Алексей Янкин - Наследник славы. Часть 3

Внутри орбиты первой пары звезд (Сайро-Мори и Туррит-Мори), непосредственно вокруг центрального Большого Светила Дайл-Мирра, обращаются, каждая по своей орбите, еще две планеты. Поверхность их столь раскалена, что не оставляет никаких надежд на их посещение даже в перспективе. Эти планеты обнаружили лишь тогда, когда стали летать в космос. С поверхности Зар-Тенарра их разглядеть абсолютно невозможно из-за слепящего света близкой звезды.

***

– Я думал, что встречаются только двойные звездные системы, – продолжал Роман, – И то очень, очень редко.

– Почему же? Тут Вы как раз неправы, коллега, – возражает сидящий в соседнем кресле Профессор, – Известно немало и тройных, и четверных, и даже шестерных звездных систем. При этом чаще всего в таких системах звезды имеют очень разные характеристики: размер, температуру, светимость. Например, одна из самых ярких на ночном земном небе звезд, Сириус, двойная звезда…

– Да? – удивился Роман, – Даже не подозревал.

– …она состоит из крупной звезды Сириуса А и белого карлика Сириуса В, – продолжал лектор, – Расстояние между ними примерно как от нашего Солнца до планеты Уран. Более того, и Бета Лебедя, и Альфа Гончих Псов, и Альфа Скорпионов, известная как Антарес – все это двойные звезды. Капелла уже четверная звезда. Альфа в созвездии Центавра – тройная. Вокруг пары Альфа Центавра А и Альфа Центавра В вращается Альфа Центавра С, известная как Проксима Центавра…

– Как же, как же, слышал. Альфа Центавра! Проксима Центавра! – перебил лектора увлекшийся Роман, мечтательно закатывая глаза.

– Да-да. Наши земные фантасты любили отправлять экспедиции на Альфу Центавра. Это ближайшая к Солнцу звезда. Скорее всего, земляне первую свою межзвездную экспедицию действительно отправят именно туда и люди впервые опустятся на поверхность какой либо планеты за пределами Солнечной системы именно в этой системе.

– Вообще-то, – подумав, уточнил Роман, – получается, Профессор, что первыми то межзвездными землянами путешественники, являемся именно мы с Вами. И именно мы имеем великолепный шанс первыми ступить на поверхность планеты за пределами нашей родной системы!

– Да? Чёрт возьми! Вы правы!.. Только никто об этом на Земле и понятия не имеет. Так что и первыми путешественниками, в глазах землян, мы не станем, – Савелий Михайлович, грустно улыбнулся, – Это как в истории с господином Колумбом… В Америку плавали и до него, а первооткрывателем в глазах европейцев стал именно Колумб.

Помолчали.

Затем Профессор продолжил перечислять:

– В созвездии Большой Медведицы есть звезда Мицар. А рядом с ней можно различить ее напарницу, звезду Алькор. Это в ручке Большой Медведицы.

– Так Мицар и Алькор, тоже двойная система?

– Не все так просто! – рассмеялся Савелий Михайлович, – Сам по себе Мицар, оказывается, тоже двойная звезда! Мицар А и Мицар В.

– Тройная система!

– Тройная?! Ну уж нет! И это не все! Мицар А и Мицар В тоже двойные звезды!!! И вокруг всей этой группы звезд, под именем Мицар, вращается двойная звезда Алькор!

– То есть… – мгновенно подсчитал Роман, – шесть звезд?!

– Да! Шесть! А есть еще Альфа в созвездии Близнецов, более известная как Кастор. Она, так же как и Сириус, одна из самых ярких звезд ночного земного неба. При ближайшем рассмотрении Кастор в своем составе так же имеет шесть звезд. Звезда Бета в созвездии Скорпиона имеет в своем составе, по крайней мере, шесть звезд. И есть подозрение на седьмую и, даже, восьмую!!!

– Немало таких, оказывается.

