Люси Пьерра-Пажо - Голос крови [litres]

– Я не смогу, – ответила она. Библиотекарь огорчился, но Либертэ даже не заметила. – Спасибо за справку!

Девушка вышла из библиотеки, и на нее тут же обрушился уличный шум. Ценители поэзии всё еще препиралась, но теперь предметом спора был театр. Либертэ крепко прижала к себе сумку и пошла по площади. Казалось, что все вокруг смотрят только на нее. Изо всех сил пытаясь успокоиться, Либертэ похвалила себя за то, что устояла перед уговорами Паолино и не отдала книгу. Уж ему-то наверняка удалось бы найти ключ к шифру…

Внезапно Либертэ остановилась, судорожно открыла сумку, вынула оттуда карандаш и мамино письмо. Она прислонила письмо к фонарю и написала «ПАОЛИНО ВЕНВ». Неожиданно вернулась головная боль. Буквы перед глазами стали расплываться. И всё же кое-что неумолимо прояснялось. Либертэ взяла карандаш и написала рядом «ВИВ НАПОЛЕОН» [25] Vive Napoléon ( фр. ) – Да здравствует Наполеон. .

– Это же анаграмма [26] Анаграмма – слово или словосочетание, образованное из другого перестановкой букв. , – прошептала она. – Так он не просто перекупщик. Он монархист.

Либертэ спрятала бумагу в сумку и пообещала себе никогда больше не оставлять секретную книгу без присмотра. Паолино знал только, как ее зовут, но он вполне мог проследить за ней и выяснить, где она живет. Это значит, что в пансионе она больше не может чувствовать себя в безопасности. В конце улицы стоял стражник. Либертэ чуть было не бросилась к нему, чтобы всё рассказать, но вовремя вспомнила, что сама неоднократно нарушала закон, воровала и продавала чужое имущество. Девушка шмыгнула носом и поняла, что у нее снова идет кровь.

Доктор, о котором писала мама, принимал на соседней улице. Либертэ решила немедленно пойти к нему. Кабинет доктора Делиля находился на втором этаже османовского [27]особняка с ярко-белым фасадом. Секретарь, милая старушка, любезно приветствовала Либертэ и предложила подождать в маленькой комнате, где приятно пахло лавандой. Уже через пять минут доктор Делиль выглянул из кабинета.

– Гражданка Шардон?

Либертэ прошла в кабинет и уселась на краешек стула. Ей было не по себе, хотя доктор был само добродушие – улыбчивый толстячок. Свою единственную прядь волос он аккуратно зачесывал поперек лысины.

– Я знал Марту Шардон, – сказал врач, усаживаясь в кресло. – Вы, случайно, не родственники?

– Да! – с облегчением воскликнула Либертэ. – Это моя мама!

Делиль в театральном жесте воздел руки к небу.

– Ах, как же тесен мир! – воскликнул он. – И как поживает дражайшая Марта?

– У нее всё хорошо, живет там же…

– Ах, как я рад! Очень рад. Но довольно болтовни. Ты же не поговорить сюда пришла. Расскажи: что тебя привело?

– На самом деле… ничего особенного.

Либертэ рассказала доктору о мамином письме и ее беспокойстве. Девушка боялась, что доктор отругает ее за то, что понапрасну тратит его время, но тот, наоборот, слушал с участием и задавал уточняющие вопросы. Быстро ли у нее заживают раны? Часто ли болит голова? Особенно когда она сердится или огорчается? Идет ли у нее кровь из носа? Да, голова болит и кровотечения случаются. Доктор взял перо и аккуратно записал ответы.

– Изменился ли у тебя цвет крови?

Либертэ подумала, что ослышалась.

– Цвет?

– Да. Стала ли она темнее или светлее?

– Нет, вовсе нет.

– Очень хорошо. И последний вопрос. Снятся ли тебе в последнее время странные сны? Которые потом сбываются? Слышишь ли голоса в голове?

– Я…

Либертэ не знала, что ответить.

– А такое бывает? Есть люди, которые на самом деле видят вещие сны? – уточнила она.

Доктор ласково на нее посмотрел и соединил перед собой два указательных пальца, как если бы хотел изобразить острый горный пик.

– Лариспем – чудесный город, где процветают наука и техника, – ответил он. – Новые заводы на горе Валерьен и рядом с башней Верна выпускают в воздух сложные химические соединения, которые мы еще недостаточно изучили.

Доктор положил руку на стоящий рядом фарфоровый череп, разделенный на несколько зон четкими черными линиями.

– У некоторых людей эти вещества воздействуют на определенные зоны мозга, что может вызывать необычные ощущения. Хотя мы до конца не знаем, как именно это происходит. Сталкивалась ли ты с чем-то подобным в последнее время?

Либертэ покачала головой.

– Нет, не сталкивалась.

– Тем лучше! Думаю, ты просто немного устала.

Доктор вынул из шкафа металлический тюбик, открыл его и показал пациентке коричневые таблетки.

– Принимай эти пилюли. Успокаивающие растения, измельченные и перемешанные с сахаром. Вот увидишь, через одну-две недели головные боли и кровотечения прекратятся как по волшебству. На всякий случай всё же хочу взять у тебя кровь на анализ. Проверят в гематологической [28]лаборатории, и мы будем уверены, что всё действительно в порядке.

Либертэ не возражала.

Быстрыми профессиональными движениями Делиль наложил ей жгут и ввел в вену иглу, чтобы собрать кровь. Затем он поднес пробирку к свету и с восхищением посмотрел на нее, будто бы там была не кровь, а хорошее вино. С удовлетворенным видом он записал на пробирке имя, фамилию и год рождения Либертэ: 1883. Затем распрощался с пациенткой и проводил до выхода. Доктор отказался брать деньги, которые Либертэ несмело ему протянула.

– Нет, нет, ничего не нужно. Твоя мама – мой дорогой друг. Очень дорогой. Не болей, я сообщу, если обнаружим что-то в анализах. Но беспокоиться совершенно не о чём! И знай, ты всегда можешь прийти ко мне на прием!

Выйдя на улицу, Либертэ поняла, что, несмотря на все уверения доктора, чувство тревоги осталось. Голова продолжала болеть. Девушка вынула из тюбика коричневую таблетку. На вкус она была горькой, отдавала железом. Что-то подобное девушка ощутила, когда вдохнула дым при побеге светловолосого господина. Либертэ с усилием проглотила таблетку и села на велосипед.

Рабочий день в «Летающей свинье» закончился. Выйдя из лавки, Кармина с удивлением обнаружила Либертэ на скамейке неподалеку. Несмотря на июльское солнце, подругу била легкая дрожь. Съежившись, она прижимала сумку к груди.

– Либ? Ты уже здесь? Что с тобой? Что-то случилось?

Девушка с трудом сдерживала слезы. Кармина присела рядом.

– Меня уволили, – сообщила Либертэ. Она кратко рассказала, что произошло, не забыв описать визит в башню Верна, о котором Кармина не знала.

– Лертач! – выругалась лясникамка. – И что думаешь делать?