Гораций Голд - У финишной черты

Обескураженный Док совсем отодвинул выпивку, будто перед ним встала неразрешимая медицинская загадка.

— Я вообще не понимаю, к чему ты клонишь?

— Насчет других не скажу, но я хорошо знаю Зельду, — снова оживился Арнольд Уилсон Уайл, — Если кто и заслуживает вознаграждения, так это она. И если Клокер говорит, что то же самое с другими, я верю ему на слово. Чего им даром пыжиться, если им не платят?

— Они вполне удовлетворены той эмоциональной разрядкой, которую получают, — пытался втолковать им Док.

— Кто, Зельда? — вспыхнул Клокер. — Если бы ты предложил ей такую сделку, бьюсь об заклад, она бы умерла от смеха.

— Я как-то предлагал ей ведущую роль, — проворчал Нефтяной Карман. — Хотел организовать для нее отдельное шоу, сделал бы всевозможную рекламу. А она мне говорит: чем тратить деньги на всякую ерунду, лучше мне их отдай. Не, Зельда не умеет просчитывать удачные ходы.

Док Хокинс привлек внимание официанта, показав ему пять пальцев, вместо трех, как обычно.

— Давайте не будем препираться. Продолжай, — сказал он Клокеру.

КЛОКЕР снова посмотрел на свои расчеты.

— Я старался ничего не упустить, даже самой мелочи. Это как бег с препятствиями, только я сам был вместо лошади. И я пришел к выводу, что все эти бедолаги главным образом занимаются тем, чем занимались и раньше, зарабатывая себе на жизнь: рисуют картины, продают обувь, проводят лабораторные эксперименты, шьют одежду, танцуют, как Зельда. Часами. Только в воздухе!

— В воздухе? — вмешался Ловкач Сэм. — Летают, что ли?

— Воображаемые действия, — пояснил ему Док. — У них ничего нет в руках. Одни только галлюцинации. Мнимые видения.

— Типа языка глухонемых? — предположил Нефтяной Карман.

— Не торопись, Вождь, — сказал Клокер, успевая прежде, чем Док Хокинс попытался бы отвергнуть прозвучавшую мысль. — Ответ находится прямо перед носом. Вот Баттонхол говорит, что у меня чутье на скачки. Он прав. Я собираю ту информацию, что дают мне сборщики ставок, и просчитываю все вероятности. Точно так же и здесь, — он ткнул пальцем в графики, — у всех этих горемык есть что-то общее. Не их возраст, не работа, не пол, или то, какая у них, извините, половая ориентация. Тут другое. Они преподают!

Озадаченный Баттонхол, продолжая держать Дока за лацкан, будто отрезвел на секунду и немного ослабил хватку. Ловкач Сэм большим пальцем ноги задумчиво почесал затылок.

— Преподают? — спросил он. — Кому, Клокер? Ты же сказал, что их держат в одиночках.

— Да, держат. И я не знаю, кому именно они преподают. Но я пытаюсь это выяснить.

Док воинственно отпихнул листы с графиками, чтобы освободить место для своих крепких локтей. Он наклонился вперед и с негодованием уставился на Клокера.

— Твоя теория достойна воскресного приложения к газетенке, для которой я пишу. Не все кататоники чем-то одержимо заняты, как ты это называешь. А что ты скажешь о тех, кто впадает в ступор и стоит неподвижно, или о тех, кто бревном лежит в кровати?

— Я думаю, ты сам легко сможешь это объяснить, — парировал Клокер. — Попробуй как-нибудь, как это сделал я. Это именно занятия, говорю вам!

Он свернул бумаги и спрятал их обратно во внутренний карман своего костюма. Мука тоски и одиночества вновь овладела им.

— Я чертовски скучаю по ней. Я собираюсь спасти ее, Док. Неужели ты не понимаешь?

Док Хокинс, немного смягчившись, водрузил свою тяжелую руку на плечо Клокера.

— Конечно, понимаю, мой мальчик. Но на что ты рассчитываешь, если даже врачи не могут ничего поделать?

— Но как же Зельда? Она делала первые шаги в танцах, когда ей было, возможно, лет пять, и она только пошла в танцевальную школу.

— Вероятно, эти движения имеют для нее символическое значение, — сказал Док, не скрывая сожаления. — Я считаю, что в ее душе произошел какой-то внутренний надлом, что-то вроде неосознанного протеста ее психики.

— Такое впечатление, что она может делать эти движения даже с завязанными глазами, даже на коленях, если ей связать ноги, — не слушая, упрямо гнул свое Клокер. — Но они как будто не понимают ее.

Он высвободил Дока от хватки Баттонхола и обнял обоих.

— Я говорю вам, она именно преподает, будто пытается что-то втолковать какому-то болвану, который никак не может научиться.

— Да кому она может преподавать? — фыркнул Док. — Психиатрам? Медсестрам? А может, тебе? Ну, сам подумай, Клокер, она выполняет эти движения, но ведь ей все равно, одна она или нет? Да она и не может знать, есть ли кто-то рядом. Разве это не так?

— Да, так, — с неохотой кивнул Клокер, — Вот это меня и убивает.

Нефтяной Карман проворчал недовольно:

— Белые люди не верят в духов. А индейцы верят. Возможно, Зельда говорит с духами.

— Я думал об этом, — признался Клокер, с горечью глядя на лицо краснокожего друга. — Духи — это я могу понять. Призраки. Привидения. Но, если Зельда и другие кататоники учат призраков, то эти призраки — самые отъявленные тупицы на свете. Они заставляют ее и остальных бесконечно повторять свои движения, или шить, или продавать обувь, снова и снова. Если бы у них была хоть чуточка мозгов, они бы научились всему в мгновение ока.

— Может, они такие же поддатые, как мы, и не въезжают? — предположил Нефтяной Карман, с воодушевлением отнесшийся к тому, что его гипотеза близка Клокеру.

— Может быть, — посмотрел на него Клокер с некоторой убежденностью. — Если мы не видим их, так может быть, им тоже нужно постараться, чтобы увидеть или понять нас.

Нефтяной Карман заинтересованно придвинул ближе свой стул.

— Одна старая скво по имени Сухая Земля Без Дождей — то, что вы называете «старая дева», — все время слышит духов. Она постоянно передает нам, что они говорят. Но никто не слушает.

— Почему это? — полюбопытствовал Клокер.

— Она глухая, слепая. Не слышит гром. Ей хоть под ухо стреляй. Спрашивается, как она может видеть и слышать духов? А ведь только и делает, что бубнит, бубнит, бубнит, как заведенная.

Клокер, задумавшись, нахмурился.

— Кататоники не видят и не слышат нас, но они уверены, как ты говоришь, будто с кем-то общаются.

Док Хокинс поднялся, немного покачиваясь на ногах, и положил деньги на поднос.

— Я хотел посоветоваться с тобой, Клокер, — недовольно сказал он, — насчет ближайших скачек. У меня после лечения еще осталось немного денег, и я хотел разумно ими распорядиться. Но я вижу, что у тебя от переживаний поехала крыша. После того, что ты тут наплел, я прежде крепко подумаю, чем рискнуть хотя бы десятью центами и просить твоего совета.

— Я и не ждал, что ты поверишь мне, — с отчаянием ответил Клокер. — На вас, докторишек, лучше не рассчитывать.

— А я ничего не имею против твоих гаданий с психами, — объявил Арнольд Уилсон Уайл, — но мне больше нравится твое умение вычислить победителя еще перед стартом. Ну, так как насчет подсказки с хорошей лошадкой, если, конечно, есть подходящий вариант.