Криста Эвелин Марк - Переливы дневного света

Напоследок она мягко засмеялась, изящно подняла свою кисть, и я беспричинно рухнула на траву, абсолютно перестав управлять своим телом. Именно так я впервые познакомилась с ведьмами. В прямом смысле этого слова. В те жалостные минуты, честно сказать, я надеялась на помощь директрисы, девчонок, посторонних учащихся, да кого угодно! Я мысленно молила вечно следившего за мной сателлита появиться вовремя и помешать им, но его не было – оставалась лишь я, униженная своей же человеческой уязвимостью.

– Считай, это моим напутствующим наставлением тебе по приходу в это всеприемливающее место! Желаю приятно провести время, А-н-я, – бездушно проговорила она и высокомерным жестом приказала сообщницам последовать за ней в сторону того ответвления троп.

Я четко помню, как троица с легкомысленным весельем оставляла нас в этом дендрарии. Помню, как кратко взглянула в моментально наполнявшиеся дикостью глаза Алекса. Он предвкушено присел надо мной, с интересом высматривая на мне что-то. Я пыталась сделать все возможное, чтобы вновь воспринимать собственное тело. Паника учащала мое дыхание, но, казалось, сердце не могло биться в надлежащем ритме. Мне стало страшно, когда незнакомец прижал огромной ладонью мои губы. Подобной глубины обреченности я еще не испытывала так, как тогда. Я понимала, что вот-вот со мной произойдет что-то крайне жестокое и унизительное, и мне ничего не представлялось возможным, кроме того, чтобы постараться это вытерпеть, принять всю неизбежность своего положения, а затем приложить максимум усилий к тому, чтобы это никогда больше не повторилось со мной.

Напористое дыхание Алекса осязаемо воспринялось на моей шее. Стоило мне отвлечься на это ощущение, как в тот же миг его зубы резко вцепился в мое плечо. Тогда я и начала понимать весь ужас происходящего. Жгучая боль яркой вспышкой прошлась по моему телу чуть не до самых кончиков пальцев. Своим действием она творила с моим мозгом что-то невероятное. Вырваться я не могла. Ничего не могла сделать. Внезапный жар сменился на головокружение и холодным пот. Казалось, у меня даже темнело в глазах от каждого его стремления сомкнуть свою челюсть на моей правой ключице, которую он дополнительно сжимал свободной рукой. Болевой шок быстро выводил меня из сознания, вновь и вновь возвращая в реальность, пока в какой-то момент я не поймала себя на мысль, что могла позволить себе зажмуриться.

Ко мне возвращался контроль. Я поняла это, когда мой голос выдал пронзительный крик и тело выдало первые попытки сопротивления. Алекс продолжал держать свою ладонь таким образом, что мне не удавалось глубоко вздохнуть. Он был силен настолько, что моих усилий совсем не хватало, чтобы убрать его руку с моего лица. Так продолжалось недолго. Все быстро изменилось с появлением Эйрана. Он, буквально, отодрал от меня этого громилу. Я слабо отползла в сторону, жадно глотая воздух и безрассудно смотря за тем, как силуэт Алекса уже скрылся за густой растительностью.

Меня настигла настоящая истерика, когда моя ладонь прикоснулась к источнику боли, и я увидела, как по кисти интенсивно стекла жидкая алая кровь. Голова резко закружилась от переизбытка кислорода, моментально напитывающего мой мозг. Первые пару секунд я терялась в пространстве, не понимая, как мне было себе помочь.

– Что… Что он сделал? Эйран… Помоги мне… Что со мной… Почему я не могла двигаться?! Зачем они это сделали? – говорила я, совершенно не справляясь с эмоциональным кризом. Сателлит посмотрел на меня так, словно не понимал моего состояния. Мой плачь делался только громче, выбивая из последних сил, оттого Эйран грубо прижал меня к себе.

– Спокойно. Тебя могут услышать, – настоятельно предупредил он, выпустил из своего холодного объятия и суетливо достал из сумки, закрепленной у него на поясе, маленькую емкость с белым кремом. Зачерпнув значительный объем содержимого прозрачной баночки, он нанес прохладную кремообразную текстуру на горящий и воспаленный участок кожи. Я зажмурилась от того, чего приходилось в тот момент испытывать. Содержимое баночки заливалось розовым оттенком, смешиваясь с багряным веществом, оставшимся на его пальцах. – Это закроет рану и снимет отек. Морой больше к тебе не подойдет, я тебе обещаю.

– Зачем, Эйран… – сквозь свои всхлипы повторяла я, поздно осознав, как же дрожало мое тело. В какой-то миг мне стало совсем дурно: резко потемнело в глазах, слабость вскруживала голову основательно, и я готова была полностью отдаться сну – это казалось заманчивой отрадой, чтобы успокоить свое бушующее состояние, с резвостью вышедшее из-под моего контроля.

– Видимо, он научился технике запечатления… Обычно ею владеют первородные, – ответил он, приподнял мой подборок и внимательно рассмотрел лицо. – Сложно сказать, насколько была устойчива связь. Для точного результата ему нужно будет повторить это.

С наивным испугом я резко оживилась, шире раскрыла глаза и непроизвольно отстранила его от себя, совершенно не воспринимая безопасность вокруг.

– Эй, спокойно… – оскорбленно выдал посланник. – Я же сказал, что он к тебе не подойдет. До ведьм мне не добраться. Тебе не доказать их причастность.

– Но следы, они ведь…

– Благодаря лекарству, все зарастет и не оставит следа. Они – ведьмы , и смогут выйти «сухими» из воды.

Он приложил небольшой лоскут плотной ткани к моей шее. Опустив глаза, я обнаружила, что моя униформа была увязана в кровавых пятнах и земле, а руки не покидала мелкая дрожь.

– Так нельзя, нет… – еле пропищала я, ослаблено моргая. – Мне следует рассказать об этом директрисе. Она поможет… Я не хочу этого всего. Не так. Только не так! Я вернусь на Землю…

– Эй-ей, успокойся, – он наступательно навис надо мной, зажав между своими вытянутыми вдоль руками и деревом, которое я использовала как свою опору. – Ты уверена, что что-то измениться, если ты вернешься обратно? Как раньше уже ничего не будет. У тебя больше нет другой возможности. Так что делай то, что делаешь. Но если ты все же предпочтешь сообщишь об этом директрисе, то ты ее больше не увидишь. Я тебя об этом уже предупреждал. Подумай хорошенько над моими словами.

Тишина. В дендрарии стало слишком глухо. У меня не было сил продолжать этот диалог. Я осознала свою беспомощность. К тому же, что мне было ответить на открытое заявление, что я не могу рассчитывать на защиту близких, не посягнув на их безопасность? После сказанного Эйраном я иначе взглянула на него, осознавая, что он не меньше этих ведьм представлял собой угрозу, вынуждая меня следовать сугубо его указаниям. Вероятно, он смог догадаться, что своим предупреждением только испортил впечатление о нем. Наше безмолвие затянулось. Будь во мне достаточно воли, я бы немедленно покинула это место, но до тех пор могла позволить лишь не терять сознание и дальше сидеть на земле, полностью отдав свое равновесие стволу величавого дерева.