Гораций Голд - У финишной черты

— А как же «Дюнапак»?

— Оставьте это нам. Мы хотим, чтобы вы хорошо провели время, пока вы у нас в гостях.

Я согласился.

И это был самый прекрасный месяц в моей жизни.

СЕТЧАТАЯ КЛЕТЬ дрожала вокруг меня. Сквозь ячейки я видел Мэй Робертс, она только что отпустила выключатель. Она была прекрасна, как всегда, но под этой красотой скрывалось мстительное порочное существо, в которое она превратилась от горечи смерти отца. Я узнал об этом из тех записей, которые Бланделл и Карр позволили мне прочитать. Я бы с радостью предпочел провести оставшуюся часть своей жизни в будущем, нежели возвратиться в ее логово.

Она подошла и открыла задвижку, улыбаясь, словно ангел, приветствующий новую светлую душу. Но после того как ее взгляд проехался по мне, улыбка уменьшилась. Не до конца, правда, — она умела держаться.

— Вы добыли информацию, за которой я вас отправила? — с сомнением спросила она.

— Она здесь, — ответил я.

Сунув руку в пиджак, я вытащил карманный пистолет и выстрелил в ее правую руку. Дамский револьвер, который она направляла на меня, упал на пол. Она уставилась на меня с выражением удивленного ужаса — наверное, из этого момента получился бы кадр, достойный того, чтобы остаться в вечности и послужить образцом для многих поколений актеров и актрис.

— Ты привез оружие! — выдохнула она. — Ты выстрелил в меня!

Ничего не понимая, она смотрела на кровоточащую руку, затем взглянула на мое оружие.

— Но ты не мог ничего принести из будущего. И ты… ты должен был подыхать от голода.

Ее глухой голос свидетельствовал о том, что она потрясена случившимся.

— Продукты, которыми я питался, и это оружие — подарок, — сказал я. — Люди будущего знали, зачем я прибыл. Они давали мне пищу, которая сейчас, когда я вернулся, не исчезнет из моих клеток. А вместо чертежей «Дюнапака» они дали мне оружие.

— И ты согласился? — закричала она. — Ты идиот! Я бы честно разделила с тобой прибыль. Ты бы владел миллионами!

— Вместе с острой дистрофией, — уточнил я. — Мой выбор мне больше нравится. Лучше быть бедным, но живым. Или относительно бедным, я должен признать, потому что вы были очень щедры со мной, и я это ценю.

— Хороша благодарность. Выстрелить в меня!

— Я очень не хотел простреливать вашу прекрасную руку, но это не настолько страшно, как голод или смерть от пули. Теперь, если вы не возражаете, ваша очередь идти в клетку, мисс Робертс.

Левой рукой она хотела дотянуться до лежавшего на полу револьвера.

— Не суетитесь, — сказал я спокойно. — Вы не сможете схватить его прежде, чем пуля настигнет вас.

ОНА выпрямилась, впервые глядя на меня с ужасом в глазах.

— Что ты собираешься сделать со мной? — прошептала она.

— Я мог бы убить вас так же легко, как вы, вероятно, хотели прикончить меня. Убить вас и отправить ваше тело в какую-нибудь другую эпоху. Со сколькими людьми вы расправились подобным образом? Закон не сможет осудить вас, но я могу. И точно так же никто не сможет ничего доказать.

Она прикрывала рану рукой. Кровь сочилась сквозь пальцы, когда она посмотрела на меня с вызовом, гордо и высоко держа подбородок.

— Я не буду просить о пощаде, Уэлдон, если ты на это рассчитываешь. Я могла бы предложить тебе сотрудничество, но я ведь не в том положении, чтобы что-то предлагать, верно?

Она была великолепна, страшно умна и невероятно отважна… и гораздо более опасна, чем чума. Я не должен был забывать об этом.

— В клетку, — приказал я. — У меня есть друзья в будущем, у них свои планы относительно вас. Разумеется, я не буду вдаваться в подробности. Вы же не рассказали всей правды, когда отправляли меня туда, не так ли? Прошу вас передать моим друзьям самый сердечный привет. Если я научусь управлять этой штуковиной, я повидаю их. И вас тоже.

Она осторожно вошла в клетку. Было бы приятно поцеловать ее прекрасные губы на прощание. Я грезил об этом на протяжении целого месяца, желая ее и в то же время ненавидя.

Но это было бы равносильно поцелую с ядовитой коралловой змеей. Поэтому я сосредоточился на том, чтобы надежно закрыть клетку.

— Разве ты не хочешь стать богатым, Уэлдон? — спросила она через сетку.

— А я и так буду, — ответил я. — У меня есть машина. Я могу посылать людей в прошлое или будущее и заработать кучу монет. Только я давал бы им еду с собой. И не убивал бы их, чтобы сохранить свою затею в тайне. Ясно это тебе?

— Ты хочешь меня, — заявила она.

Я не спорил.

— Я могла бы стать твоей.

— Только для того, чтобы перерезать мне горло или вышибить мозги. Об этом только и мечтаю.

Я вдавил кнопку переключателя.

Механизм завибрировал, и Мэй исчезла. Ее кровь оставалась на полу, но сама она отправилась в будущее, откуда я только что прибыл.

Ответная реакция не заставила себя ждать. Я избежал голода и смерти от ее рук, но не был героем, и от накопленного напряжения меня замутило, я рухнул на колени.

Меня все еще трясло, когда, тыкаясь по углам дома, я добрался до телефона.

ЛУ ПЭЙП оказался на месте так быстро, что я даже не успел справиться с нервной лихорадкой, несмотря на бутылку бренди, которую нашел в серванте, возможно потому, что дата на этикетке, 1763 год, вызвала новую порцию дрожи.

Беспокойство в лице Лу исчезло, когда он убедился, что я в порядке. Не совсем, конечно, потому что лихорадка вернулась ко мне снова, когда я рассказал ему, что произошло. Разумеется, он не поверил ни единому слову. Да я и не надеялся убедить его.

— Если бы я не знал тебя, Марк, — сказал он, недовольно качая своей крупной темноволосой головой, — я бы отправил тебя в Бельвью для обследования. Впрочем, может быть, я так и должен поступить.

— Ладно, давай поищем, есть ли доказательства, — устало предложил я. — Судя по тому, что я знаю, их должно быть предостаточно.

Мы обыскали дом и спустились в подвал, где у Лу от потрясения отвисла челюсть.

— О, господи! — выдохнул он. — Да тут прямо филиал музея Метрополитен!

Подвал имел размеры самого дома и был раза в два выше обычной комнаты — весь он оказался заваленным картинами в позолоченных тяжелых рамах, статуэтками, книгами, рукописями, кубками, кувшинами и драгоценностями, старинными гобеленами… Но большинство предметов сверкало и блестело новизной, как в тот день, когда все они были сотворены.

— Эта дамочка явно при деньгах, и коллекционирует произведения искусства, — сказал Лу. — Это вовсе не доказательство твоей странной истории. Она разбирается в этих вещах и знает, как их раздобыть.

— Ну, да, конечно, — не спорил я.

— Что ты с ней сделал?

— Я же сказал тебе. Выстрелил ей в руку, прежде чем она могла убить меня, и послал ее в будущее.

Он схватил меня за ворот пиджака.

— Ты убил ее, Марк. Ты хотел, чтобы все эти предметы достались тебе. Прикокнул ее и каким-то образом избавился от тела.