Гораций Голд - У финишной черты

— Не могли бы вы организовать специальный набор для мистера Уэлдона и доставить сюда? — спросил коротышка.

— Каждый ресторан готов к этому, мистер Карр, — ответил администратор, — Блюда в пути. Они уже готовы, еще с того момента, как он прибыл к нам.

— Прекрасно, — ответил славный парень Карр. — Не хотелось бы долго ждать. Он очень голоден.

Я осмотрелся и впервые заметил, что никого, кроме нас, в ресторане нет. Даже в такой час всегда бывают поздние посетители. Их отсутствие беспокоило меня. Как бы это не оказался заговор…

Но нет. Раздался мелодичный звон, и официант с администратором поспешили к проему люка, откуда вытащили пару лотков, заставленных контейнерами.

— Ваш обед, мистер Уэлдон, — сказал администратор, поставив передо мной поднос.

Когда он снял крышки, я уставился на еду.

— Это, — сердито воскликнул я, — это какое-то издевательство над голодным человеком!

ОНИ все выглядели встревоженными.

— Обезвоженный картофель, тушенка и консервированные овощи, — сказал Карр, — Не очень аппетитно, я знаю, но боюсь, что это все, что мы можем предложить вам.

Я придвинул к себе блюдо с десертом.

— Сухофрукты! — с отвращением понял я.

— Должен согласиться, в некоторой степени чрезмерно высушенные, — скорбно кивнул администратор.

Я отпил белый напиток с едва заметным голубоватым оттенком и чуть не выплюнул его обратно в стакан.

— Порошковое молоко! Вы что, потребляете эту дрянь?

— Нет, наша диета вполне разнообразна, — в смущении ответил Карр. — Но мы, к сожалению, не можем дать вам ни один из тех продуктов, что едим сами.

— Ну и почему же, черт возьми?

— Пожалуйста, поешьте, мистер Уэлдон, — со всей серьезностью попросил Карр. — Вам еще многое предстоит узнать, но лучше всего, если вы займетесь этим на полный желудок.

Я был серьезно голоден, чтобы отказываться даже от такой еды, совершенно неприглядной на вид, а на вкус оказавшейся еще хуже.

Когда я впихнул в себя обед, Карр нажал несколько кнопок на экранном меню и тарелки ушли в отверстие по центру стола. После этого Карр показал мне на те сочные продукты, что содержались в меню.

— Учитывая ваш выбор, — сказал он, — вы бы предпочли их тому, что съели сейчас, мистер Уэлдон?

— Еще бы! — ответил я с досадой, что этого не случилось.

— И вы умерли бы как те несчастные старики, расследованием гибели которых вы занимались, — произнес голос у меня за спиной.

Я в изумлении обернулся. Пока я ел, несколько аляповато разодетых мужчин и женщин вошли сюда, прокравшись так тихо, словно кошки. Я в нерешительности посмотрел на Карра, затем снова повернулся к ним.

— Это одежда, которую мы обычно носим, — сказал Карр, — Мотив 18-го столетия, как вы можете убедиться: бриджи до колен и короткие рубашки, широкий галстук для мужчин, у женщин смело подчеркнутый лиф и пышные юбки в современном стиле с использованием натуральных материалов, ярких и блестящих, туфли на синтетических пряжках. Очень нарядно, красиво, очень удобно и полностью подходит для нашего времени.

— Но на всех, кого я видел, была такая же одежда, как на мне! — возразил я.

— Только для того, чтобы пощадить ваши чувства и не вызвать тревогу. Это была серьезная задача — должен признать, ваша мода слишком сильно менялась от десятилетия к десятилетию, особенно для женщин. Возникла даже проблема с выкройками, все эти фасоны давно вышли из употребления. Города текстильщиков и портных работали полных шесть месяцев, чтобы одеть жителей нашего города, включая, конечно же, и детей. Все должны были выглядеть, как ваши современники, потому что мы не могли знать, в каком районе города вы окажетесь, и куда соберетесь пойти.

— Имелась единственная разница, которую вы не заметили, — добавила красивая пожилая женщина. — Вы были единственным человеком в сером костюме. Как видите, у нас было полное описание того, во что вы одеты, так что никто не мог перепутать вас с кем-то другим, поэтому мы с точностью знали обо всех ваших передвижениях.

— Для чего? — с возмущением спросил я. — Что все это значит?

ПРИДВИНУВ стулья, они расселись, цепляя меня взглядами, словно инквизиторы древних времен.

— Я Лео Бланделл, — сказал высокий человек в сиренево-золотом облачении. — Моя обязанность, как председателя Комиссии по Марку Уэлдону, должным образом исполнить предначертанное.

— Предначертанное?

— Ради уверенности, что последовательность событий не нарушится, я могу рассказать вам ровно столько, сколько вы должны знать.

— Я желаю хоть что-то понять!

— Очень хорошо, позвольте мне начать с того, что о большей части событий вы, несомненно, уже знаете. В некотором смысле, вы, скорее, жертва доктора Энтони Робертса, нежели его дочери. Робертс был блестящим физиком, но из-за эксцентричного поведения, он был высмеян за свои теории и за собственное высокомерие. Он представлял собою практически идеальный случай саморазрушения ученого, выбрав путь, когда человек сам препятствует своей карьере и рушит собственное счастье, а затем обвиняет весь мир в своей неудаче и страданиях. Однако вернемся к тому, что связывает вас. Он изобрел машину времени, и, к сожалению, тайна ее создания была утрачена, и с тех пор не открыта вновь. Он использовал ее в антиобщественных целях. Когда же Робертс умер, его дочь Мэй продолжила дело отца. Именно она отправила вас в наше время, чтобы узнать принцип действия «Дюнапака». Она совершенно безжалостная женщина.

— Вы уверены? — с беспокойством спросил я.

— Абсолютно уверен.

— Я знаю, что многие старики умерли после того, как она отправляла их на машине времени с разными поручениями. Но она говорила, что они скрывали свой возраст и состояние здоровья.

— Ничего другого она и не могла сказать, — не скрывая резкости, ответила женщина.

Бланделл повернулся к ней и покачал головой.

— Позвольте мистеру Уэлдону рассказать о своих чувствах к ней, Рода. Они, очевидно, очень неоднозначны.

— Это верно, — признался я. — В первый раз, когда я ее увидел, обратившись по объявлению, мне показалось, что она слишком сурова, но я допускал, что это вполне объяснимо деловым подходом. Я имею в виду, что кандидатов было много, и она должна была отбросить личные пристрастия ради уверенности в правильности выбора. В следующий раз, — мне бы хотелось избежать подробностей, — я совершил ошибку, незаконно проникнув к ней в дом. Но я должен отдать должное тому, каким образом она обернула эту ситуацию в свою пользу.

— Продолжайте, — подбодрил меня Карр.

— Я не могу пожаловаться на сделку, которую она предложила мне. Несомненно, Мэй в первую очередь интересовали деньги, которыми я должен был ее обеспечить. Я все сделал, как она велела, и не остался внакладе — я стал богаче, чем когда-либо, хотя не могу сказать, что полагающаяся мне сумма досталась тяжелым трудом!