Гораций Голд - У финишной черты

Вместо того чтобы вернуться на улицу, я предпочел обследовать здание. Оно казалось странно тихим и пустым. Я не мог понять почему, пока не набрел на туалет, где увидел небольшие кабинки и умывальники, которые располагались чуть выше моих коленей. Это была школа. Дети уже отучились, потому и пусто.

Мне казалось, будто внутри растаял ледяной стержень, державший меня в напряжении. Я сразу почувствовал легкость. Вероятно, не нашлось бы лучшего места в городе, где я мог спрятаться.

Начальная школа!

А ведь продавец сказал: «— Все знают о «Дюнапаке» еще с начальных классов».

БРОДЯ по школе, я испытывал жутковатое ощущение, как будто с детства привычная обстановка была искажена временем до почти полной неузнаваемости.

Не было никаких досок, больших учительских столов и привычных ученических парт, чернильниц, указок, глобусов или книг. Тем не менее, это была школа. Это я понял еще по приспособлениям в туалете, а теперь окончательно убедился, увидев небольшие стулья, аккуратно задвинутые под низкие, ярко окрашенные столы в классных комнатах. В большом удобном кресле, вероятно, сидел учитель, если он не ходил по классу.

Возле каждого стула, закрепленного за своим, отдельным столом, находилась коробка с экраном, с обеих сторон ее располагались проволочные катушки на небольших шпинделях. На катушках стояли крупные четкие цифры. Около кресла учителя находился ящик со множеством таких же катушек, а на внутренней стене, напротив огромных окон висел большой экран.

Задавшись целью узнать что-нибудь о «Дюнапаке», я вошел в одну из таких комнат и сел на стул учителя. Я ощущал себя подобно археологу, гадавшему о назначении странных реликвий, найденных в мертвом городе.

Кресло было похоже на самолетное, оно позволяло сидеть вертикально или откинувшись на спину. Возле подлокотника располагался ряд кнопок. Я нажал наугад одну из них и нервно сжался, ожидая какого-нибудь подвоха.

Включились встроенные в потолок и стены светильники, в то время как комната стала постепенно затеняться. Я недоуменно огляделся, чтобы понять, что случилось, ведь все еще был день.

Окна, казалось, пришли в движение, будто задвигались, и солнечный свет постепенно угасал. Я усмехнулся, подумав, чтобы сказал бы на это древний египтянин. Я предположил, что окна представляли собой два листа поляризованного стекла, разделенных вакуумом, чтобы не пропускать холод и тепло, а освещение комнаты было синхронизировано с механизмом поляризации.

Уже что-то получалось. Теперь нетрудно будет выяснить и назначение остальных предметов.

Катушки в ящике рядом с учительским креслом могли содержать записи. Я поискал, на чем можно было бы проиграть их, но рядом не было ничего похожего на проигрыватель. Я попытался снять катушку со шпинделя. Не получилось.

Ага! Провод исчезал под шпинделем в основании рамки, удерживая катушку на месте. Это означало, что катушки должны проигрываться прямо в этом положении. Но как включить воспроизведение?

Я ПОДРОБНО осмотрел приспособление. Все его части казались безликими — ни циферблата, ни переключателей или чего-то подобного. Я пробовал водить над ним руками, полагая, что это может быть похоже на терменвокс [3] Терменвокс — электромузыкальный инструмент, созданный в 1918 году русским изобретателем Львом Терменом. Игра на терменвоксе заключается в изменении музыкантом расстояния от своих рук до антенн инструмента, за счёт чего изменяется частота звука. , пытался произносить команды разным тоном — вдруг он настроен на голосовое управление. Но ничего не происходило.

Помните, как у Эдгара По: письмо лежало на самом видном месте, где его никто не догадался бы искать? Но ведь все эти вещи не были созданы для того, чтобы сбивать людей с толку, так же как и наши приборы. Однако тому, кто не разбирается, как включить пылесос или, скажем люстру на дальнем конце комнаты, пришлось бы действовать наугад.

Я ощупал каждый дюйм коробки, надеясь найти хоть что-то вроде выключателя, и, наконец, дотронулся до одного из шпинделей. Катушка сразу же начала вращаться с небольшой скоростью, и одновременно ожил экран на противоположной стене.

«— История освоения Солнечной системы, — заговорил низкий голос диктора, — является одной из самых смелых побед в длинном списке достижений человечества. Начиная с примитивных ракет, появившихся во время Второй мировой войны…»

Возникли кадры кинохроники: «Фау-1» и «Фау-2», их взрывы на стартовых комплексах и монтаж более поздних экспериментальных моделей. Мне хотелось посмотреть, чем, в конечном итоге, все закончилось, но я боялся потратить время впустую. В любой момент я мог услышать шаги охранника, сторожа, или тех, кто обслуживает здание.

Я снова нажал на шпиндель. Катушка остановилась и быстро, бесшумно начала перематываться назад, после чего выскочила. Я вставил другую катушку. На экране возникли умопомрачительные сцены подводных глубин.

«— С помощью энергетических экранов, — заговорил другой голос, — к 2027 году была составлена полная карта мирового океана…»

Я выключил запись. На следующих катушках оказались сведения по медицине, архитектуре, истории, географии таких мест, как внутренние области Южной Америки и Африки, в которых и по сей день остаются белые пятна. Я поражался этим замечательным фильмам, потрясающей цветопередаче изображения и удивительной чистоте звука, но торопливо отключал их, как только понимал, что они не имеют отношения к тому, что я искал.

Это были курсы для детей, но все они содержали информацию, к которой наши ученые только подбирались… и я не имел возможности подробно с этим ознакомиться!

Я разочарованно выключил фильм по психологии, когда со стороны двери услышал женский голос.

— Могу ли я вам помочь?

Я РЕЗКО обернулся и вскочил, испуганно вытянувшись в струну. В дверях стояла молодая худенькая женщина невысокого роста. Судя по тому, как она смотрела на меня, внешне любезно, и все же заметно нервничая, мне показалось, что она готова закричать в любую секунду, чтобы позвать на помощь.

— Должно быть, я забрел сюда по ошибке, — сказал я, и, едва не сбив ее с ног, выбежал в коридор, пытаясь вспомнить тот путь, которым попал сюда.

— Но вы не понимаете! — крикнула она мне вслед. — Я действительно хочу помочь…

Ага, помочь, — думал я, отыскивая дверь на улицу. Задачка прямо из того фильма по психологии: отвлечь пациента чем-нибудь, дождавшись прибытия бригады, которая доставит его туда, где ему самое место. Любая из наших учительниц, обнаружив безумного старика, бешено листающего учебники в классной комнате средней школы, поступила бы точно так же, при условии, что испуг не лишил бы ее возможности здраво рассуждать.