– Да. Поэтому существование этой системы, – Профессор указал подбородком на экран, – вовсе неудивительно и не является чем-то исключительным. По последним наблюдениям двойные и более звездные системы вообще составляют едва ли не большую часть всех звезд (или того, что мы называем звездами) нашей Вселенной. Астрономы считают, что возникновение из первоначального пылегазового облака двойной или тройной звезды вообще более предпочтительно и осмысленно, чем одинарной.

– Как это? – очередной раз вскинул брови Роман, – почему?

– Это происходит оттого, что в первоначальном, вращающемся вокруг единого центра гигантском холодном облаке вещества, возникают отдельные локальные завихрения. Подобную картину можно наблюдать в чашке чая, когда размешаешь в ней сахар ложечкой. На фоне общего вращения воды, в какой-то момент выделяются отдельные водоворотики. Замечали?

Роман, пожав плечами, кивнул головой.

– Так вот. Постепенно каждый такой «мини-водоворот» втягивает уже в себя все больше и больше окружающего вещества. Облако холодного вещества под действием гравитационного взаимодействия составляющих его частичек концентрируется в сгустки, которые, по мере возрастания их массы, все более и более уплотняются. И по мере возрастания массы и, как следствие, силы гравитационного воздействия вытягивают из окружающего пространства все, до чего могут дотянуться. Набрав огромную массу и плотность, это новорожденное космическое тело начинает разогреваться. Если тело набрало достаточно значительную массу, под действием внутреннего, неимоверно возросшего давления и огромной температуры в его недрах запускаются процессы термоядерного распада вещества. В первую очередь распадается водород с выделением гелия. Так рождаются звезды. Из строительного мусора, оставшегося от создания звезд, образуются более мелкие сгустки. Набирая определенную массу, некоторые из них так же раскаляются. Но в их недрах не достигается условий, необходимых для возникновения термоядерного распада. Они, плавятся, принимают шарообразную форму. Со временем остывают, превращаясь в планеты, недра которых еще миллиарды лет будут нести в себе этот первородный огонь.

– Но меня-то в данном конкретном случае удивляет другое, – повысил голос Савелий Михайлович, – как тут, при столь жесточайших скачках силы гравитационных взаимодействий столь многочисленных небесных игроков и сопутствующих этому тектонических и климатических катаклизмах вообще смогла зародиться жизнь на одной или даже нескольких планетах!?

– Напротив, – вмешался Шуке, незаметно для землян вошедший в отсек и ставший невольным свидетелем научной беседы, – Напротив. Удивительно то, как жизнь зародилась у вашей жалкой, одинокой, затухающей звездочки! Как Вы сами признались, весьма нетипичной для Вселенной.

– Ну так уж и жалкой и нетипичной, – обиделся за Солнце Роман.

В это время в разговор вклинилась Зэнь-Ди, занимавшаяся до того чем-то своим в дальнем конце отсека и, казалось, совсем не обращавшая внимания на их спор:

– Насколько я помню из курса астробиологии, для того, чтобы на какой либо планете зародилась даже наипростейшая форма жизни, даже предтеча её в виде элементарных аминокислот, необходимо, чтобы на планете, кроме наличия атмосферы, жидкости, подходящей температуры, происходили и бурные процессы регулярного изменения условий внешней среды. Только такие изменения и смогут спровоцировать появление неких соединений органических молекул, создающих биологические макромолекулы, которые можно назвать простейшими биологическими объектами. А чтобы эти объекты, в свою очередь, начали, цепляясь за жизнь, объединяться в более сложные обособленные структуры с разделением функций каждой из ее составляющих, которые эволюционируют в то, что можно уже назвать настоящей жизнью, нужны постоянные глобальные сдвиги в условиях обитания. Должен быть толчок, который выведет примитивные организмы из стагнации в своем размеренном существовании и запустит процесс приспособляемости, подстройки под изменившиеся условия, отладки более рациональных форм обитания в них. И такие толчки должны постоянно повторяться. Что, в свою очередь, ведет к постоянному совершенствованию организмов. Их усложнению. То есть к тому, что и называется эволюцией. И так, вплоть до появления разума. – Зоя постучала себя по голове костяшками двух согнутых волосатых пальцев.