Андрей Евсиков - Курс

Посредине всего этого веселья проходили отборочные матчи ЧМ, и Россия должна была встречаться с Данией. Андрюха никогда не был фанатом футбола, хотя пытался пробовать вникнуть, в чём кайф. Человека, выросшего на хоккее, футбольные скорости и частота моментов приводили в уныние. Невольно вспоминался Аркадий Райкин и его «22 бугая за одним мячом». В средних классах школы хоккей становился для Андрюхи смыслом жизни. Летом всем двором они строили корт из срубленных тайком в лесу слег и сброшенного с крыши больницы старого ржавого кровельного железа. Как-то получилось, что, притом, что он был самым младшим во дворе, инициатива разметки площадки досталась ему, из-за чего он потом был неоднократно высмеян за кривизну забора. Ну а какая прямота могла быть в принципе у такого забора из таких материалов?

Потом они собирали бутылки в ближайшем лесу, куда в дни зарплаты и аванса высыпал весь завод «Литий» и усеивал огромные площади кучками выпивающих. Добывать бутылки приходилось в жёсткой конкуренции с двумя агрессивными бабками, претендовавшими на эту территорию и бутылки на ней. Бабки неминуемо срывались в атаку при обнаружении мелких конкурентов. В те времена молодёжь ещё не была настолько офигевшей, чтобы открыто противостоять старшим, а иногда устраивали стычки и между собой, принося немалое удовольствие наблюдателям-пацанам. Бутылки сдавались на пункте приёмки, и на вырученные деньги покупали хоккейные шлемы, клюшки и шайбы. Когда наступала долгожданная зима, Андрюха первым нёсся домой со школы, тащил резиновый шланг и заливал корт.

Матчи проводились между дворами. Первейшим и ужаснейшим наказанием для Андрюхи за двойки и залёты в школе было лишение хоккея, бывало, и на неделю, и данное обстоятельство настолько глубоко отразились на психике, что впечатления от безысходности и жёсткости наказания остались на всю жизнь. Андрюха застал матчи Харламова и Петрова, но их летопись уже подходила к концу. Все в дворовой команде выбирали себе любимых игроков. Андрюха наметил себе любимого игрока ещё в сборной юниоров, наверное, потому что и сам был самым младшим. Игрока звали Вячеслав Фетисов. Круче любого кино, мультика и праздника были трансляции игры нашей сборной. Ну а когда Фетисов попал в сборную, а ещё круче – стал потом капитаном, Андрюхина эйфория зашкаливала.

Разочарование в позорную эпоху первых десятилетий 21 века не было ошеломляющим, так как и хоккей остыл, и к хоккею остыл Андрюха. Были и другие заботы. Очень неприятные для той эпохи позора. Например, приходилось гадать, в какой из дней за тобой придут, после того как ты выступил публично в поддержку старого товарища, пострадавшего от беспредела гнилой власти. Но разочарование было большое. Так и осталось непонятным Андрюхе, как люди, про принципиальность и отвагу которых снимались крутые фильмы, на деле становились холуями власти.

В детстве всё шло захватывающе интересно, пока традиционно в общество не проник паразит извне, подбивший старших пропить остаток общественных денег. Идиотизм – явление очень заразное, и, после публичного объявления с издёвкой о проведённой акции остальным, дворовая команда перестала существовать.

Краснодарцам было неведомо, что такое зима, лыжи и хоккей. Некоторым из них Андрюха сумеет потом привить любовь к лыжам, даже солдатским, за время стажировки в Нижнем Тагиле. Пока же оставалось разделять сумасшествие толпы болельщиков, в которую временами превращался курс. Массовые переживания по поводу отсутствия возможности посмотреть матч дошли до командования. Офицеры с пониманием отнеслись и пообещали, что препятствовать не будут. Телевизор в палатке был. Попытки обязательного просмотра программы «Время» в 21:00 никто не отменял. А вот с ТВ-сигналом были явные проблемы. Качество было ужасное, а иногда сигнал и полностью отсутствовал. По каким-то причинам Андрюха взялся за задачу решить проблему. Может, было просто интересно.

Со спинок верхнего яруса кроватей сняли хромированные дуги и пристыковали ещё две спинки сверху. К получившейся пятиметровой конструкции прикрепили семиметровый шест с ТВ-антенной. В итоге высота конструкции составила более 10 метров. Андрюха в душе надеялся поймать сигнал из Турции, но просто получили устойчивую картинку и звук двух российских каналов, по одному из которых транслировали матч.

Наши продули 4:2, но эмоций было выплеснуто вволю. Антенну оставили в наследие первым курсам других факультетов, которые должны были прибыть в лагерь на смену бабковцам.

Вскоре двухнедельная программа полевого лагеря была выполнена, и курс организованно вернулся в казарму, которая воспринималась теперь как самое уютное и спокойное место на земле. А очередной поход в баню дополнил список вещей, который необходим человеку для достижения состояния абсолютного счастья.

Началась подготовка к сессии. Всё казалось в кайф. И уютные аудитории, в которых при большом желании можно и «поплыть». А главное – приближение краткосрочного рая – летнего отпуска. Андрюха всегда любил экзамены. Азарт никогда не покидал его. Ну, кроме дисциплин, которые его мозг в принципе освоить не мог. Например, историю, историю Партии, политэкономию социализма, ну и всё такое… Зелёная зачётка не была зачёткой отличника, но трояков в ней не было, а пятёрки по техническим предметам и матанализу были делом принципа. Не всё давалось легко. Но тренировка мозга освоением сложной информации в огромных объёмах и в короткий срок давала очень большой эффект и необычайно пригодилась потом в жизни.

Конспекты Андрюхи не были в идеальном состоянии. Особенно на старших курсах. Вероятно, в подсознании уже было заложено, что писать ему по жизни почти не придётся, а только «давить клавиши». Основной же проблемой, препятствующей образцовому ведению конспектов, было бесконтрольное «отъезжание». Не все, но многие страдали этой проблемой. Всё, конечно, зависело от качества сна ночью и от усердия на зарядке.

В период подготовки к министерской проверке по физподготовке Андрюха проявлял большое усердие в решении задачи пробегания утренней трёшки на разряд. Как результат, при попадании в уютную аудиторию на задний ряд расслабление шло в атаку, пульс неотвратимо падал к 50 ударам и ниже, и поначалу ровная строка в конспекте уплывала кривой линией за поля. Выручал, как всегда, товарищ. Конспекты Серёги Фёдорова были всегда идеальны, как и всё остальное, что делал Серёга, и где природная аккуратность по значимости могла иметь приоритет над природной медлительностью. Зная эту особенность Серёги, Андрюха, как командир, часто поневоле осуществлял попытки встряски с наложением взысканий, и чувствовал он себя после этого вдвойне мерзко, хотя внешне старался не проявлять.