня утомляете. Мастерица! Что там у тебя?

– Механизм в прекрасном состоянии. Надо просто заменить считывающую головку. В проигрывателе должны быть запасные.

– Хорошо. Но где же бродит этот Жюль?

Управительница выпрыгнула из кресла как ядро из пушки, приблизилась к окну. В небо поднимался большой дирижабль. Зачарованная, Либертэ проводила его взглядом и вновь склонилась над проигрывателем, меняя сапфировый наконечник считывающей головки. Затем завела механизм. Цилиндр, потрескивая, стал вращаться. В гостиной раздался голос секретаря с немецким акцентом. «Из канцелярии немецкого кайзера управительнице города– государства Лариспем Мишель Лансьен. Говорит советник по промышленности».

Женский голос сменился мужским. Он говорил с таким сильным акцентом, что его трудно было понять. «Гутентаг, мадам. Мы затрагивали эту тему на нашей предыдущей встрече, но, как выяснилось, проблема промышленного шпионажа еще не решена…»

– Что?! – возмущенно крикнула управительница. – Опять? Я думала, мы покончили с этими глупостями.

«Выходцы из вашего города-государства вновь были застигнуты при похищении планов наших заводов. Эти люди признали, что действовали в интересах вашего правительства. Вполне вероятно, мадам, вы продолжите отрицать ваше участие, но рано или поздно вам придется признать вашу ответственность. В противном случае нам придется ограничить коммерческое партнерство между Рейхом и Лариспемом. Примите, мадам, мои уверения в совершеннейшем почтении».

Запись прервалась. Цилиндр продолжал вращаться, издавая характерное ритмичное потрескивание. Управительница покачала головой.

– Столько усилий только ради того, чтобы услышать этот вздор. Ничего не понимаю в истории со шпионажем. Какой нам в этом смысл? У Лариспема нет конкурентов в вопросах технологии. Зачем нам воровать у них какие-то планы?

– Просто они ищут ссоры, мадам, – мрачно заявил Максим Сэвер. – Они нам завидуют. Вот увидите, однажды нам снова придется воевать с этими людьми. И не стоит думать, что, раз Лариспем отделился от Франции, эта беда обойдет стороной.

Управительница издала звук, который можно было принять за выражение согласия. Вдруг она обратила внимание на Либертэ, о присутствии которой как будто забыла.

– Ты всё еще здесь?

Либертэ кивнула, стараясь не встречаться взглядом с начальником Стражи, который смотрел на нее угрожающе.